— Они такие симпатичные, — сказала она. — Мне пора возвращаться. Не следовало вот так вторгаться в вашу жизнь.

— Розелла! — крикнул Чарльз. — Подай манто миссис Уинтон!

— Моя дочь говорит, что несколько раз встречала вас, — внезапно припомнила Марчелла.

— Ах так? А кто ваша дочь? — спросил он, когда в тесную прихожую вошла Розелла, поглаживая дорогой мех.

— Соня, — напомнила Марчелла. — Соня Уинтон.

— Соня — ваша дочь? — Глаза его чуть не выпрыгнули из орбит. — «Девушка Каресс»? Я ее обожаю! — Он даже слегка подпрыгнул от удовольствия. — Она говорила, что была здесь? Я не помню ее. Должно быть, она выглядела иначе. Иногда посетители не говорят мне свои настоящие имена — наверное, проверяют меня, да?

Она кивнула.

— Марчелла! Где вы нашли такую шубу? — Розелла помогла ей одеться. — Она такая прекрасная. Стоит, наверное, баснословно, а?

— Я подарю тебе такую на следующее Рождество, — пообещал Чарльз.

— Огромное спасибо за чудесные блюда, — Марчелла направилась к дверям, Розелла за нею, по-прежнему гладя норку. — Передайте всем мои поздравления и до свидания, хорошо? — попросила Марчелла.

Когда Чарльз раскрыл двери, Розелла обняла Марчеллу, словно они были старинными приятельницами.

— Счастливого Рождества, — пожелала она Марчелле. — А когда вам надоест эта шуба, пусть Чарльз даст мне знать, ладно?

Чарльз встал на цыпочки, чтобы поцеловать ее в щеку. У нее возникло безумное желание прильнуть к нему и упросить оставить свое ремесло.

Было совсем темно, когда она возвратилась домой.

Бродяги, которым она раздала деньги на площади, исчезли, оставив после себя кучу горелого хлама. Автоответчик записал только одно послание: от Кола Феррера, который просил Марка перезвонить ему. Беспокойство кольнуло ее. Она списала телефонный номер Кола. Разве Марк не с ним? Тогда где же он? Она немедленно стала набирать номер.

— Я мечтаю о Белом Рождестве… — пропел голос Феррера по автоответчику. Марчелла скривилась, услышав его. — Я украшаю падубом холл, — продолжалась запись. — Если хочешь оставить поздравление, я тебе тоже перезвоню.

— Кол, — произнесла она. — Это Марчелла Уинтон. Я немного беспокоюсь о Марке, потому что он сказал, что останется у вас, а ваше сообщение означает, что это не так. Пожалуйста, позвоните мне, как только сможете.

Она повесила трубку и плеснула себе побольше виски. Оставалось только сидеть и ждать.

Соня лежала сразу на трех креслах в самолете — эти места были куплены ею. Она улизнула, разыграв переутомление, что не было далеко от истины. А Леонид воспользовался своим умением гримировать под белые, с чуть зеленым, лица театра Кабуки, что заставило ее и впрямь выглядеть больной. И теперь, совершенно без грима, задрапировавшись в алый шарф и надев темные очки, она потягивала шампанское, пролистывала кипы журналов и подпевала Рэю, чьи новые песни звучали у нее в наушниках. Она едва ли не знала наизусть каждую ноту его песен. Альбом, который должен был поступить в продажу в новом году, открывал новые грани дарования Рэя. Записан он был с большой тщательностью и вкусом, и она была уверена, что этот альбом ждет больший успех, чем два предыдущих альбома, вместе взятых. Слушая, как голос Рэя вибрирует у нее в ушах, она не могла не содрогаться от восторга при мысли, что через пять часов она будет в Лондоне и в его объятиях.

Самолет был переполнен, но она со всей роскошью вытянулась на целом ряду. Зачем же тогда и нужны деньги, если нельзя швырять ими? Она порастрясла кошелек, наполненный стодолларовыми купюрами, чтобы у Рэя был самый прекрасный в его жизни рождественский подарок.

В аэропорте Хитроу ее встретил шофер Рэя.

— А где Рэй? — спросила она, пока он засовывал в багажник ее вещи.

— Еще спит, мисс Соня, — засмеялся он. — Ведь здесь-то всего восемь часов утра.

Она уселась сзади, и они поехали через сонные серые пригороды. Конечно, напомнила она себе, он так устает после концертов, и все же это плохо. В самолете она умылась ледяной водой и тщательно накрасилась, как будто Рэй не сомкнул глаз перед их встречей всю ночь.

— Ну, как идут гастроли? — спросила она шофера, плавно въехавшего в центр Лондона.

— Каждую ночь аншлаг, мисс Соня! — воскликнул шофер. — Вы даже не представляете себе, что творится на «Уэмбли»! Знаете, эти англичане, которых считают такими кроткими и смирными? Они просто сходят с ума, едва Рэй начинает петь!

Была половина десятого, когда она зарегистрировалась под именем Сюзан Уиндзор, чтобы соответствовать инициалам на чемоданах, в «Монткальме», роскошном отеле, где звезды рока всегда останавливались частным образом и со всевозможным комфортом. У нее был собственный номер, куда ее проводили. Она вынула и развесила несколько платьев, потом прошла по коридору к номеру Рэя и тихонько постучала в дверь.

— Привет, мисс Соня! — Элмер отпер ей дверь и тихо приветствовал. — Хорошо долетели?

Элмер и Джордж, два любимых охранника Рэя, резались в картишки в маленькой приемной. Джордж взглянул на нее и помахал. Соня кивком указала на комнату Рэя:

— Можно мне войти? Элмер покачал головой:

— Он пока спит, мисс Соня. Чем мы можем быть вам полезны?

Она нетерпеливо помотала головой.

— Послушайте, ребята, дайте мне отдохнуть, а? — жалобно попросила она. — Разрешите мне залезть к нему, я сама разбужу его…

Элмер обменялся серьезным взглядом с Джорджем.

— Просто не знаю, как это устроить, мисс Соня, — вежливо начал Джордж. — Рэй сразу завалился спать, и руки у него не связаны. И Рэю не понравится, если вы разбудите его, а он не будет готов к этому. Он в самом деле очень поздно лег.

— Как будто хоть один раз нельзя забыть про эти проклятые наручники! — закричала Соня. — Я лечу черт знает сколько из Нью-Йорка и не могу даже…

— Ш-ш-ш! — прервал ее Элмер, пододвигая ей стул. — Через часок-другой он проснется, — заверил он, сметая с него ладонью пылинки. — Он будет так счастлив, увидев вас. Он всю неделю только вас и ждал, мисс Соня. Давайте я закажу вам завтрак? Что вы хотите? Апельсиновый сок? Яйца с беконом?

— Я не хочу ничего есть или пить, — твердо заявила она. — Я хочу быть с Рэем!

— Хорошо, хорошо, успокойтесь, мисс Соня, — стал утешать ее Элмер. — Прилягте и поспите немного. Как только Рэй проснется, я в ту же минуту скажу ему, что вы здесь.

— Я уже поспала в самолете! — отрезала Соня. Она прошла по комнате, сжав губы. Элмер подскочил к ней, стараясь успокоить. В коридоре она схватила его за руку.

— В мою комнату, на минутку, — быстро пробормотала она.

Элмер обеспокоенно оглянулся на номер Рэя, но подождал, пока она откроет дверь.

— Садись, — приказала она, когда он вслед за ней вошел в комнату. Затем закрыла за ним дверь. — Отлично. — Она стояла перед ним, широко расставив ноги. — Сколько? — спросила она.

Элмер заморгал.

— О чем вы говорите, мисс Соня? — начал он слабо сопротивляться.

— Ключ! — закричала она. — Ключ к этим чертовым наручникам! Сколько тебе за него надо?

Он нервно рассмеялся, качая головой:

— Ах нет! Нет! Это больше, чем стоит вся моя работа!

— Ладно, — сказала она. — Сколько тебе платят за работу?

Элмер сморщил лицо, приподнял брови:

— Ну, там… сорок? Пятьдесят тысяч в год? Да, что-то вроде этого. Рэй очень добр к окружающим его людям, он…

— Я дам тебе пятьдесят тысяч, — просто сказала она; вынимая кошелек. — У меня есть наличные. Никто ничего не узнает. Пятьдесят тысяч долларов за какой-то паршивый ключик, Элмер!

— Ух! — внезапно вырвалось у Элмера. Он шлепнул себя по колену. — Я знаю, что Рэй мужик что надо, но пятьдесят тысяч за то, чтобы он тебя обнял? Ух ты!

— Ну и что ты скажешь? — терпеливо продолжала она. — Хочешь, чтобы я вернулась и переговорила с Джорджем?

Элмер засмеялся:

— Угу! Джордж напуган еще больше моего. Не могу я этого сделать, мисс Соня! Я слишком люблю вас!

— Это очень мило, и все же? — настаивала Соня. Он покачал головой:

— Мы с Рэем дружим с давних пор. Это мой приятель еще с Джорджии, понимаете? Я люблю Рэя, но это такой человек, ему, так сказать, нужны некоторые ограничения. Понимаете, я был с ним в ту ночь, когда он убил девушку. Он совсем не собирался убивать ее, в этом я могу поклясться. Богом клянусь, что нет.

— Ладно, но ведь он никогда не обижал меня, — сказала она. — И я могу управлять им.

Элмер с сомнением покрутил глазами.

— Мы же любим друг друга, черт возьми! — закричала Соня. — Посмотри, как режут мне руки эти чертовы наручники! Ну, взгляни же! — Она засучила рукава черного свитера, показывая ему синяки. — А это было недели тому назад!

Элмер отвел взгляд.

— Если вы снимете с него наручники, вы получите не только синяки, — пробормотал он. — Этого человека любовь доводит до исступления, это я вам говорю! Вот почему женщины сходят по нему с ума — они знают, что он может дойди до исступления!

— Ладно, слушай, Элмер… — Она взяла его за руку. — Разве тебе никогда не хотелось получить что-то во что бы то ни стало? Ну, посуди сам, чего я особенного прошу, луну, что ли? Я хочу только провести одну нормальную ночь с Рэем. Просто два обычных любящих человека, это что, так уж много?

Элмер размышлял, глаза его беспокойно бегали.

— Так было велено, мисс Соня, — наконец сказал он, пожимая плечами. — Мне и Джорджу. Нам сказали: никогда не оставляйте его ни с одной девушкой на ночь, не надев на него наручники. Это может стоить вам работы. Или даже хуже, мисс Соня. Эти люди из полиции, ведь это же сущая мафия! Стоит только нарушить инструкцию, как они убивают вас! Меня не проведешь. Вы понимаете, что собой представляет насущный хлеб Рэя? Знаете, сколько он продает альбомов? В Штатах, наверное, около десяти миллионов. А это семьдесят-восемьдесят миллионов долларов. А по всему миру — это же полтораста-двести миллионов! А ради двухсот миллионов, мисс Соня, люди идут на все. Соня, словно ослабев, оперлась о стену.