Она растерянно молчала. Затем сказала:

— Отлично! Спасибо. Но вам придется извинить мою подругу, — предупредила Марчелла. — Она ужасно любопытная и будет задавать вам множество вопросов!

В ответ он рассмеялся и положил на стол несколько монет. Затем остановил для нее такси.

— Я не имею ничего против вопросов. Мне тоже хочется о многом расспросить вас, Марчелла!

Он помог ей сесть в машину и закрыл дверцу.

— Спасибо за кофе, — поблагодарила она через окно.

— Не за что!

Он сделал неопределенный жест рукой, наклонился к водителю и сказал:

— Отель «Сон Вида», рог favor![4]

Когда машина начала набирать скорость, она повернулась, чтобы посмотреть через заднее стекло и убедиться, что она его не выдумала.

— Очень рада приветствовать вас! — взорвалась негодующая Эми, накладывая себе салат, когда Марчелла приблизилась к ней в буфете на террасе отеля. — Только что на сегодняшний вечер я договорилась о нашем с тобой самом потрясном свидании. Зеленоглазые испанцы! Самые длинные ресницы из всех, какие ты когда-либо видела, и совершенно бесподобные тела! Они заедут за нами в девять. А это что такое, краб? — Эми сунула тарелку Марчелле в руки. — Что с тобой? Ты на себя не похожа.

Марчелла, держа тарелку в руках, уставилась на подругу. Следы сексуального отчаяния явно проступали на лице Эми. Его причина крылась в том, что, занимаясь сексом и меняя мужчин одного за другим, одного незнакомца на другого, становится невозможным получить полное удовлетворение от связи только с одним мужчиной. «Как же я сама столько времени не могла додуматься до такой элементарной вещи?» — невольно подумала Марчелла. Она поставила салат на поднос и последовала за подругой, по пути к столу глядя на бухту Пальмы, раскинувшуюся внизу. На Эми были ярко-розовые бриджи в стиле матадора, а ее большие темные очки сползли на нос, когда она, ерзая на стуле, разглядывала Марчеллу.

— Я никогда не видела тебя такой! — сказала она. — Что случилось?

Марчелла рассмеялась, раскладывая на коленях салфетку, пока официант наливал вино в бокалы.

— Первым делом этим утром я пошла в собор, который был просто великолепным! — сказала она.

Эми вопросительно изогнула брови, зацепив вилкой салат и поднеся его ко рту.

— Затем я молилась, Эми, — сообщила ей Марчелла. Вилка застыла в руке Эми.

— Я и подумать такого не могла, — сказала она, глядя на Марчеллу.

— Обычно я не слишком набожна, — заверила ее Марчелла. — Но сегодня мне нужна была помощь Всевышнего.

— А я думала, что ты где-то развлекаешься! — воскликнула Эми. — Почему ты не постучала мне в дверь и не попросила успокоительное?

Марчелла прикоснулась к руке подруги.

— Пожалуйста, не принимай это на свой счет, Эми, — сказала она. — Внезапно я осознала, как ненавистно мне все, чем я здесь занималась. Не только здесь, но в Нью-Йорке тоже. Я рада, что пошла в собор. Там я поставила свечу в память отца, основательно взглянула на свою жизнь со стороны и помолилась.

— Судя по твоему взгляду, ни на одну молитву еще никогда не отвечали так быстро, — проговорила Эми изумленно. — Что случилось? Ты что, увидела свою книгу в витрине магазина?

Марчелла залилась смехом. Она подробно рассказала Эми, как встретилась с Санти. Эми выслушала, глядя на нее отрешенным удивленным взглядом. Когда Марчелла закончила рассказ, она взяла ее тарелку с салатом.

— Ты, я вижу, не собираешься отведать ни кусочка этого салата, верно? — сказала она и, поменявшись с Марчеллой тарелками, продолжила есть.

— Ты мне не веришь? — воскликнула Марчелла. — Ведь в твоих романах полным-полно женщин, встречающих на своем пути восхитительных мужчин!

— Но это же вымысел! — твердо заявила Эми. — Вспомни, как ты страдала из-за этого глупого маленького парикмахера? Я не хочу смотреть, как ты убиваешься из-за каждого хлыща. Попридержи свое сердце, Марчелла. Все слишком прекрасно, чтобы быть правдой!

— Если он намерен показать мне кое-какие достопримечательности этого острова, что я от этого потеряю? — спросила Марчелла.

— Я только что тебе это сказала, — уныло ответила Эми. — Свое сердце!

После ленча Марчелла отправилась в свой номер. «Не смей влюбляться в него, да еще до первого свидания», — наставляла она себя. Но тем не менее, вспоминая, как Санти смотрел ей в глаза, она чувствовала, что может ему верить. Чувство было безопасным, любящим и настойчивым. Она неоднократно мечтала и писала о таком чувстве, но никогда до сегодняшнего дня не испытывала ничего подобного. Это такое ощущение, когда вы знакомитесь с человеком, а затем с нетерпением весь день ожидаете встречи с ним. Когда все еще неизведано, свежо и загадочно, когда где-то внутри теплится предчувствие, что все будет совершенно иным, ни на что не похожим, особенным. Если бы Марчелла могла точно выразить на бумаге всю гамму своих переживаний, однако жизнь уже превзошла ее талант; облекать в строки охватившие ее чувства — значит не воздавать им должного. Впервые, по крайней мере сегодня, жизнь была прекраснее, чем сочинение романов!

ГЛАВА 13

Без двух минут восемь Санти подъехал к отелю на небольшой оранжевой машине. Марчелла ждала у стойки администратора. Она видела, как он осторожно подъехал к остановке, затем, взглянув в зеркало заднего обзора, пригладил волосы, аккуратно уложенные и зачесанные назад, отчего его темные глаза казались еще крупнее. Когда он вышел из машины, Марчелла бросилась бегом к дивану, где сидела Эми, а перед ней стояла бутылка шампанского во льду.

— Никогда в жизни я так не боялась, — призналась она Эми, выпив залпом большой бокал шампанского. — Ты не забудешь условного слова?

Они договорились между собой, что если Эми упомянет в разговоре кока-колу, это будет означать, что Санти «парень что надо».

— Думаешь, он отыщет нас здесь? — спросила она Эми, наклоняясь вперед, чтобы лучше видеть входные вращающиеся двери.

— Расслабься! — рассмеялась Эми. — Он тебя найдет! Санти вошел в холл отеля, и Марчелла, поднявшись со своего места, помахала ему рукой, видя его нерешительность. На нем был блейзер, надетый поверх серых брюк, и безукоризненно чистая рубашка с расстегнутым воротом. На Марчелле был костюм цвета свежей зелени и туфли на низком каблуке. Она заторопилась навстречу ему, он взял ее руку и поцеловал. Затем она повела его к Эми.

— Это моя очень хорошая подруга, Эми Джаггер, — представляя его, сказала Марчелла. — А это мой новый друг, Санти Рока.

— Вы не родственник Альмонду? — бросила вызов Эми.

Санти коснулся губами руки Эми.

— Прошу прощения? — спросил он. Эми скороговоркой проговорила:

— Не обращайте на меня внимания. Я переполнена шутками!

— Некоторые из них я читал, — сказал Санти. — В вашей книге под названием «Застежки-«молнии». Очень интересно, очень смешно и очень здорово написано.

Глаза Эми раскрылись от изумления.

— Я знала, что книга переведена на испанский, но не думала, что кто-нибудь действительно читал ее, — сказала она.

Эми краем глаза взглянула на Марчеллу.

— Давай закажем немного кока-колы, — предложила она.

— У нас есть шампанское! — сказала Марчелла, затем остановилась и, улыбнувшись, взяла Санти за руку, обменявшись взглядами с Эми.

— Вы читали книги Марчеллы, Санти? — спросила Эми.

— Это удовольствие меня еще ожидает, — ответил он.

Губы Эми дрогнули, с них был готов сорваться какой-нибудь глубокомысленный комментарий. Марчелла поймала ее взгляд, желая, чтобы она воздержалась от замечаний. Они присели на диван, и Эми наполнила всем бокалы шампанским.

— Давайте выпьем за то, что уготовила для нас эта ночь! — предложила Эми, высоко поднимая бокал. Она посмотрела на Марчеллу через край бокала и закатила глаза, словно у нее не было слов.

Они попрощались с Эми. Машина Санти была довольно скромной, но очень чистой, а когда он очень осторожно перекинул ей через плечо и закрепил ремень безопасности, она поняла, что отправляется в сказочное путешествие.

Спускаясь вниз по дороге от отеля, Санти рассказывал:

— Мы направляемся в Вальдемоссу. Зимой тысяча восемьсот восемьдесят седьмого года там останавливался Шопен. К несчастью, он выбрал очень неудачную зиму, и его туберкулез обострился. Жорж Санд была его любовницей и жила вместе с ним. Несмотря на болезнь, он сумел написать там несколько превосходнейших произведений.

— Мой сын учится играть на фортепьяно, — сказала Марчелла. — Он будет поражен, когда я расскажу ему об этом.

— У вас есть и другие дети? — спросил Санти.

— Соня, ей семнадцать, а Марку восемнадцать.

— Они живут вместе с вами? — спросил он. Немного поколебавшись, она сказала:

— Да, — понимая, что ей будет трудно объяснить, почему Соня уехала от них.

Они ехали по равнинной местности, между оливковых рощ, прежде чем начался петляющий подъем на другой холм, похожий на маленькую гору. Было восемь часов пятнадцать минут, солнечный свет приобрел розовато-золотой оттенок. Солнце сияло сквозь дым от костра, в котором горели сухие ветки, освещая ландшафт, затянутый бледно-лиловой таинственной дымкой.

— Мы приближаемся к Вальдемоссе, — объявил Санти, и после поворота впереди показался городок, раскинувшийся высоко над ними. Под этим углом зрения и при таком освещении он казался прилепленным к небу.

— Боже мой! — с восхищением сказала Марчелла. — Я и представить не могла такого!

Улицы со старыми, прекрасно сохранившимися домами и церквами напоминали свадебный слоеный пирог, самые высокие строения кичились своими шпилями или колокольнями, красочно устремленными в небо. Невысокие кипарисы окружали дома, а сами дома были построены из той же самой розоватой породы, из которой состояли окружающие городок горы. Все здания выставляли напоказ одинаковые поношенные крыши, выложенные розовой черепицей.