Мне удалось разыграть работника клуба.

— Доброе утро, Наоми, — бодро сказал он. — Мистер Брок записан на завтра на шесть утра, а не на семь. Он играет в паре с Питером Огденом. Вы хотите отменить игру?

Брок играет в теннис в шесть утра?! Да он просто чудовище!

— Одну секунду, я уточню еще раз у мистера Брока — на всякий случай. — Я замолчала, досчитала до тридцати и снова заговорила: — Извините за беспокойство. Встреча мистера Брока отложена на более позднее время, и он сможет завтра играть, как и было запланировано.

— Ничего страшного. Удачного вам рабочего дня, Наоми.

— И вам того же.

«Кто бы ты ни был», — мысленно добавила я. Я взглянула на теннисное платье Ванессы Пеппер, висевшее на вешалке в спальне, и поняла, что в этом маскарадном костюме мне будет неуютно. Лучше я останусь собой, оденусь по-деловому и буду чувствовать себя профессионалом. А это ощущение мне всегда доставляло удовольствие. Кроме того, Брэндон Брок не примет меня по ошибке за победительницу Уимблдонского турнира. В конце концов, я собиралась говорить с ним о языке, а не о спорте.

«Решено, — подумала я. — Останусь собой — и посмотрим, что из этого выйдет».

7

Когда зазвонил будильник, было еще темно, как и полагается в четыре часа утра. С тех пор как ритм моей жизни замедлился, я отвыкла от ранних подъемов. К тому же утро выдалось очень холодным. Так холодно бывает только в феврале. В такую погоду меньше всего хочется вылезать из теплой постели.

Но у меня было важное дело. Я заставила себя скинуть одеяло, пойти на кухню, выпить чашку кофе, принять душ, одеться и привести себя в порядок. Надо сказать, что с этой задачей я неплохо справилась, хотя на то, чтобы замазать круги под глазами, ушел целый тюбик крема. Прежде чем выйти из дома, я бросила последний взгляд в сторону зеркала. «Вот и настал этот миг! — сказала я себе. — Твой шанс восстановить былую репутацию. Воспользуйся им!»

В пять часов я была уже в пути. Я дрожала от холода, поскольку в моей машине не было кондиционера: я не могла позволить себе такую роскошь. К шести я совершенно окоченела, руки и ноги не слушались меня, но я сумела все-таки поставить машину на стоянку, взять сумку и дойти до теннисного клуба.

Я надеялась появиться в тот самый миг, когда Брэндон Брок будет выходить из раздевалки, но, когда я вошла в клуб, он был уже на корте.

— Вам помочь? — спросил тот самый служащий, с которым я разговаривала по телефону. Вернее, с которым «Наоми» разговаривала по телефону. Я попыталась что-то сказать, но мои губы, казалось, заиндевели. К тому же у меня текло из носа — со мной всегда это случается, когда я замерзаю. Прежде чем ответить на вопрос, я достала из сумки платок и сделала секундную паузу, чтобы прийти в себя.

— Я приехала, чтобы поговорить с мистером Броком, — наконец проговорила я.

Мои слова не убедили его. Я не являлась членом клуба, он никогда раньше меня здесь не видел, и сейчас было шесть утра.

— Наоми сказала, что я застану его здесь, — добавила я. — Она мне посоветовала приехать сюда.

— Ах вот как, — сказал он, смягчившись. — Мистер Брок сейчас на корте и будет играть до семи. Хотите подождать его?

— Да, я подожду, — ответила я. — Могу я сесть где-нибудь, откуда можно наблюдать за игрой?

— Да, конечно, вот здесь. — Он проводил меня в кабинет с видом на три теннисных корта. — Есть кофе, сок и оладьи. Угощайтесь.

Я поблагодарила его, уселась поудобнее и принялась за завтрак. «Пока мне везет, — думала я, поедая оладьи. — Встреча с Брэндоном Броком — и бесплатное угощение!»

Понимая, что это и есть мой завтрак и обед, я съела еще парочку оладий — с корицей и с яблоком — и начала наконец наблюдать за соревнованием: Брэндон Брок играл с Питером Огденом.

Конечно, с моего наблюдательного пункта я не могла как следует рассмотреть Брока, но, по крайней мере, я сразу узнала его по фотографии. У него были золотистые волосы, и сам он чем-то напоминал золотистого ретривера. По сложению он не мог равняться с теми сумасшедшими, которые сутками не выходят из тренажерных залов, но все же был в отличной форме, к тому же высок ростом и широк в плечах. «Для мужчины его габаритов он очень проворен и ловок», — думала я, наблюдая, как Брок мечется по корту. Как вы уже поняли, я не являлась спортивной болельщицей, и у меня ушло несколько минут на то, чтобы понять причину его поведения: он проигрывал. Я тут же вспомнила, что было написано в одной из статей о Брэндоне Броке: он терпеть не мог поражения. И стала болеть за него. Для успеха моего дела нужно было, чтобы он вернулся с корта в хорошем расположении духа.

Я выпила еще кофе, пролистала свежий номер «Уолл-стрит джорнэл», кивнула двум игрокам, вошедшим в комнату. В пять минут восьмого Брок со своим приятелем наконец поднялись по лестнице и оказались в комнате, где я сидела. Я не смотрела на них. Я только слышала, как они вошли. Вернее, слышала, как вошел Брэндон Брок. Он опустился на одно из кресел, затем раздался звук его голоса — голоса человека, привыкшего быть в центре внимания:

— Что со мной сегодня, Питер? Я не мог ответить ни на один удар. Я продул! Просто продул!

Да, Брок явно не был в хорошем расположении духа. Он чувствовал себя проигравшим. Его приятель налил ему и себе по стакану апельсинового сока, а он тем временем продолжал заниматься самобичеванием, красный от напряжения и негодования:

— Я не мог даже как следует ударить по мячу! Хуже бабы!

«Так и есть: идеальный пациент», — подумала я. Мне не терпелось начать заниматься с ним.

— Да ладно тебе, Брэндон. Не переживай, — отозвался Питер, которому, судя по всему, нередко приходилось быть свидетелем вспышек ярости своего приятеля. — Мне сегодня повезло больше, чем тебе, только и всего. Ты отыграешься в другой раз.

— Ладно бы у меня просто сил не хватило, — не унимался Брок, — у меня еще и реакция ни к черту! Меня ноги просто не слушались. Я чувствовал себя настоящим ослом!

«Очень хорошо, — подумала я. — Ругаться я его тоже отучу».

Брок допил свой сок и немного помолчал.

— Знаешь, Питер, мячи, которыми мы сегодня играли, никуда не годятся. С этой новой коробкой явно что-то не то.

«Распространенная мужская реакция, — подумала я. — Если не удается найти себе оправдания, обвини во всем неодушевленный предмет». Мой отец всегда так поступал. «Я бы приехал домой вовремя, Шилли, но надо было заправить машину», — говорил он моей матери. Это все оправдания.

— И корт как следует не привели в порядок, — добавил Брэндон, неодобрительно покачав головой. — Хоть бы раз мяч нормально отскочил от пола!

Болтает всякий вздор. Я могла поспорить, что он скажет дальше: у него похмелье после вчерашнего и поэтому он с утра не в форме.

— И не стоило мне пить второй мартини вчера. Это из-за него я никак не мог сконцентрироваться.

Видите? Теперь вы убедились, что я прекрасно знаю мужчин? И после этого они еще называют женщин занудами и нытиками!

Питер Огден хлопнул Брока по плечу и удалился в раздевалку. Другие игроки давно были на корте, так что я осталась один на один со своей «жертвой». Брок все еще сидел в кресле, размышляя о своем поражении. «Пора!» Подошла к нему, постаравшись придать своему лицу дружелюбное, но не заискивающее выражение. Я ведь собиралась сделать его своим пациентом, а не почистить ему ботинки.

— Здравствуйте, мистер Брок. Меня зовут Линн Виман. Холодный сегодня выдался денек.

Он отвел взгляд от стакана с соком и хмуро уставился на меня. Его тонкие губы сжались так, что их было почти не видно. Должно быть, я вторглась на его «личную территорию». Но меня это не смутило. Как ни в чем не бывало, я взяла его руку и энергично пожала ее. У него была большая, сильная рука.

— Мне хотелось бы поговорить с вами, — сказала я.

— О чем? — Он приподнял одну из своих густых золотистых бровей.

«Хорошо, — подумала я. — Нечего ходить вокруг да около. Все равно на это нет времени, так что лучше сказать все прямо».

— О вашей манере общения, — решилась я. — Вернее, о том, как вы разговариваете с женщинами. Насколько я понимаю, у вас есть некоторые проблемы, и мне бы очень хотелось помочь вам.

— Что вы сказали?

Наверное, я была слишком прямолинейна. Мужчины уверяют, что им нравится прямота, но на самом деле она им нравится, только когда их хвалят.

Я повторила свое высказывание и положила на столик перед ним визитную карточку. Брок повертел ее в руках, изучил и положил на место.

— Понятия не имею, с чего вы это взяли, детка, но у меня нет и не было проблем во взаимоотношениях с женщинами.

— Вы ошибаетесь, — сказала я. — Возьмем, например, вашу последнюю фразу. Бестактно со стороны мужчины называть женщину, с которой он только что познакомился, деткой. Так бы вы могли называть вашу жену. Или, например, дочь. Это ласковое слово из той же категории, что и «милая», «душка» или, скажем, «дорогуша».

— «Дорогуша»? — Он еще раз взглянул на мою карточку, а затем поставил на нее стакан с соком. — Что вам от меня надо? Может быть, вы журналист?

— Нет, мистер Брок. Как явствует из моей визитной карточки — которую вы, кстати, только что превратили в подставку для стакана, — я лингвист, и у меня частная практика. Работаю я исключительно с мужчинами, которые приходят ко мне, чтобы я их научила корректно разговаривать с женщинами. Некоторые считают, что с помощью моей программы я обучаю мужчин гибкости и восприимчивости, но это слишком широкое толкование. Методика доктора Виман — единственная в своем роде программа, основанная на моделях речи. Я считаю, что, обучив мужчин так называемому Языку женщин, можно сделать отношения между полами более гармоничными.

Его недовольная гримаса сменилась улыбкой. Он поднял руки, будто сдавался в плен.

— Ладно, ладно. Ваша взяла. Я только не могу понять, чей это розыгрыш. Признайтесь, вас прислала моя жена?