— Тогда скажите ему, что я его искала, если он будет звонить.

— Обязательно.

— Или лучше дайте мне номер телефона его гостиницы. Я сама позвоню ему.

— С удовольствием.


Утром я приняла нескольких пациентов, а затем Диана отправилась за бутербродами к обеду, а я стала прослушивать сообщения на автоответчике. Одно из них было, между прочим, от представителя «Си-би-эс», который в прошлом году предлагал мне стать ведущей телевизионного шоу.

Конечно, я была польщена и заинтригована этим звонком. И, разумеется, я перезвонила ему. Он сразу взял трубку, и вскоре я услышала волшебные слова: «Линн, мы хотим сотрудничать с вами».

Что мне было делать? Отказаться? Послать его к черту? Конечно, нет! После того как я столько лет мечтала о признании, я не могла так поступить. Я назначила ему встречу на этой неделе и поспешила сообщить новость Диане, которая только что вернулась с бутербродами:

— Угадай, кто нам звонил!

— Знаю, знаю. Я же сама записывала сообщение.

— Представляешь? — Я села за стол, но к бутерброду не притронулась. — Они хотят снять пилотный выпуск программы! Диана, они заинтересовались мной! Они всерьез заинтересовались мной!

— В прошлый раз они тоже всерьез заинтересовались вами, и что из этого вышло? — Диана явно не разделяла моего энтузиазма. — Расскажите лучше, что произошло вчера между вами и Пенни.

Я рассказала ей все, до мельчайших подробностей.

— Она ненормальная, — сказала Диана, покачав головой. — Ей явно нужна помощь.

— Да уж! Но теперь мне нет дела до нее и ее проблем. У нее своя жизнь, у меня — своя. Мне не терпится рассказать все Брэндону, но придется долго ждать. Я хочу сказать ему это с глазу на глаз, а не по телефону.

— Почему?

— Он в Японии.

— Так поезжайте туда!

— Диана, ты с ума сошла!

— Вы же только что сказали, что вам не терпится сказать ему.

— Я же в переносном смысле…

— Сколько он там пробудет?

— Не меньше недели.

— Для свидания — вполне достаточно.

— Умоляю тебя, Диана! Япония на другом конце земного шара!

— В этом и состоит вся прелесть. Когда в последний раз у вас был отпуск, доктор Виман?

— У меня его никогда не было. Если не считать последнего года, когда я сидела без работы и целыми днями переписывала свое резюме.

— Вам нужен отпуск, — безапелляционно заявила она. — Вы же нигде не бываете, кроме лингвистических конференций.

Надо признать, она была права. Какой из меня путешественник? Кроме работы, ничего в жизни не вижу.

— Вы должны полететь в Японию, — настаивала Диана. — Удивить мистера Брока и устроить вам обоим романтическое приключение.

Я улыбнулась. Она все еще так молода и наивна!

— У меня есть определенные обязательства перед пациентами, Диана. Нельзя отменять занятия, не предупредив их заранее.

— Мне неприятно напоминать вам об этом, доктор Виман, но вы лингвист, а не врач, и ваши пациенты потерпят.

— Я понимаю…

— Кроме того, вы забыли, что есть я.

— Разве я могу забыть о тебе, Диана?!

— Я серьезно. Я могла бы заменить вас.

— Нисколько не сомневаюсь. Но есть еще одно «но»: такая поездка обойдется мне в целое состояние.

— Позвольте мне кое о чем вам напомнить, доктор Виман. Разве вы не говорили мне, что благодаря вашим отношениям изменился не только мистер Брок, но и вы сами? Что теперь вы стали более непосредственной в словах и поступках?

— Говорила. Раньше я бы и обсуждать этого не стала.

— Так покупайте билет и поезжайте к нему! К тому же это лучший способ доказать ему свои чувства. Отчасти она была права.

— А как же моя встреча с представителями «Си-би-эс»? Я не могу ее пропустить.

— Не пропускайте. Перенесите ее.

— Диана! Так с людьми не поступают. К тому же это мой единственный шанс, я не хочу, чтобы он ускользнул от меня.

— Но мистер Брок тоже может ускользнуть от вас.

— Господь с тобой, я этого не переживу! Он для меня сейчас дороже всего на свете.

— Так докажите это! Докажите ему и себе, что ваша карьера важна, но он важнее!

— Значит, ты предлагаешь мне сделать широкий жест?

— Я предлагаю вам просто поехать к своему любимому человеку. Он обиделся на вас, потому что решил, будто вы использовали его, чтобы восстановить свою репутацию. Если вы останетесь ради встречи с представителями «Си-би-эс», получится, что карьера для вас действительно важнее, чем он. Так, может быть, вы не изменились вовсе?

— Я не голодна, — сказала я, отодвигая от себя сандвич. — Пойду-ка я лучше поработаю.

— Можно я съем ваш бутерброд?

— Ради бога.

Я зашла в свой кабинет, села за стол и задумалась над словами Дианы. Чтобы измениться, стать лучше, не надо кричать на всех углах о произошедшей с тобой перемене. Нужно не на словах, а на деле доказать, каким ты стал.


В тот же день я позвонила Брэндону в гостиницу и убедилась, что он все еще там.

— Я решила уравнение с тремя неизвестными, — сообщила я ему.

— Не томи меня ожиданием! Кто же из них оказался дрянной девчонкой?

— Пенни. Какая же она все-таки стерва!

— Пенни? Я, признаться, подозревал Сару.

— Сара тоже стерва, но это уже проблемы ее мужа.

— Так, значит, все худшее осталось позади?

— Да. И теперь мы можем наконец полностью посвятить себя нашим отношениям! Ты же этого хотел?

— Я всегда этого хотел. Линн, мне страшно стыдно, что я не верил тебе. Мне не терпится увидеть тебя и попросить у тебя прощения.

«Скоро увидишь», — подумала я.


Люди вечно ворчат, что многочасовой перелет изматывает. Но я не жаловалась. Первую половину пути я проспала, всю вторую находилась в полудреме. «Боинг-747» представлялся мне волшебным экипажем, который нес меня навстречу моей мечте.

Когда я поднималась на лифте на сорок первый этаж, мне казалось, что все это происходит не со мной. Целый батальон служащих гостиницы поприветствовал меня низкими поклонами. Никогда к моей персоне не проявляли такого внимания. Я объяснила, что прилетела сюда из самого Нью-Йорка, чтобы сделать сюрприз мистеру Броку, руководителю компанию «Файнфудз», и мне нужен ключ от его комнаты. Я знала, что прошу невозможного, но не ожидала, что переговоры затянутся на целую вечность. В Японии сказать «нет» — значит проявить агрессию. Они будут с улыбкой настаивать на своем, пока вы не отступите. Но я не отступала, а они не сдавались. В конце концов мы пошли на компромисс: двое охранников пойдут со мной в номер Брэндона, я при них открою дверь и брошусь в его объятия.

Когда мы подошли к двери в номер, мне дали ключ. Задыхаясь от волнения, я вставила ключ в замочную скважину, повернула его, осторожно открыла дверь и осмотрелась вокруг. Брэндона нигде не было видно. Я зашла в номер — люкс, между прочим, — и охранники последовали за мной, продолжая следить, чтобы я не украла пепельницу. В то же мгновение из ванной донесся звук льющейся воды. Брэндон принимал душ.

«Чудесно! — подумала я. — Сейчас он выйдет оттуда в чем мать родила. Сюрприз так сюрприз!» Я хотела зайти в ванную, но охранники остановили меня. Пришлось ждать и слушать, как он плещется, мурлыкая что-то себе под нос (трудно было угадать мелодию, но я была готова поспорить, что он напевает что-то из репертуара Майкла Болтона).

Наконец Брэндон выключил воду и появился в дверях ванной. К счастью, он завернулся в полотенце. Увидев меня, он схватился за сердце. Я даже испугалась, что у него сейчас случится инфаркт.

— Брэндон, мой дорогой, — сказала я. — Я приехала, чтобы доказать тебе свою любовь.

— Линн?! — Его лицо расплылось в улыбке. Инфаркт отменяется. — Как ты сюда попала?

— Я же сказала: я приехала ради тебя.

— Но это же совершенно не в твоем духе!

— Теперь это в моем духе.

— Все в порядке, мистер Брок? — вмешался один из служащих гостиницы.

— Да, конечно, — сказал Брэндон.

Мои стражники наконец-то удалились, но он продолжал стоять посреди комнаты с нелепой улыбкой на лице.

— Брэндон, я хотела доказать тебе, как много ты для меня значишь, — повторила я. — Возможно, ты думаешь, что я сошла с ума. Но я не могла не приехать. Скажи, что ты рад мне!

Он подошел ко мне ближе — так близко, что я ощутила запах его лосьона после бритья.

— Я понимаю, что ты, наверное, все еще в шоке, — говорила я. — Я бы тоже на твоем месте удивилась. Будет легче, если ты дашь какой-нибудь выход своим эмоциям. Помнишь, как я учила тебя выражать свои чувства, облекая их в слова? Помнишь, Брэндон?

— Я помню, — мягко сказал он. — Я помню все до мелочей, что ты мне говорила. — Он поцеловал меня в щеку. — Твой прилет сюда — лучший подарок из всех, какие я когда-либо получал. Потому что я знаю: тебе пришлось пожертвовать чем-то ради меня. Я знаю, что это не просто твоя прихоть. Ты хотела мне доказать нечто важное. И мне тоже надо тебе кое-что доказать.

— Что?

— Что я был не прав, когда сомневался в тебе, и теперь понял это. Что я люблю тебя так сильно, как только можно любить, — я никогда раньше не думал, что такие чувства бывают на свете. И что я тоже мог бы пойти за тобой на край света.

Я с облегчением вздохнула.

— Знаешь, ведь сюрпризы — это очень коварная штука. Некоторые их любят, некоторые — нет. По-моему, ты из числа тех, кому они по вкусу. Я права?

Стоило мне произнести эти слова, как он сбросил с себя полотенце, и оно упало на пол. Передо мной стоял голый мужчина в состоянии сильнейшего сексуального возбуждения.

— Я ответил на твой вопрос? — спросил он.

— Вполне, — улыбнулась я.


Скажу вам по секрету, что я нашла лучший способ примирения с любимым мужчиной: полететь в Токио и заняться с ним любовью в номере пятизвездочного отеля. Не знаю уж, что там добавляют в воду или в пищу, но Брэндон был неутомим, как какой-нибудь кот из зверинца Изабеллы.

Конечно, между ласками он много раз повторял, что просит у меня прощения за свое недоверие ко мне, но в основном наш разговор в тот вечер состоял из слов: «О боже!», «Быстрее!», «Да!..»