Войдя в просторную квартиру Палеев, Наталья Степановна заполнила собою все пространство. Ее повелительная манера обращения создавала ощущение материального объема в три раза большего, чем собственно тело. Когда компания расположилась на овальном диванчике, огибающем журнальный столик, бухгалтерша уселась в центральной его части – брошенной рядом сумочкой она сместила Марту на самый край. По другую сторону от Натальи Степановны сидел Павел – место сумочки между ними занимала отведенная в сторону рука его подруги, она тоже захватывала пространства чуть больше, чем принято. Борис сидел в своей коляске напротив царящей в доме гостьи. Его мать поставила перед компанией тарелку с нарезанными кружками апельсинами, вазочку с конфетами, фужеры и стопки – бутылка с джином и другая, с тоником, уже стояли на столике – и покинула комнату.

Наталья Степановна заглушала всех бесконечным говорением. Она, считая себя экспертом по всем вопросам, распиналась о модных способах лечения, кулинарии, политике и бизнесе. И только Борис, потягивающий через соломинку безалкогольный тоник, готов был ввязаться в бой, оспорить ее аргументы. Павел с Мартой поначалу просто молчали, так как громогласная Наталья Степановна, сидящая между нами, являлась весьма ощутимой стеной. Все же Павел обратился к Марте, протолкнув свою просьбу поперек летящих между спорщиками стрел:

– Милая Марта, все забываю тебя попросить. Не поговоришь ли ты со своей учительницей, с той, которая налетела на нас на своем велосипеде в Комарово…

– Колбаса была по два двадцать! – очередная стрела бухгалтерши летела через столик на Бориса.

– С учительницей информатики, с Яной?

– Вот именно. Кстати, как она поживает, без худых последствий?

– Тогда в магазинах были пустые полки, а сейчас в самом захудалом ларьке двадцать сортов колбасы! – не уступал всезнающий Борис, лично не сделавший ни единой покупки. – На любой вкус!

– С Яной все в порядке. Она здорова, продолжает работать.

– Об этом я и хотел поговорить. Ты, помнится, рассказывала, что она матмех закончила?

– И учебники в то время стоили копейки, и другие книги были людям по карману!

– Разве тогда вообще были книги? Все под запретом!

– Да, у нее красный диплом университета.

– Не согласится ли она помочь мне столкнуть контрольные работы по математике в институте?

– Ты невыносим, Борис!

– А ты, Наташа, абсолютно не способна думать самостоятельно. Повторяешь за недалекими людьми их штампованные аргументы!

– В каком институте? Как интересно! Паша, ты что, второе высшее получаешь?

– Да. В институте Менеджмента. Решил стать управленцем. Не век же мне помогать дамочкам от животиков избавляться!

– Я поговорю с Яной, она влюблена в математику и информатику, думаю, сможет тебе помочь.

Наталья Степановна вдруг вынырнула из дебрей спора с Борисом, резко приблизилась к Павлу, обняла его за плечи, затем дернула головой в сторону Марты:

– Стоп, Марта. С этого места еще раз. О ком речь? Кто «влюблена»?

Марта в растерянности пожала плечами:

– Я говорила о нашей общей с Пашей знакомой, об одной учительнице, о том, что она любит свой предмет.

– Общей знакомой? Где? Когда ты ее видел? – Наталья Степановна на миг метнула взор на Павла, пригрозила ему пальцем и снова впилась взглядом в Марту. – Она хороша собой, эта учительница? Сколько ей лет?

Павел нахмурился и, сняв со своего плеча руку подруги, чуть отодвинулся от нее:

– Не надо, солнышко, не затевай скандал. Этот совсем не тот случай, чтобы ревновать. Ты же, знаешь, что я не силен в математике. Мне, действительно, нужна помощь.

– А я не слишком уверена, что тебе вообще нужен второй институт. Это просто блажь. Ты специально придумал себе учебу, чтобы пореже со мной встречаться.

– Киса, ты сама знаешь, что это не так! С новым дипломом я начну новую жизнь, ты же требуешь, чтобы я сменил работу.

– Я говорю только о девицах, которых ты лапаешь когда надо и не надо, и говорила, чтобы ты шел тренировать детей. А для этого твоего диплома достаточно.

Наталья Степановна вертела головой, обращая взгляд то к Паше, то к Марте – ее вишневые локоны метались из стороны в сторону:

– Марта, так эта учительница – молода?

– Чуть помоложе меня. Но, если бы вы, Наталья Степановна, знали ее, вы поняли бы, что она абсолютно безвредна для вас. Она не охотится за мужчинами, и вообще она очень серьезная девушка.

– Она и вообще – не девушка, ты только посмотрела бы на нее! – обрадовался поддержке Павел. – Ходячая теорема!

– И все-таки, Марта! Настоятельно прошу: найди для занятий с Пашей учителя-мужчину или хотя бы пенсионерку. Надеюсь, такие имеются в вашей школе?

Наталья Степановна отклонилась к спинке дивана, закинув ногу на ногу – острый носок ее багровой туфли-торпеды закачался у края столика. Марта, задумавшись, перебирала в памяти знакомых преподавателей. Пока она подыскивала ответ, Паша вдруг воспротивился унизительной опеке своей подруги – возможно, снисходительная улыбка Бориса сыграла тут не последнюю роль – голос его окреп:

– Извини, Наташа! Я оплачиваю свою учебу сам и сам буду решать учебные проблемы. – Павел перевел взгляд на Марту. – Меня устроит именно это учительница Яна. Переговори с ней!

– А я запрещаю Марте делать это! – взвизгнула Наталья Степановна, взмахнув ногой.

Багрово-красная торпеда тут же выстрелила и поддала вверх столешницу журнального столика. Рюмки и бутылки на столике вздрогнули, и одна из них, из которой пила как раз виновница инцидента, упала и разбилась. Но разъяренные любовники, не заметив этой мелочи, продолжали кричать, то обвиняя друг друга, то взывая о помощи. Марта остудила их пыл:

– Разберитесь, друзья, между собой. Придете к соглашению, продолжим разговор, – она встала с дивана, приблизилась к коляске Бориса и поправила плед у него на ногах. Он все это время с грустью молчал, продолжая потягивать из бокала бледно-зеленый тоник.

В конце концов Павлу удалось-таки убедить подругу смириться с тем фактом, что иногда решения принимает он сам, а с Марты взял обещание переговорить с Яной.


К всеобщему удовольствию, скоро из кухни вернулась Софья Иосифовна. Она закончила приготовления к чаю и пригласила гостей пересесть к большому столу, попробовать ее пироги. Все охотно покинули овальный диванчик и переместились на новые места. На этот раз Марта устроилась подальше от Натальи Степановны, сев между хозяйкой дома и Борисом. Она теперь только ему уделяла внимание, то предлагала кусок маминого пирога, то подкладывала второй кружочек лимона. В ответ он несмело положил ей на колено руку. Марта ощутила волну мужского интереса к себе и с наслаждением окунулась в нее. О недавнем эксцессе она моментально забыла. Только Наталья Степановна до окончания вечера просидела с насупленным видом, несколько старящим ее ухоженное лицо.

* * *

До Нового Года и начала сессии оставались считанные дни, когда Павел, сложив в папку все нерешенные задания по математике, отправился за помощью к Яне. Он легко отыскал нужный дом в Фонарном переулке, поднялся по крутой лестнице на последний этаж, позвонил в обшарпанную дверь коммунальной квартиры. Марта и Яна вышли открыть дверь одновременно – сбившись при подсчете звонков. Обе хлопотали вокруг него в коридоре, помогая раздеться. Под курткой на Павле оказалась только футболка с коротким рукавом. Она выгодно облегала его тренированный торс, но была легка не по сезону.

– У меня в комнате не жарко, – заметила Яна. Сама она была в сером, толстой вязки свитере, спадающем ниже бедер.

– «Ой – ой – ой, мама родная, а вода в Неве холодная», – пропел Павел песенку питерских моржей. У него напрочь отсутствовал деловой настрой. – Куда проходить, госпожа учительница?

Опережая ответ Яны, Марта воскликнула:

– Ребята, давайте сначала ко мне, выпьем чайку, а потом начнете заниматься!

Но Яна, открыв дверь своей комнаты, возразила:

– Делу время – потехе час. Чаепитие отменяется. Проходите, Павел, сюда.

Марта ретировалась к себе, повторив, однако, что ждет их после занятий. Она задумала свести ближе весельчака-инструктора и свою подругу, потому что Борис убедил ее, что Наталья Степановна и Павел – не подходящая пара. Чтобы заполнить время, пока за стеной идет урок, Марта достала вышивку – старинное занятие вновь входило в моду – и села с ней на диван. Музыку на сей раз она включать не стала, опасаясь помешать занятиям в соседней комнате.


Яна, уступив Павлу свое место за письменным столом, присела сбоку.

– Не будем терять время, Павел. Итак, сколько заданий нам надо выполнить и к какому сроку?


Марта, протыкая ткань иголкой, прислушивалась, что происходит за стеной.


Павел порылся в папке, достал несколько листов и выложил их на стол. Сказал, что сдать решения следовало еще вчера, но он надеется, что препод не будет столь суров и примет у него работу чуть позже.

– Не думаю, что мы сможем освоить материал за такой короткий срок. Разве что, у вас феноменальные способности, в чем я сильно сомневаюсь. Вот что: постройте-ка мне параболическую функцию.

Павел удивленно заморгал, потом откинулся на спинку стула, выпятив накачанную грудь, обтянутую белоснежным трикотажем:

– Что-то я не понимаю, госпожа учительница! Вы предлагаете мне, самому, построить функцию?

– Если будут затруднения, я помогу.

– Но ведь мы договорились по телефону, Яна, что ты сама выполнишь все эти задания, а мне потом растолкуешь, что и как. Кстати, твою челочку лучше немного отвести набок, так будет лучше, – Паша потянулся рукой к волосам Яны, но она грозно сверкнула глазами.