– Без особой причины, – ответил он, не сводя с нее взгляда. – Второй граф Ланзбури велел соорудить такие беседки по всему поместью, – продолжал он, стараясь сосредоточиться на ее вопросе, а не на очертаниях ее гибкого тела под одеждой, хотя желание все сильнее овладевало им. – Двух одинаковых беседок не существует. Эту беседку построили последней. Почти всякий раз, приезжая в Чалфонт, дед приходил сюда, сидел на пороге и любовался домом и озером.

– И я его понимаю. Отсюда открывается прекрасный вид.

– В хорошую погоду – да, когда вид не затенен дождем. Странная вы девица, Джейн Мортимер, – негромко сказал он, сосредоточившись на завитке волос, который прилип к щеке.

Он заправил завиток девушке за ухо, и пальцы ощутили бархатистость кожи. Она застыла в неподвижности, и он провел кончиком пальца по ее шее, от подбородка до ключицы.

– Знаете, мне почему-то хочется узнать о вас все – что вы думаете, что чувствуете. Вы для меня по-прежнему остаетесь большой загадкой.

– По-моему, хотя мы знакомы недолго, вы уже знаете обо мне многое.

– Возможно. Я узнал, что вы – не та чопорная и правильная девица, какой казались вначале, что вы образованны и много путешествовали, не видите ничего дурного в том, чтобы предлагать джентльменам деньги, и очень хорошо целуетесь. Но мне еще предстоит многое узнать.

– Граф Ланзбури, опомнитесь! – ахнула Джейн, отступив на шаг назад. – Прекратите немедленно! – Она густо покраснела. – Все было не так, вы прекрасно понимаете!

– Не так? Хотите сказать, что вам не понравилось целоваться со мной?

– Нет… да…

Кристофер расхохотался. Нет, он с ней безусловно еще не закончил.

– Не смущайтесь. Это был всего лишь поцелуй, к тому же достаточно безобидный.

– Поцелуи безобидными не бывают, – парировала она. – Они могут привести к…

Кристофер скрестил руки на груди и смерил ее вопросительным взглядом, ожидая, что она скажет дальше. Она плотно сжала губы и отвернулась, снова посмотрев в окно.

– Они могут привести к разным вещам, – сказала она наконец.

– Мисс Мортимер, сколько раз вы целовались?

– Моя личная жизнь вас не касается.

– А я не думаю, что кто-то целовал вас до меня. Вас это беспокоит? Уверен, – продолжал он, улыбаясь, – я первый мужчина, который вас поцеловал.

Она кивнула.

– Вот почему я не слишком хорошо целуюсь.

– Хотите, я вас научу? – Он приподнял ей подбородок.

Думая, что он выражает недовольство, она посмотрела на него исподлобья.

– Вы, наверное, разочарованы… Прошу меня извинить! – Заметив, что он улыбается, она состроила болезненную гримасу. – Не нужно надо мной смеяться. Не все обладают вашим опытом и познаниями!

Она начала отворачиваться, но он прижал руки к стене по обе стороны от нее, поймав ее в ловушку, и склонился к ней, жадно вдыхая ее аромат.

– Джейн, я нисколько не разочарован, – тихо сказал он, впервые называя ее по имени, отчего по ее телу побежала теплая волна. – Совсем наоборот. Мне так понравилось, что хочется повторить.

На ее лице появилось выражение ужаса, но она запрокинула голову и посмотрела ему в глаза. От его близости ей было тепло.

– В самом деле?

Он не сводил с нее пристального взгляда. Джейн затрепетала от радостного предвкушения, и ее сердце забилось чаще.

Дрожь прошла по всему телу. Она разомкнула губы. Умом она понимала, что должна что-то сказать, возразить, отпрянуть. Но она стояла неподвижно и молчала, захваченная сладостью его ласковых прикосновений. Что он с ней делает? Что за сильное желание, неистовый порыв зарождаются у нее внутри? Он знает, каким действием обладают его прикосновения, поняла она, наблюдая за тем, как он следит за ее губами.

Он приподнял ее подбородок и принялся ласкать ей шею. Потом медленно отпрянул, радуясь выражению ее глаз – рассеянному, завороженному. Она ждала поцелуя, которого так и не последовало.

– По-моему, дождь почти прекратился, – заметил он. – Можно возвращаться.

Смысл сказанного не сразу дошел до нее.

– Да, наверное, – негромко отозвалась она, все еще находясь под воздействием его прикосновений; невероятное удовольствие, которое она испытала, застигло ее врасплох, она не могла поверить, что способна растаять от одного касания его пальцев.

Никто из них не пытался выйти. Под шум дождя шли секунды, а они все смотрели друг на друга.

Джейн понимала, что надо уходить, но стояла, словно приросла к месту.

Взяв инициативу на себя, Кристофер глубоко вздохнул.

– Джейн…

Она видела, как его глаза затуманились, и инстинктивно качнулась к нему, желая, чтобы он ее поцеловал.

Подняв руки, он зарылся пальцами в ее волосы и привлек ее к себе. Ее великолепные глаза показались ему совершенно беззащитными.

– Вот вам поцелуй, мисс Мортимер, чтобы подтвердить то, что ваши губы сказали мне в первый раз.

Джейн покачала головой, слабо возражая. Идущий от него жар, его роковой взгляд, властный и голодный, заставили ее забыть о покое. Странное, незнакомое чувство поселилось в груди; ей показалось, что она перенеслась во времени назад, когда их губы встретились в первый раз. Хотя они были нежными и мягкими, все же горели пламенем, которое прожигало ее насквозь. Закрыв глаза, она уступила, тая рядом с ним.

– Джейн, я не могу остановиться, – прошептал он, приподнимая голову. – Я не каменный, и, Господи спаси, я не могу перестать желать тебя.

Лишь дотронувшись до ее губ, он почувствовал, как они дрожат, но она не шелохнулась и не оттолкнула его. Он провел языком по ее сомкнутым губам, пробуя их на вкус, успокаивая. Вскоре она сдалась и с тихим удивленным вздохом ответила на его откровенный поцелуй.

Что-то подсказывало, что он должен остановиться, что он зашел слишком далеко, но, услышав ее вздох, в котором смешивались невинность и приглашение, он забыл об остатках здравомыслия.

Губы Джейн льнули к нему, и он закрыл глаза, вспоминая, как хорошо ему было с ней в первый раз.

Кристоферу показалось, что прошла вечность. Он открыл глаза и посмотрел в ее запрокинутое лицо. Он позволил себе рассматривать ее подробнее, он буквально пожирал ее взглядом, исполненным откровенного, неприкрытого вожделения.

Казалось, прошла вечность, а они все смотрели друг на друга. За эту вечность в каждом поднялась целая буря эмоций, новых для обоих, исключительных эмоций, которые они не могли выразить словами. Время словно замедлило свой бег. Кристофер привлек ее к себе. Его взгляд был мягким, но властным; и вот его руки снова обхватили ее. Она прижималась к нему и таяла, глядя на его теплые губы. Не в силах отстраниться, Джейн забылась в этом чудесном поцелуе, таком глубоком, опьяняющем и медленном. Она прильнула к нему, обвив руками его шею и обхватив ногой его бедра, словно ей хотелось, чтобы он был еще ближе. Их тела, губы слились в неистовой ласке. Она запрокинула голову, его губы скользнули ей на шею, затем он зажал ртом мочку ее уха. Ненадолго он выпустил ее и, обернувшись, схватил накидку и быстро расстелил ее на полу. Снова обняв ее, он глубоко вздохнул. Они вместе опустились на колени, как будто их покинули силы. Она обхватила его голову ладонями, а его губы скользнули к ее груди. Он расстегнул лиф ее платья, выпустив ее полные груди на волю, и вот его губы добрались до ее розовых сосков.

– Боже правый, Джейн! – ахнул он.

Она поняла: пути назад нет, она не может избежать того, что сейчас случится. Его поцелуи делались все более страстными и настойчивыми. Закинув одну руку ему на шею, пальцами второй руки она зарылась в его густые влажные волосы.

Он прервал поцелуй и чуть отстранился, посмотрев на нее в упор. На его лице застыло странное решительное выражение.

– Ты ведь этого хочешь, – сказал он, опуская руки. – Скажи!

Весь пыл Джейн, который она сдерживала много недель, прорвался наружу. Она вспомнила античные фрески и картины, которые видела в Греции, Египте и Риме. Вспомнила переплетенные тела мужчин и женщин. Пора ей, наконец, решить, готова ли она. У них все по-настоящему. Все наяву – здесь и сейчас.

В тот миг ей отчаянно захотелось, чтобы ее жизнь стала другой! Захотелось стать смелой – может быть, даже шокирующей. Испытать все, чего она прежде была лишена. Тогда в поезде она лишь отдаленно ощутила вкус того, на что это может быть похоже. Ей нужно попробовать еще. Именно это он ей сейчас и предлагал. Может ли она протянуть руку и взять предложенное? И сможет ли она потом вынести боль, любя его и глядя, как он уходит?

Состояние нерешительности продолжалось совсем недолго. Ей все равно будет больно, когда она уедет. Но ей не хотелось покидать его, не удовлетворив страсть, о существовании которой в себе она даже не догадывалась, пока не познакомилась с ним. Джейн собиралась покинуть Чалфонт и понимала, что для нее, скорее всего, такого случая больше не представится. Нет, она ни за что не откажется от возможности наконец-то почувствовать себя женщиной.

– Не надо ничего говорить. – Она прижалась к его губам. – Я хочу того же, чего и ты. – Ее неопытные пальцы начали расстегивать на нем жилет.

Кристофер осторожно убрал ее руки и расстегнулся сам, не сводя взгляда с ее лица. Развязал галстук, швырнул его вслед за жилетом на каменную скамью. Горя нетерпением снова заключить ее в объятия, он привлек ее к себе и прижался к ней губами. Джейн гладила его грудь ладонями, чувствуя под рубашкой железные мускулы. Ненадолго отстранившись, она опустила голову и поцеловала его теплую кожу.

Он уложил ее на накидку. Ей казалось, что она лежит не на пыльном полу, а на шелковом ковре. Правда, происходящее настолько захватило ее, что она ни о чем не думала. Она следила, как он избавляется от одежды, любовалась его красивой фигурой. Все сжалось у Джейн внутри. Она не очень понимала, что с ней происходит: во рту пересохло, а внизу живота что-то загорелось. Он был большим и сильным, сгорал от нетерпения, и она совсем недолго полюбовалась на него, а затем привстала и тоже начала раздеваться, а Кристофер помогал. Раздевая ее, он покрывал жадными поцелуями каждую полоску обнажившейся кожи, вдыхая ее теплый нежный женский аромат. Она замирала от непривычных ласк, не позволяя себе задуматься о том, когда и с кем он успел приобрести такой опыт. Ей не хотелось даже гадать, сколько раз ему приходилось проделывать то же самое прежде. Главное – сейчас он делает это с ней.