— Паровозики? Ты купил их для меня?

Николас вскочил на ноги, трепеща от радостного волнения.

Алекс, усмехнувшись, встал.

— Да, я купил железную дорогу для тебя. Позволь, я позову миссис Мартиндейл.

И он позвонил в колокольчик. Николас повернулся и улыбнулся Шарлотте. На ее губах тоже появилась натянутая улыбка. По-видимому, дружба Николаса с кузенами была не такой уж крепкой.

Уже через пять минут Николас и его новый друг Джонас, пятилетний внук экономки, смеясь и болтая, покинули гостиную вместе с миссис Мартиндейл.

Как только дверь за ними закрылась, Шарлотта, шурша юбками, резко развернулась в сторону Алекса и пронзила его гневным взглядом.

— Алекс, как ты мог?! — воскликнула она срывающимся голосом.

Алекс с невозмутимым видом снова уселся в кресло и, развалившись в нем, небрежно вытянул длинные ноги.

— Я же говорил тебе, что хочу, чтобы мой сын жил со мной.

Его пренебрежительный тон заставил Шарлотту стиснуть зубы.

— Но ты не имел права говорить Николасу, что мы будем жить вместе! Ты должен был сначала обсудить этот вопрос со мной. Ты забыл, что он еще малыш и нельзя круто менять его жизнь? Ему надо время, чтобы привыкнуть и освоиться в новой обстановке.

— Похоже, Николас не слишком огорчен тем, что теперь будет жить здесь. Во всяком случае, он вышел из комнаты довольным, — заметил Алекс. — Поверь, дети привыкают гораздо лучше и быстрее, чем взрослые. С Николасом будет все отлично.

— Как ты можешь быть таким бесчувственным? Новые игрушки скоро перестанут радовать его, и что тогда? Я отвечу тебе на этот вопрос: тогда он начнет тосковать по друзьям, которые остались в Америке, — заявила Шарлотта.

Она стояла перед Алексом, скрестив руки на груди.

— Как и моя жена…

— Жена? Алекс, ты прекрасно знаешь, что наш брак — всего лишь фарс. Ты вынужден был жениться на мне, чтобы иметь законные права на сына.

Его брови взметнулись вверх то ли от удивления, то ли от гнева. Лицо Алекса вновь стало мрачным, его серые глаза буравили Шарлотту ледяным взглядом. Он медленно поднялся на ноги. В этот момент Алекс напоминал льва, готового броситься на свою жертву. Он молчал до тех пор, пока не выпрямился в полный рост, подавляя Шарлотту демонстрацией своей силы и ярости.

— Нет, мадам, это вы должны быть благодарны мне за то, что я оформил брак. Этот фарс, как вы его пренебрежительно называете, спасет вас от позора и гибели. Этот фарс является единственной причиной, которая помешает мне привлечь вас к суду за сокрытие факта существования моего сына. Так что, если вы не хотите поставить под угрозу все, что вам дорого, я предлагаю вам спуститься с неземных высот, на которые вы себя возвели, свято веря в собственное превосходство, и быть благодарной судьбе за то, что я взял вас в жены и предложил жить со мной. Я сомневаюсь, что кто-то другой на моем месте поступил бы с вами так же великодушно.

Шарлотта пожалела, что встала с дивана, у нее подкашивались колени. Она сделала шаг назад и, шурша юбками, снова плюхнулась на обитое бархатом мягкое сиденье. Казалось бы, уже пора привыкнуть к обвинениям и колкостям Алекса. Но, услышав нотки презрения в его голосе и увидев полыхавший в его глазах гнев, она вдруг утратила чувство реальности. Ей казалось, что все это происходит не с ней, а с какой-то другой женщиной, за которой она наблюдает со стороны. Эта женщина вызывала у Алекса бурные эмоции.

Шарлотта отважилась взглянуть на Алекса только после того, как уняла боль, пронзившую ее сердце.

На первый взгляд он выглядел спокойным. Но, приглядевшись внимательнее, Шарлотта заметила, что его щека подергивается от тика.

— Алекс, у тебя ничего не выйдет, мы с тобой не уживемся под одной крышей. Неужели ты этого не понимаешь? Ты презираешь меня. — Голос Шарлотты задрожал. — Если мы убедим хоть кого-то, что счастливы в браке, то это будет настоящим чудом.

Алекс задумался.

— Наша личная жизнь никого не касается, — наконец снова заговорил он. — Главное, чтобы мы объединились и выступали единым фронтом. А счастливы мы в браке или нет — это наше дело.

Она не сомневалась, что Алекс не задумываясь вверг бы ее в пучину страданий. Но неужели он готов был и себя обречь на муки? В это трудно было поверить. Однако на свете существовал один человек, о счастье которого они оба пеклись.

— А как же Николас? Я не хочу, чтобы он рос в семье, где не ладят родители.

Алекс ответил не сразу. Шарлотте пришлось ждать несколько мучительных секунд.

— Мне тоже не хотелось бы, чтобы мой сын рос в такой атмосфере, — наконец тихо промолвил он. — Я по своему опыту знаю, что это за пытка.

В душе Шарлотты зажегся крошечный лучик надежды. Неужели ей удалось достучаться до Алекса?

— Так как же нам поступить? На каких отношениях будет строиться наша семья? — спросила она.

Шарлотта не желала жить в подвешенном состоянии, гадая, что будет дальше, надеясь на лучшее и готовясь к худшему. Уж лучше сразу расставить все точки над i и обо всем договориться заранее. Неопределенность пугала ее. Шарлотта не считала свои вопросы дерзкими и провокационными. Но Алекс вдруг лукаво посмотрел на нее, как будто находил в них что-то забавное.

— А каких отношений тебе хотелось бы?

— Я… я предпочла бы не ссориться с тобой.

— Думаю, мы сумеем жить в мире. Что еще? — тихо спросил Алекс, вопросительно подняв бровь.

— И еще я не хочу, чтобы ты смотрел на меня косо, так, словно ты меня не перевариваешь.

— Я и не знал, что смотрю на тебя именно так.

Алекс не стал отрицать, что не выносит ее, и Шарлотта заметила это.

— Порой ты не в силах скрыть своих чувств.

Он загадочно улыбнулся. Улыбка была многозначительной, но Шарлотта не смогла истолковать ее. Алекс подошел к дивану и наклонился над сидящей Шарлоттой. Она запрокинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Ей было неуютно в этой позе, Алекс возвышался над ней, как скала. Шарлотта поднялась, чувствуя, что ее ноги окрепли. Она была ниже Алекса ростом, поэтому все равно смотрела на него снизу вверх, но он уже не имел прежнего превосходства.

— Теперь я постараюсь смотреть на тебя так, чтобы тебе это было приятно, — сказал он, выгнув бровь. — Тебя это устраивает?

Шарлотта была поражена его манерой поведения. Две минуты назад он разговаривал с ней ледяным тоном, а сейчас пытался шутить.

— Ты издеваешься надо мной?

— Вовсе нет.

— Посторонних нам, возможно, и удастся обмануть, но нашего сына не проведешь. Он будет постоянно видеть и слышать нас.

— И что ты предлагаешь? Ты хочешь, чтобы мы убедили Николаса в том, что любим друг друга? — понизив голос, произнес Алекс, и его взгляд задержался на ее губах.

Шарлотте был хорошо знаком этот взгляд. Она понимала, что Алекс хочет ее, возможно, даже против собственной воли. Она тоже испытывала к Алексу неистовую страсть, сила которой ее пугала.

Чувствуя легкий трепет, Шарлотта как завороженная следила за Алексом. Он нежно погладил ее по щеке тыльной стороной ладони. У нее перехватило дыхание.

— Ты хочешь, чтобы я к тебе прикасался вот так? — спросил Алекс и снова погладил ее по щеке.

Шарлотта подавила стон, чувствуя, как нарастает возбуждение. Пальцы Алекса скользнули по ее подбородку, а потом приподняли его. Алекс медленно приблизил свое лицо и припал к ее губам.

Это была прелюдия. Его губы и язык действовали нежно и осторожно. У Шарлотты не было ни сил, ни желания подавлять вспышку кипевшей в ней страсти. Ласки Алекса распаляли ее все больше.

Ее губы разомкнулись, и она самозабвенно отвечала на поцелуй. Когда их языки сплелись, Шарлотта издала хриплый вздох, и поцелуй из нежного превратился в жадный и пылкий. Она прильнула к Алексу всем телом. Ей хотелось крепко прижаться бедрами к его бедрам. Исходивший от Алекса запах пьянил ее, и она с наслаждением глубоко вдыхала его. Легонько сжав его нижнюю губу зубами, она стала полизывать ее кончиком языка. Боже, как она соскучилась по нему!

Шарлотта ощущала его эрекцию. Затвердевший член Алекса упирался ей в живот. Она выгнулась, чтобы лучше чувствовать его, однако слои одежды мешали ей в полной мере насладиться дивными ощущениями. Шарлотте хотелось более смелых ласк. Она провела ладонями по шелковистой шевелюре Алекса, а затем, погрузив пальцы в его волосы, плотнее прижала к себе его голову и стала жадно пить его дыхание, растворяясь в водовороте горячих, влажных поцелуев.

Назойливый стук в дверь прервал их ласки. Они отпрянули друг от друга, как два провинившихся школьника. Тяжело дыша и сжимая бедра в надежде облегчить ноющую боль, Шарлотта отвернулась. Через секунду дверь открылась.

— Милорд, прикажете подать чай?

— Нет. Я позвоню, если мне что-нибудь понадобится, — резко сказал Алекс.

Дверь немедленно закрылась.

Шарлотта глотала воздух, пытаясь восстановить дыхание. Для этого нужно было время. Но как только ее сердце стало биться ровнее, она обернулась и взглянула на Алекса.

Алекс тоже был сильно возбужден, он прерывисто дышал, а в его серых глазах полыхал огонь страсти. Поймав на себе взгляд Шарлотты, он заморгал, и его лицо приобрело более сдержанное выражение.

— Как ты думаешь, подобный поцелуй сможет убедить нашего сына в том, что мы с тобой находимся в хороших отношениях? — спросил Алекс.

— Мне кажется, для этого было бы достаточно менее пылкого поцелуя.

Алекс повернулся и отошел к буфету. Судя по всему, ему хотелось увеличить расстояние между собой и Шарлоттой. Его рука скользнула по одному из хрустальных бокалов, стоявших на открытой полке. Шарлотта сразу же вспомнила слова сестры о пьянстве Алекса. Но теперь он, как утверждала Кейти, не позволял себе ни капли спиртного.