– Да, ошиблись, – хладнокровно согласилась Джейн.

– У вас есть характер, вы без всяких угрызений совести говорите то, что приходит вам в голову, и нападаете на тех, кто вам перечит.

– Только на тех, кто меня провоцирует. Прекрасно понимаю, что мое присутствие здесь неприятно вам. Более того, вернувшись, я собиралась сразу же предупредить леди Ланзбури, что я ухожу, и уехать до вашего прибытия. К сожалению, она плохо себя чувствовала, и мне не хотелось ее огорчать.

– Вот за это я вам очень признателен. После того, что между нами произошло, я удивился, узнав, что вы вернулись в Чалфонт. И, грешным делом, подумал, что вы приехали только ради того, чтобы позлить меня.

– Позлить вас?! – повторила Джейн, изо всех сил стараясь сохранять хладнокровие. Она не позволит ему доводить себя до гнева, до потери самообладания, как в прошлый раз. – Зачем мне вас злить? Не судите меня по себе. Мне и в голову не приходило опускаться до столь мелкого поступка. Я решила, что лучше всего избегать какой бы то ни было конфронтации, которая окончится, как наша последняя встреча.

Его глаза полыхнули огнем:

– Мисс Мортимер, ручаюсь, если нам доведется увидеться в будущем, наша встреча не закончится как предыдущая. Не думаю, что вы собирались заранее сообщить мне, когда вы намерены покинуть Чалфонт.

– Да, не собиралась, – с характерной для нее прямотой ответила Джейн. – Меня наняла на работу леди Ланзбури. С моей стороны было бы крайне невежливо уходить без объяснения причин. Приглашая меня в Чалфонт, леди Ланзбури рассчитывала, что я возьму на себя заботы о леди Октавии. Однако я сразу же объяснила ей, что могу находиться здесь только временно.

– Естественно, ввиду перемен в вашем положении вы должны уехать.

– Да… хотя у меня есть на то и другие причины, – ответила она, думая о Финне. – Кроме того, после нашей последней встречи мое пребывание здесь стало нежелательным. Кому как не вам это понимать.

– Тем не менее, мисс Мортимер, здесь мой дом. Возможно, вам кажется, что вы подотчетны моей матери, но я настаиваю: я должен знать, что происходит.

– А вы всегда получаете, что хотите?

Джейн смотрела, как его черные брови удивленно поднимаются вверх от ее дерзости, и не могла подавить довольной улыбки.

– Обычно да, – ответил он. – Возможно, все дело в том, что я – бессердечное, черствое, высокомерное чудовище. Кажется, так меня назвали совсем недавно?

Она слегка смутилась, когда он напомнил ей ее же слова, но уступать не собиралась. Если он надеется получить от нее извинения, его ждет большое разочарование!

– Все аристократы одинаковы, – продолжал он. – Наверное, нас просто так воспитали. Всю жизнь нас окружают люди, готовые исполнить малейший наш каприз. Не ожидайте иного поведения от графа.

– Не буду, граф Ланзбури, ведь у меня перед глазами ваш пример. А если вы напоминаете мне о вашем знатном происхождении, желая меня кольнуть, – прошу вас, не надо. Ваши слова не оказывают на меня никакого действия. Графы, герцоги, да кто угодно, – не солнце, вокруг которого вращается весь мир. В Лондоне я поступила очень глупо, предложив вам деньги. Теперь я это понимаю.

– Да, очень глупо. Прежде я не считал вас настолько безрассудной.

– Я не безрассудна. Иногда бываю порывистой, но безрассудной – никогда. В тот день я повела себя весьма нехарактерным образом. Но леди Ланзбури все время была так добра ко мне – и кроме того, я очень привязалась к леди Октавии. Когда я поняла, насколько я богата… то подумала, что, возможно, сумею как-то помочь. Уверяю вас, граф Ланзбури, я предлагала вам деньги без всяких скрытых мотивов, и считать иначе неверно с вашей стороны. Я не виновата, что вы пришли к ложному выводу. К сожалению, я не продумала свой поступок до конца.

– Это ясно. Надеюсь, вы понимаете, почему я отказался от вашего… великодушного предложения. Постарайтесь взглянуть на дело с моей точки зрения. Если бы я согласился, я потерял бы всякое уважение к себе – и к вам тоже, ведь вы, возможно, сами того не подозревая, поставили бы меня в невозможное положение. Я чувствовал бы себя обязанным вам, за что никогда бы вас не простил.

– Да, теперь я все понимаю. Поверьте, меньше всего мне хотелось, чтобы вы чувствовали себя обязанным мне каким бы то ни было образом.

– Хорошо. – Он медленно подошел к ней. – А раз вас так заботит судьба Чалфонта, вы, наверное, обрадуетесь, узнав, что наши дела постепенно идут на лад. И я подумал… Примите мою благодарность за ваше предложение – я должен был поблагодарить вас, когда вы ко мне обратились, а не выходить из себя, за что прошу прощения.

Наступило молчание. Джейн обдумывала слова, произнесенные графом. Она была потрясена. Она посмотрела в его ясные глаза, ища в них насмешку, скрытое презрение, но не нашла ни того ни другого. Пусть он и способен был внушать ужас, многое требовал, не боялся рисковать и проявлял храбрость, в одном ему нельзя было отказать. Он бы ни за что не допустил нечестности ни по отношению к себе, ни к другим. В последнем у нее не возникало никаких сомнений.

– Благодарю вас, – не сразу ответила она. – Я тоже вышла из себя… что случается нечасто. Я принимаю ваши извинения.

– А вы, мисс Мортимер? Вы выразили свои чувства самым недвусмысленным образом. Насколько я помню, в тот день вы не просто вышли из себя. Вы весьма красноречиво передали мне свое мнение. Можно ли и мне ждать от вас объяснения?

– Если вы имеете в виду пощечину, – подчеркнуто сухо ответила она, – я никогда не извиняюсь за то, на что меня спровоцировали. Вы заслужили то, что получили. Будь я мужчиной, я ударила бы вас сильнее. Вы хоть понимаете, как мне стало стыдно и какой оскорбленной я себя почувствовала, когда вы назвали меня коварной и расчетливой интриганкой? Ваши упреки были необоснованными, несправедливыми и недостойными вас.

Ее слова застали Кристофера врасплох, он ожидал большей любезности. Ее неуловимо нежный аромат пробудил прежние чувства: он вспомнил, как ему было хорошо, когда она таяла в его объятиях, когда их губы сливались в поцелуе. Не то улыбаясь, не то хмурясь, он заглянул ей в глаза.

– Я по-прежнему достоин осуждения! Что бы вы обо мне ни думали, простите за то, что я причинил вам боль.

Джейн внутренне улыбнулась. Ей приятно было сознавать, что он просит у нее прощения. Ему почти удалось загладить вину за ту чудовищную сцену. И все же остатки гнева еще бурлили в ней, и она не собиралась так легко прощать его.

Кристофер смотрел на нее сверху вниз, на соблазнительные груди под прилегающим лифом. Ему очень захотелось ласкать ее женственные выпуклости, обнимать ее, как раньше. У него заныло в паху. Странные огоньки плясали в ее волосах, а от ее аромата кружилась голова и бурлила кровь.

Джейн замерла в благоговейном страхе от его близости. Она не сопротивлялась, когда он медленно провел пальцем снизу вверх по ее плечу. Его ласковое прикосновение вызвало трепет в самых неожиданных местах. Предательское тело раздражало ее, хотя его ласки проникли ей в сердце, напомнив, что она по-прежнему неравнодушна к этому мужчине. Особенно трудно было смириться с тем, что, уехав из Чалфонта, она больше его не увидит.

Кристофер состроил удивленную гримасу, глядя на нее, и она прочла в глубинах его глаз и его жарком взгляде то же, что видела, когда в поезде упала ему на колени. Она посмотрела на него в упор.

– Охладите свой пыл, граф Ланзбури, – предупредила она, не выдавая того, что сердце застучало в груди сильнее из-за его близости и прикосновения.

– Перестаньте. В поезде вы не были так строги ко мне, – мягко возразил он, глядя на нее с растущим изумлением. – Более того, насколько я помню, вы вели себя… довольно дружелюбно.

– У вас слишком хорошая память, – отрезала Джейн, и в ее прищуренных глазах сверкнули искры.

– Значит, тогда вы поддались искушению.

– Я поступила глупо.

– А сейчас?

– Я больше не такая дура, чтобы увлечься вами.

– Вы уверены, правда? – с улыбкой спросил он. Глаза его горели ожиданием, и он шагнул к ней.

Джейн стояла неподвижно, не в силах отвести взгляд, понимая, что ей снова грозит опасность. Он весь представлял соблазн – и его стройное, мускулистое тело, излучавшее мужскую силу, и его суровое, красивое лицо, которое вдруг оказалось совсем близко.

Кристофер медленно переместил взгляд с ее лица на лиф платья и нежные холмики грудей. Ленивая одобрительная улыбка искривила его губы, он представлял сладкие сюрпризы, которые таятся у нее под платьем.

– Я был бы дураком, если бы решил, что вам больше нечего мне предложить, кроме денег, – негромко заметил он, убеждаясь, что в ее красивых глазах потрясение смешивается со страхом. – Не смотрите на меня так озабоченно! Если можно так выразиться, я просто… пробую воду. – Чутье подсказывало, что сейчас она так же готова уступить ему, как тогда в поезде.

– В таком случае будьте осторожны, граф Ланзбури, иначе увязнете так, что не выберетесь, – холодно ответила Джейн.

Выгнув брови, он лукаво улыбнулся.

– Мисс Мортимер, такая опасность мне не грозит. Я очень хороший пловец. Я никогда не пользуюсь своим преимуществом над беззащитными молодыми леди. Но у меня не сложилось впечатления, что вы беззащитны, когда вы позволили мне вас поцеловать.

Джейн смотрела на него, стараясь до конца понять его слова. Раньше с ней так не говорил ни один мужчина. Она еще ни разу не влюблялась – у нее просто не было такой возможности.

– Любопытно было бы узнать, граф Ланзбури, насколько вы джентльмен… если бы поезд очень вовремя не прибыл на конечную станцию.

– Мисс Мортимер, если бы я не был джентльменом, для меня не имело бы никакого значения, где мы находились.

– Как вы смеете так со мной разговаривать? – возмутилась Джейн. – Сейчас не время и не место для подобных бесед. Кроме того, они никоим образом не являются частью соглашения, к которому мы пришли с леди Ланзбури. Поистине, я не встречала мужчины напористее вас. – Попятившись, она отвернулась от него. – Я рада, что ей уже гораздо лучше. Завтра я намерена предупредить ее, что ухожу. – Стараясь восстановить равновесие, она не сходила с места и воинственно смотрела на него, не обращая внимания на его сардоническую улыбку. – По-моему, мы уже сказали все, что нужно было сказать. Прошу меня извинить. – Отойдя от него, она быстро вышла, не зная, что он смотрит ей вслед и восхищенно улыбается.