Услышав, как кто-то за ее спиной сдержанно кашлянул, Шарлотта обернулась и увидела свою сестру, Мисси и Джеймса, которые наблюдали за ними, стоя на почтительном расстоянии у дверей в столовую.

Алекс тут же поздоровался с ними, и Джеймс увел его, чтобы перекинуться парой фраз наедине.

Через десять минут Мисси и Кейти уже махали вслед отъезжавшему экипажу. Они делали это так усердно, как будто расставались с Шарлоттой и Николасом на целый месяц.

Салон четырехместной кареты был просторным, пассажиры удобно разместились в нем. Шарлотта сидела на сиденье одна, поскольку Николас предпочел устроиться напротив, рядом с отцом, чему тот был несказанно рад.

В полной тишине экипажа, катившегося в сторону железнодорожной станции, Шарлотта чувствовала себя неловко. Алекс едва взглянул на нее. Вздохнув, она отвернулась к окну и отодвинула в сторону занавеску.

— Не надо нервничать, — вдруг произнес Алекс.

Она метнула на него быстрый взгляд. Выражение его лица не могло успокоить ее, напротив, тревога Шарлотты усилилась. Алекс выглядел по-мужски жестким и неуступчивым.

— А я и не нервничаю, — возразила она, не желая признавать очевидное в присутствии сына.

Алекс продолжал молча неотрывно смотреть на нее.

— О чем ты уже успел сообщить родителям?

Этот вопрос мучил ее всю ночь.

— Я только написал, что мне необходимо срочно увидеться и поговорить с ними. Не беспокойся, они будут рады Николасу.

Шарлотта надеялась, что Алекс окажется прав. Ее не волновало неодобрительное отношение герцога и герцогини к ней самой, но она знала, что не вынесет плохого обхождения с сыном. Полностью ли уверен Алекс в благосклонности родителей к Николасу? Признают ли они внука полноправным наследником герцогского титула и огромного состояния?

— Ты собираешься сообщить им, что мы женаты? — осторожно спросила Шарлотта.

Ей было трудно вести подобные разговоры при сыне, хотя тот в это время увлеченно играл с волчком и, казалось, ничего не слышал.

— Я собираюсь рассказать им правду, — мягко ответил Алекс.

Николас не обращал на них никакого внимания, он пытался заставить крутиться маленький волчок на своей ладони. У него ничего не выходило, но Николас не желал сдаваться.

При мысли, что герцог и герцогиня узнают об их обмане, у Шарлотты вспотели ладони. Выражение лица Алекса при этом оставалось невозмутимым. Она ничего не могла возразить ему, ведь это были его родители. Если Алекс решил, что они должны знать правду, значит, так тому и быть. Шарлотта не смогла бы переубедить его.

— Ну что ж, поступай как знаешь.

Алекс промолчал. Он по-прежнему не мигая смотрел на нее загадочным взглядом. Шарлотта старалась не подавать виду, что этот взгляд выворачивает ее душу наизнанку и выводит ее из шаткого равновесия. Изобразив на лице равнодушие, она снова отвернулась к окну и стала рассматривать окрестности. Но она чувствовала на себе взгляд Алекса.

Поездка только началась, что-то будет дальше?

Глава 12

Они прибыли в Лондон после полудня, сели у железнодорожной станции Паддингтон в роскошный экипаж с позолоченным герцогским гербом на дверце и направились в Мейфэр, аристократический район столицы. Здесь находилась квартира Алекса, холостяцкое логово, которое он спешно переоборудовал под уютное семейное жилище.

Николас уснул еще в поезде и не проснулся даже тогда, когда отец вынес его на руках из кареты и внес в дом мимо ошеломленного дворецкого, открывшего им дверь. Шарлотта тайком наблюдала за Алексом. Она привыкла к тому, что забота о сыне полностью лежала на ней, и теперь ей нужно было свыкнуться с мыслью, что Алекс тоже несет ответственность за него.

— Мы будем сегодня ночевать здесь? — с надеждой спросила она.

Шарлотта думала, что они останутся на ночь в доме герцога, и теперь чувствовала облегчение.

— Я никогда не ночую в доме родителей, когда бываю в Лондоне. Мои отношения с отцом за последние годы не изменились.

Шарлотта знала, что Алекс и его отец с трудом выносят друг друга.

— Здесь мы сможем переодеться, прежде чем ехать к родителям, — сказал он, удобнее устраивая спящего Николаса на руках.

Апартаменты Алекса обслуживали пятеро слуг — экономка, повар, горничная и два лакея. Они вышли в холл и выстроились в шеренгу, приветствуя своего господина.

— Добрый день, милорд. Добро пожаловать домой, — сказал дворецкий, и остальные слуги поклонились Алексу и Шарлотте.

— Я хотел бы познакомить вас с моей женой, маркизой Эйвондейл, — промолвил Алекс.

Никто из слуг не выразил удивления. Видимо, Алекс заранее сообщил им о своей женитьбе и возвращении супруги после длительной разлуки. Впрочем, Шарлотта была уверена, что Алекс не вдавался в подробности своей семейной жизни.

После представления и приветствия Алекс понес Николаса наверх, в детскую, которую оборудовал в одной из комнат для гостей. Между тем экономка, худая женщина с ястребиным взглядом, провела Шарлотту в отведенную ей спальню. Слуги, конечно же, обсуждали между собой брак своего господина и внезапное появление в его жизни маленького сына. Сплетням уже был дан ход.

Шарлотта тяжело вздохнула. Ей придется обзавестись очень толстой кожей. Впрочем, она уже привыкла к злословию в свой адрес и пересудам.

Через четыре часа Шарлотта, Алекс и Николас уже входили в Сомерсет-Хаус — роскошный особняк на Парк-лейн, который принадлежал родителям Алекса.

Алекс видел, как глаза Шарлотты и Николаса стали круглыми и огромными от изумления, когда они впервые увидели импозантное здание с улицы. Теперь же он пытался их глазами взглянуть на особняк изнутри. Хотя Сомерсет-Хаус не был таким большим, как Радерфорд-Мэнор в Рединге, возведенный в итальянском стиле, он все же выделялся своими размерами среди других жилых зданий Лондона. Он был построен из кирпича и имел крышу с низкими скатами, а также окна и двери с лепными фронтонами в палладианском стиле.

Интерьер с замысловатой декоративной металлической конструкцией потолков был не менее впечатляющим. Их поддерживали высокие величественные колонны коринфского ордера, а стены в просторном холле были обиты шелком кремового цвета.

Однако Алекс всегда чувствовал, что этому дому недоставало чего-то важного. В детстве он не любил находиться здесь даже в отсутствие отца. Но летом Алекс вынужден был проводить каникулы в лондонском особняке родителей.

Алекс повернулся к Шарлотте, которая явно нервничала, пытаясь изобразить на лице улыбку.

— Ступай со Смитерсом, — сказал он ей. — А я пока поговорю с матерью и герцогом наедине.

Шарлотта послушно последовала за дворецким в маленькую гостиную, а Алекс направился в большой зал.

Там он увидел родителей, которые сидели друг напротив друга: мать — на кушетке, а отец — в своем любимом кресле с высокой спинкой, которое Алекс называл троном за позолоту и обитое красным бархатом сиденье.

— Здравствуй, мой дорогой, — сказала герцогиня, увидев сына.

Алекс, подойдя к ней, наклонился и поцеловал ее в подставленную щеку.

— Рад видеть тебя, мама.

Герцог посмотрел на него сердито.

— Я не потерплю загадок и недомолвок, — заявил он. — Если ты хочешь что-то сообщить нам, говори прямо и быстро. У меня есть более важные дела, чем пустая болтовня.

Алекс стиснул зубы. Он не ожидал от герцога ничего хорошего и был готов к любому приему, однако отцу все же удалось уколоть его.

— Добрый вечер, ваша светлость, — поздоровался Алекс и отвесил учтивый поклон, зная, что отец терпеть не может официальных приветствий.

Герцог еще больше нахмурился и замахал на него рукой.

— Ты всегда был дерзким!

Как ни пытался герцог привить сыну кротость и послушание, у него ничего не получалось.

— А теперь, Уолтер, давай проявим радушие и расспросим сына о причинах его внезапного визита, — промолвила герцогиня, обращаясь к мужу, а потом повернулась к Алексу: — Дорогой мой, ты должен рассказать нам, что означает вся эта таинственность. Отец прав, твое письмо было загадочным и туманным. Я решила, что речь в нем идет о леди Мэри. Надеюсь, ты наконец-то убедился, что из нее выйдет прекрасная герцогиня?

На губах матери засияла довольная улыбка. Алекс знал, что она была бы счастлива, если бы он женился на любой юной леди из светского общества, но всегда отдавала предпочтение леди Мэри. Видя, что сын не женится и не заводит наследника, она все больше погружалась в отчаяние, полагая, что судьба герцогского титула находится под угрозой.

— У меня есть сын, — выпалил Алекс.

Это сообщение произвело эффект разорвавшейся бомбы. Герцогиня отшатнулась, прижав ладонь к плоской груди.

— О Господи… — ахнула она.

На властном лице герцога не дрогнул ни один мускул, он смотрел на сына с явным презрением.

— Ничего другого я от тебя и не ожидал. Но зачем ты сообщаешь об этом нам? Девушка, которая родила тебе его, из знатного рода? Если нет, то позаботься о ней сам. Ты не первый, кто зачал внебрачного ребенка.

Отец не выразил ни беспокойства, ни заинтересованности судьбой внука. Впрочем, Алекс ожидал от него именно такой реакции.

— Но кто же мать ребенка? И сколько ему лет? — оправившись от потрясения, спросила герцогиня, водя рукой по вороту платья.

Алекс будничным тоном стал рассказывать им о Шарлотте и Николасе. Когда он сообщил о заключенном браке, мать снова ахнула, и на ее лице отразился ужас. Герцог вскочил на ноги.

— Нет! — взревел он.

И от его крика сотрясся весь дом. Впрочем, это не произвело особого впечатления на слуг, которые не раз слышали рев своего господина, легко впадавшего в гнев.

— Я тебе этого никогда не прощу. Как ты мог связаться с подобной девицей? — грохотал герцог. — Ты сделал из себя посмешище. Отправь ее и ребенка куда-нибудь на север, в Шотландию, а еще лучше в Австралию, — мне все равно куда, лишь бы подальше отсюда. И больше никогда не говори мне о них, ты это понял?