Мария Летова - Жесткий рок

Это просто естественное любопытство. Не более.

Всю ночь меня терзают мысли о том, нужно ли мне это? Я должна сосредоточиться на поиске мужчины, подходящего для создания семьи. Без обид, но мне тридцать два, а это совсем не двадцать восемь. Неизбежно примеряю на Наумова роль отца и мужа. Я как избитое клише. Если бы он узнал о моих мыслях, тут же расхотел бы меня трахать.

Во вторник после работы отправляюсь домой и готовлю этот сомнительный лагман. Что я могу сказать о нем? Это можно есть, но я преданнейший мясоед. Мне не под силу осмыслить, как можно отказаться от хрустящей курочки или сочного стейка форели, запеченного в духовке. А как же мясные чипсы или креветки? Не говоря уже о шашлыке или запеченной утке.

После кулинарного эксперимента перехожу к самой важной части своей маркетинговой стратегии. Выбору одежды на завтра. Выбор падает на облегающее платье чуть ниже колен песочного цвета с глубоким квадратным вырезом на спине. На мой взгляд оно очень элегантное. К нему добавляю замшевые ботинки на шпильке. Образ достаточно скромный, но не будем забывать, что у меня, в конце концов, сине-розовые волосы. Они как бы уравновешивают чаши весов.

В среду утром строчит немыслимый дождь.

Мне приходится вызвать такси, чтобы добраться до работы, потому что мои волосы уложены кудрями и я не хочу, чтобы они простились со мной раньше времени. Разумеется, ни о какой вовлеченности в рабочий процесс речи быть не может.

Господи, зачем я вообще сюда хожу? Ах, да. Мне нужен доход.

Ровно в семнадцать пятьдесят девять я покидаю рабочее место. Мое состояние хорошо передают такие словосочетания, как «потные ладошки» и «дрожащие поджилки». Выхожу на улицу с потоком людей и вижу черный BMW на том же самом месте, что и в прошлый раз. С одним отличием: сегодня Бес стоит, опершись на машину, и ждет. Меня. Антон скользит глазами по всей мне. От макушки до кончиков ботинок. На нем тонкий джемпер поверх рубашки, темно-синие джинсы и пальто. Волосы в беспорядке от ветра, густая челка падает на лоб. Он очень красивый. Выражаясь его же языком, выглядит оху*но.

Прячу глаза.  Кажется, меня может настигнуть инфаркт, так стучит сердце.

Натягиваю на лицо улыбку, в ответ на которую он подозрительно щурится. Это так меня забавляет, что начинаю улыбаться по-настоящему. Антон отталкивается от машины и распахивает для меня дверь. Поразительные метаморфозы. Ничего не говоря, делает жест рукой в стиле «добро пожаловать», но, когда я уже почти внутри, с громким шлепком опускает руку мне на задницу.

– Ай! – возмущаюсь и посылаю ему свирепый взгляд.

– Давай, садись уже, – закатывает глаза Наумов.

Делаю, как он говорит лишь потому, что на панели… на панели лежит наипрекраснейший осенний букет! Я вижу там мимозы, кленовые листья, какие-то желтые ромашки, а в центре – веточку рябины. Просто настоящий живой гербарий! Прижимаю руки к груди и шепчу:

– Это мне?

Антон садится и молча заводит машину.

– Правило №1, – напоминаю я.

Клянусь, если он опять собирается «мудачить», я уйду прямо сейчас.

Замираю и жду.

Бес видит, что я затаилась. В ходе какой-то внутренней борьбы он решает открыть рот и выдать следующее:

– Да, Алёна, это тебе. Я решил, что букет «осеннее совершенство» как раз то, что подойдет твоей оригинальной тонкой натуре.

Лицо у него совершенно бесстрастное. Словно ему физически больно быть милым. Но мне плевать, через что ему пришлось ради этого пройти. Если бы он этого не сделал, я бы ушла навсегда. Поверьте, я не стану страдать по мужчине, если безразлична ему.

 Удовлетворенная, беру букет в руки и, улыбаясь, говорю:

– Это просто поразительно, потому что я обожаю осень. Это мое любимое время года.

На его губы ложится легкая улыбка. Я сжимаю пальцы на «своем» букете, потому что никак не могу привыкнуть к тому, насколько сексуален этот мужчина. Сказать «мой мужчина» я не могу. Он не мой.

– Почему такой странный выбор? – спрашивает милый Бес, выруливая на дорогу. – Пристегнись.

Пристегиваю ремень и наслаждаюсь в кое-то веки не односторонней беседой.

– Выбор не особо большой, – несмело говорю я. – Мне нравится запах. И краски. Красный, оранжевый.

– Согласен, – отзывается Антон, внимательно глядя на дорогу.

Воодушевленная, продолжаю развивать мысль.

– И у меня никогда не бывает депрессий осенью. Но, разумеется, другие времена года мне тоже нравятся.

Он смотрит на меня некоторое время, затем снова на дорогу.

– Круто.

Это не очень тянет на активное поддержание беседы. У меня в душе зарождается комплекс неинтересности. Может поднятые мною темы столь бесперспективны, что их не может поддержать даже образованный начитанный мужчина? Ведь я знаю, что у Антона прекрасное образование. Он окончил технический столичный ВУЗ, и название его факультета я не смогла бы запомнить при всем желании. Сам он из Нижнего, вроде как тоже «понаехавший».

Снова прячусь в свой панцирь. Ох. Достаю телефон и набираю Вике:

Я: «Я тебя люблю»

Вика: «Ты что, пьяная?»

Улыбаюсь.

Я: «Фотку!»

Спустя три минуты получаю фото, на котором Вика и Юра строят из себя влюбленных дурачков. Им кажется, что они соригинальничали. На самом деле они такие и есть: милые и влюбленные. Я тоже хочу подобного. Кошусь на Беса, и мне очень трудно представить, что я могла бы замутить с ним подобное фото. Смотрю на гордый профиль, вздыхая. Очень вряд ли. 

– Что опять не так? – мрачно спрашивает Антон.

– Ничего… – шепчу, глядя на свои руки.

– Ничего? – вопрошает он. – Что у тебя сейчас в башке творится?

Молчу.

Понимаю, я похожа на биполярную. Мы находимся на оживленном шоссе, но машина неожиданно сворачивает на обочину. Антон включает аварийку и разворачивается ко мне всем корпусом.

– Давай сразу определимся, – говорит он.

– Давай… – блею я.

Он ерошит волосы и смотрит на приборную панель. Потом опять на меня. Я об этом лишь догадываюсь, поскольку продолжаю пялиться на свои руки, сжимающие «осеннее совершенство».

– На меня посмотри, – требует Наумов.

Вскидываю подбородок и смотрю на него, как Жанна Д’Арк на костер. Он напряжен. Рука, лежащая на руле, сжимает его так, что белеют костяшки. Сглатываю.

– Я не выношу женские за*бы. Просто хронически не перевариваю. Раньше ты казалась нормальной. Сейчас я в этом уже не уверен.

Он ждет ответной реплики?

– Может, тогда позовешь на свидание мужика? – спрашиваю первое, что приходит в голову.

Бес улыбается.

Кусаю губу, потому что мне самой хочется того же.

Он отстегивает ремень и тянется ко мне. Я тоже отстегиваюсь и тянусь навстречу. Антон берет мое лицо в ладони и начинает его целовать. Глаза, нос, подбородок. Он делал так и раньше. Это так нежно. Так нравится мне. Наконец-то он добирается до моих страждущих губ. Его губы на моих – это маленькое чудо. Я вся размякаю и сдаюсь без боя.

Он без раздумий засовывает в меня свой язык, который принимаю с распростертыми объятиями. Ласкаю его своим. Хочу, хочу больше его вкуса. Антон тянет носом воздух и впивается в мой рот еще крепче. Мои руки уже на его плечах, блуждают по твердой рельефной груди. Его рука стекает вниз по моей шее и накрывает холмик груди. Сжимает ее. Я дрожу и ерзаю по сидению. Он берет мою руку в свою и кладет на свой каменный пах. Разрывает поцелуй и соединяет наши лбы.

– Ты мне нравишься, – говорит он. – Я купил цветы, заказал столик в ресторане. Хочу… заняться с тобой любовью…

Улыбаюсь, жмуря глаза. Последней фразой он заработал себе сразу несколько очков.

– Просто… бл*ть, расслабься, – напутствует Бес.

– Ладно… – шепчу в ответ.

Все, что захочешь, мой анархист.

Антон касается моих губ напоследок и возвращается на место. Я тоже возвращаюсь. Разомлевшая и окрыленная. Пристегиваемся, и он выруливает на шоссе. Кладет свою раскрытую ладонь на коробку передач. Опускаю в нее свою, и мы сплетаем пальцы. Его ладонь сухая и теплая. Идеальная.

Дальше едем в комфортной тишине.

Раз и навсегда уясняю – Антон «Бес» Наумов не болтун.

На горизонте вижу очертания Москва-Сити. К моему удивлению, мы направляемся прямо туда. Прилипаю к окну и разглядываю сверкающие небоскребы. Уже стемнело, и вид классный. Спускаемся на подземную парковку, где такой впечатляющий набор крутых авто, что я присвистываю.

– Ты уже был здесь? – спрашиваю, разглядывая желтый «Феррари» с таким низким клиренсом, что сомневаюсь в его реальной функциональности.

– Да, – отвечает Бес.

– Круто! – заключаю я и шепчу: – Ого, а это что такое?

– Это «Бугатти», – просвещает Антон, паркуя машину параллельно ему.

– Похож на огромного таракана… – заворожено отвечаю я.

– Ага. Таракан за сто пятьдесят кусков.

– Миллионов? – спрашиваю изумленно, глядя на Наумова.

Он легонько щелкает меня по носу, чем подтверждает мою дикую догадку.

– Может запаркуемся подальше от него? – предлагаю я.

Антон смеется. Улыбки ему чертовски идут.

– Выходи, – говорит он.

Осторожно открываю дверь. Наумов справляется быстрее и оказывается рядом, запоздало вспомнив о джентльменских повадках. Тем не менее, он успевает подать мне руку, которую я принимаю со сдержанной благодарностью.

Как оказалось, мы припаркованы совсем недалеко от лифтов. С нами туда заходит еще одна пара. Степенный мужик, похожий на Ричарда Гира времен красотки, и молодая длинноногая блондинка, которая висит на его плече. Это не мешает ей вдумчиво рассматривать «моего» Антона, забив на меня огромный болт. То, что она видит, ей определенно нравится. В душе поднимается протест. Не успев хорошенько подумать, тяну Беса за рукав. Когда он вопросительно смотрит на меня сверху вниз, шепчу: