– Вы слышите меня? – подала голос Наталия, с трудом справляясь с волнением. – Портфель с деньгами у меня. Где мы с вами встретимся?

– Каковы будут ваши условия? – неожиданно для себя услышала она, предугадывая несколько другой тон своего собеседника.

– Половина.

– Послушай, детка, но ведь это сто пятьдесят тысяч долларов. Ты не зарабатывала их кровью и потом, как я.

– Кровью? Интересно, чьей же? – язвительно поинтересовалась она.

– Я подъеду через двадцать минут. Жди меня и никуда не уходи.

– Портфель с деньгами будет стоять возле двери. У меня нет ни малейшего желания встречаться с вами.

Что делает ночь?! Зачем она все рассказала Ядову? Он же запросто может ее убить. Но теперь, когда она так подставилась, обратного пути не было. Оставалось одно: отдать деньги, но потом, по возможности, их же и вернуть. Ядов не такой человек, чтобы зарабатывать сотни тысяч долларов честным путем. Он наверняка кого-нибудь обокрал. Быть может, тех же самых чиновников из местной администрации, которых сплавил по фальшивым путевкам в Коктебель. Шантажировал взятками или еще чем… Только не понятно, куда он подевал их всех, все-таки пятьдесят человек. Не переубивал же. Такое количество трупов не так легко спрятать.

Достав с антресолей желтый портфель, Наталия хотела отсчитать половину, но передумала. Пусть забирает все. Она вышла из квартиры, когда до приезда Ядова оставалось пять минут. Оставив на пороге квартиры портфель с деньгами, она спустилась вниз, вышла из подъезда и спряталась в кустах, устроившись таким образом, чтобы было удобно наблюдать за дорогой. Конечно, она рисковала, когда оставляла такую сумму, можно сказать, на улице. Но ей хотелось удивить Ядова, поразить его до глубины души, чтобы он отстал от нее и вообще забыл о ее существовании. Кроме того, сам факт того, что она все-таки нашла деньги, сыграет в ее пользу: он расскажет это своему окружению, и у нее появится клиентура. К подъезду подкатила серебристая «Мазда». Из нее вышел человек все с той же отвратительной маской на лице. Уличный фонарь прекрасно осветил мужчину, в походке которого Наталия вдруг уловила что-то знакомое. Горячая волна пробежала от затылка вдоль по спине, волнуя и обжигая. Что это? Откуда эта музыка чувств? Неужели в риске, в состоянии опасности она стала находить почти физическое удовольствие? Она превращается в какую-то извращенку.

Ядов торопливо зашел в подъезд, а Наталия осторожно приблизилась к машине. Разумеется, он ее не запер. Он спешил за своими деньгами. Он, этот самоуверенный тип, который даже не стал запирать машину из-за того, что почти не сомневался в том, что она отдаст ему деньги за одно мгновение. Сейчас он, наверное, уже поднялся и увидел на пороге желтый портфель. Открыл его и принялся лихорадочно пересчитывать пачки. Интересно, какие чувства он испытывает? Счастье, граничащее с помешательством?

Думая об этом, Наталия забралась на заднее сиденье и опустила голову, ожидая возвращения Ядова. И едва она успела это сделать, как услышала торопливые шаги. Водитель сел за руль, ей на голову упало что-то тяжелое, но относительно мягкое и упругое. «Мазда» тронулась. Ядов включил музыку. В машине была встроена первоклассная музыкальная система. Колонки надрывались от грохота то ли «металла», то ли рока. Все шло по плану.

Пользуясь моментом, она слегка отодвинулась, нащупала в темноте замок портфеля – а это именно он свалился ей на голову… идиот Ядов не догадался оставить его при себе, все-таки триста тысяч долларов! – и открыла его. Затем вывалила все деньги и принялась запихивать их себе в карманы, под рубашку, куда только возможно. Больше всего пачек уместилось на груди. Практически все. Затем она так же, не поднимая головы, придвинулась вплотную к дверце и слегка приоткрыла ее.

Машина мчалась на огромной скорости. Наталия знала, что скоро будет поворот, а это как раз возле пикета ГАИ – здесь Ядов не посмеет гнать, он наверняка сбросит скорость, и тогда можно будет прыгнуть. И она прыгнула. Раскрыла дверцу пошире и под грохот музыки, если так можно, конечно, назвать какофонию звуков, сотрясающих машину, выбросила свое тело на обочину. Перекатившись, свернувшись клубочком, сгруппировавшись, как учил ее Логинов, она все равно больно ударилась плечом об асфальт и почувствовала, как что-то хрустнуло в ноге. Машина умчалась.

Наталия лежала в сквере Борцам революции, под кустом боярышника и благодарила Бога за то, что пачки долларов, которыми она была обложена, оказались такими пухлыми, что смягчили удар. Надо было срочно возвращаться домой. Ядов наверняка звонил ей, чтобы сказать пару слов, возможно, благодарности за найденные деньги. Если он сейчас вернется (а такое запросто может случиться), то она должна открыть ему дверь как ни в чем не бывало и изобразить удивление, презрение, недоумение, раздражение и еще целую гамму эмоций, чтобы только убедить его в том, что она действительно не понимает, что произошло и почему он заявился снова, ведь деньги-то она ему отдала.

Только ради этой сцены стоило вовремя оказаться дома. Поэтому, перебежав через дорогу, она остановила одинокий белый «Москвич», хозяин которого рыскал по городу в поисках заработка.

– Вы что, беременная? – спросил он, когда они уже почти подъехали к ее дому. Человек, видать, был словоохотливым и хотя бы на прощание решил что-то спросить.

Она усмехнулась: она была беременная долларами, которыми были набиты ее рубашка и куртка.

– Знаете, – сказала она ему, с трудом выходя из машины: у нее болело все тело, а торопиться все равно надо было, – у меня беременность хроническая.

– Как это? – удивился водитель, принимая из ее рук две десятитысячные купюры. Он от радости, может, и не услышал, но она все же ответила, прежде чем скрыться в подъезде:

– Муж у меня хороший… таких поискать…

Как она и предполагала, не успела она спрятать деньги в пакет и сунуть под диван, как раздался настойчивый звонок в дверь. Накинув халат на голое тело (она разделась, наверное, за одну секунду) и на ходу размазывая питательный крем по лицу, Наталия, подражая героине Сидни Шелдона, отчаянной авантюристке Трейси, предстала перед Ядовым в полном маскараде.

– Послушайте, идите вы к черту! – возмутилась она. – Деньги вы получили, с гонораром меня обманули, по телефону нагрубили и после всего этого имеете наглость возвращаться?

– Не кричите, дайте мне войти. – Ядов, приблизив к ней свое изуродованное резиновое лицо, почти ввалился в прихожую, оттеснив Наталию к стене. – На лестнице не разговаривают о таких вещах.

– Да мне плевать, о чем будет идти речь на этот раз.

– Вы не поверите, но у меня только что похитили эти проклятые деньги. Портфель пуст. Вот, можете полюбоваться. – И он потряс перед удивленным лицом Наталии пустым желтым портфелем. – Они были здесь, это точно. Но теперь их нет. Кто-то пробрался в машину и выкрал их. Дверца была открыта. Она, кстати, задела о фонарный столб и оторвалась.

– А я тут при чем? Больше я на вас работать не буду.

– Но ведь вы же нашли портфель. Что вам стоит поработать еще раз? Обещаю, что на этот раз буду щедрым.

Наталия сделала вид, что обдумывает его предложение.

– Десять тысяч долларов, – наконец сказала она. – Плюс условие.

– Все что угодно.

– Вы снимете маску.

– Зачем вам это? – удивился Ядов. – Неужели вы еще не догадались, кто я?

– Нет, – искренне ответила Наталия и тут вдруг вспомнила, что стоит перед мужчиной с кремом на лице. – Извините, я сейчас. – Она вернулась уже с очищенным лицом, и даже успев припудрить нос. В прихожей стоял человек, которого она хорошо знала.

– Черт, – вырвалось у нее. – Только этого еще не хватало…

У мужчины были светлые волосы. Вернее, те же светлые волосы, то же мужественное лицо, то же волнующее тело…

– Сергей, вы не должны появляться в моем доме. С минуты на минуту приедет Логинов. Я бы не хотела, чтобы он начал меня расспрашивать о том, что у меня с вами общего. Тем более что приблизительно этот вопрос он мне уже задавал.

– Вот как? – Он обнял ее и прижал к себе. – И что же ты ответила, кошечка?

– Что не знаю никакого Ядова.

Она не посмела предупредить Сергея о том, что Логинов подозревает его в причастности к исчезновению пятидесяти чиновников из областной администрации. По сути, выходило, что она встречалась с мужчинами, принадлежащими к диаметрально противоположным социальным нишам: прокурором и потенциальным преступником. Или просто преступником. Что, собственно, и требовалось доказать. И ей, и Логинову. Но как же могло случиться, что в Ядове она не узнала своего любовника с турбазы? Провести с ним столько часов в постели, слышать его голос и оказаться в такой идиотской ситуации. Один – ноль в его пользу. Но как теперь узнать, спал он с ней просто как с понравившейся ему женщиной или как с подругой прокурора, которая к тому же еще и работает на него. И еще: случайно ли он оказался на турбазе или у него там были дела. Если так, то не связаны ли они с ее пребыванием там? И если нет, то с чем? С кем? И что за чертовщина вообще происходит на этой злосчастной турбазе? Почему Ядова собиралась убить девушка, утверждающая, что он держал ее в конюшне? Зачем ему это было надо?

На какое-то время она выпала из состояния реального восприятия происходящего и теперь стояла, уставившись на Сергея, и подсознательно хотела одного: чтобы как можно скорее пришел Логинов. Слишком уж много загадок, совпадений и странностей. Ей все это одной не осилить.

– Ты приехал на турбазу, потому что узнал, что я там? – решилась она все-таки задать мучивший ее вопрос. – Ты хотел проверить, как я буду искать твои деньги?

– Нет. Я очень удивился, увидев тебя, и, кроме того, боялся, что ты меня узнаешь.

– Слишком много знакомых мне людей побывало на этой турбазе. С чего бы это?

– И кто же?

– Майя, например, сестра моей приятельницы Сары. Еще один человек, учитель русского языка и литературы, некий Шаталов, на квартире которого и был обнаружен желтый портфель. Тебе не кажется подозрительным, что ни Майи, ни Шаталова уже нет в живых?