Жаклин Санд - Женщины французского капитана

Виконт поставил голубую чашку с окончательно остывшим чаем, встал, обошел столик, склонился и, взяв руку Инесс, нежно поцеловал тонкие пальцы.

– Мадам, – искренне произнес Сезар, – вы прекрасны. Пожалуйста, никогда не думайте, будто вы тут в чем-то виноваты. Никогда! Позже я объясню вам кое-что, но не сейчас. Возьмите платок, мне он более не нужен, и, конечно же, все, что вы рассказали мне, никто никогда не узнает.

Инесс глядела на него полными слез глазами.

– О, спасибо, спасибо вам!

– И надеюсь быть вашим другом, пока я в полку, – добавил виконт. – Вашим и вашего супруга. Думаю, мы найдем, о чем поговорить, когда познакомимся ближе.

– Конечно! – Она засияла. – Приходите к нам на обед завтра. Жан будет рад! Я скажу ему?

– Разумеется, мадам. А если он спросит, зачем я приходил сегодня, то скажите ему правду: что я расспрашивал о капитане де Эмоне, сожалея о гибели своего хорошего знакомого. И что огорчился, не застав капитана де Кормье дома. Если обстоятельства позволят и полковник меня отпустит, конечно, я пообедаю завтра у вас. А теперь не могли бы вы оказать мне еще одну услугу?

Просветлевшая Инесс кивнула.

– Расскажите, где мне найти мадам Шассе?

«Вот кто настоящий луч света во тьме», – подумал Сезар, выйдя от госпожи де Кормье и шагая по оживленной улице. Мимо грохотали обозные повозки, приходилось прижиматься к заборам и стенам домов, чтобы летевшая из-под колес грязь не заляпала с ног до головы. Мадам де Кормье, с ее искренностью и любовью к мужу, порадовала Сезара чрезвычайно и… напомнила ему Ивейн. Он со стыдом подумал, что не писал ей с первого дня, и решил сегодня вечером, после того, как выпьет с Трюшоном, сесть и непременно сочинить графине де Бриан послание. Пока почта работает хорошо, но кто знает, что там дальше будет.

Квартирка у лейтенанта Шассе оказалась похуже, чем у капитана де Кормье, и располагалась на окраине. Сезару повезло: по случаю дождя все дамы сидели дома, опасаясь испачкать подолы платьев во время прогулки. Решение, в общем-то, верное: это не Париж, где целые комнаты набиты нарядами, а услужливые горничные мгновенно снесут испачканное к прачкам. Посему и в том, что дверь Сезару открыла сама мадам Шассе, не было ничего удивительного. Виконт поздоровался и попросил разрешения войти, Мадлена недоверчиво его впустила.

– Вы ищете моего мужа? Его здесь нет. Он с утра до ночи где-то пропадает.

– Ваш муж служит, мадам. Это так называется, – если Вивиана де Рюэль виконта интриговала, Инесс де Кормье приятно удивляла, то Мадлена Шассе ему просто не нравилась. – Нет, я пришел к вам.

– Ко мне? – она, кажется, занервничала. – Зачем? Я вас почти не знаю.

– Из-за того разговора, что был у нас во время ужина у полковника. Можем мы присесть?

Мадлена, волнуясь все более – это было видно по яркому румянцу на ее щеках и неуверенным, резким движениям, – указала виконту на старый скрипучий диван. Сезар уселся, и пружины немилосердно впились ему в ноги и спину. Сама Мадлена опустилась на стул с высокой спинкой и сложила руки на коленях, будто благовоспитанная матрона. Но что-то виконт сильно сомневался в ее благовоспитанности.

– Мадам, я не стану ходить вокруг да около. Тем вечером вы сказали мне, что капитан де Эмон умер из-за любви к вам. Что вы имели в виду? Он был в вас влюблен, а?

– Это не ваше дело! – дрожащим голосом ответила Мадлена.

– Увы, как раз мое. Мне интересно понять, из-за чего он застрелился. Или же, – виконт закинул ногу на ногу, и диван протестующее взвыл, – мы дождемся вашего супруга и обсудим это с ним. Мне нечего скрывать. А вам?

– Сударь! – она приоткрыла рот, потом закрыла и, наконец, заговорила снова. – Как вы смеете так обращаться ко мне!

– Мадам, я уже сказал, что спешу. Вы будете со мною откровенны, или я отправляюсь в полк на поиски лейтенанта Шассе? А может, предпочитаете обсудить все за ужином, публично? Я заметил, вы любите эффекты. Этот получится – загляденье.

Он выбрал правильный тон для разговора с ней: Мадлена сломалась сразу. Виконт мысленно себя похвалил.

– Хорошо, хорошо. Я расскажу. Но вы ведь сохраните все в тайне?

– Если вы сама не проговоритесь, мадам, на меня можете рассчитывать.

Она посмотрела на него почти что с ненавистью.

– Я слишком много выпила тем вечером, – пробормотала Мадлена, – и потому проговорилась вам… как вижу, зря. Ну хорошо же! Я расскажу. Жан-Себастьян и правда любил меня! Если бы я не была замужем, он поведал бы об этом всему свету!

– Он был вашим любовником? – в лоб спросил виконт.

– Что… как вы смеете… нет! – но неуверенность в голосе ее выдавала. – Он… он никогда не позволял себе…

– Никогда?

– Нет… кроме того дня…

– Мадам, – устало произнес виконт, – давайте по порядку, а я вам помогу. Вы виделись с капитаном де Эмоном в день его смерти, первого августа?

Строго говоря, умер капитан ночью, второго, но лишний раз это не стоит уточнять.

Сезар уже прекрасно понимал, что ключ к разгадке лежит именно в том дне. Что-то произошло с капитаном – и это что-то выбило его из колеи. Вивиана говорила о взволнованности, и Инесс отметила, что капитан был непривычно возбужден и расстроен. Что же скажет Мадлена?

Мадам Шассе опустила взор.

– Да, – ответила она еле слышно.

«Господи, – подумал виконт, – он их всех посетил. Что за ловкач!»

– Когда это было? В котором часу?

– В десять, как мы условились.

– О, да вы условились?

– Не издевайтесь надо мною! – вскрикнула она. – Вы заставили меня говорить, но хотя бы не смейтесь!

– Хорошо, мадам, – примиряюще сказал виконт, – извините меня.

– Мы с Жаном… вы должны понять! Это была судьба, роковое влечение. Я вышла за лейтенанта Шассе, потому что так хотел отец, но не любила его никогда. Он же словно рыба вареная, мой муж, – скривилась Мадлена, – вы его видели. Правда, солдатами командует хорошо, а вот с женщинами теряется, даже с женой. И я поехала с ним потому, что оставаться дома с его матушкой не было никаких сил. Старая мегера! Съела бы меня с потрохами. Мы приехали в Галлиполи, и тут я увидела Жана. Он был такой… такой… – слов ей явно не хватало, и Мадлена просто начертила в воздухе непонятную кривую, призванную в совершенстве обозначить, как прекрасен был Жан-Себастьян де Эмон. – Я, кажется, сразу к нему потянулась. Это было влечение!

– Я понял, – сдержанно проговорил Сезар, – а дальше?

– Мы долго не решались… сказать все друг другу. Затем Жан признался мне, что его будто опалило огнем, когда он меня увидел. Он назвал меня своей жгучей звездой и до того самого дня так называл. Мы… встречались тайно, разговаривали, держались за руки. О, как нам было хорошо! Он говорил, что хочет быть со мною до конца, и я понимала, о чем он, но не решалась… А в тот день…

– В тот день вы решились и назначили ему свидание на десять часов? – сухо осведомился виконт.

– Да. Так и было. Я знаю, это грех, но… роковому влечению нельзя противостоять!

Морис Канселье, денщик, сказал, что капитан ушел играть в карты около семи, а перед тем душился и вроде бы к свиданию готовился. Так вот какое свидание у него было назначено. А в кабаке де Эмон поссорился с Задирой Пьером. Интересно, это его так взволновало, что две дамы отметили его необычное поведение, или же что-то другое? Сезар подумал, что не уточнил у Флорана, в котором часу капитан де Эмон ушел из кабака, рассорившись с другом. Они играли в карты, но сколько времени прошло между уходом Жана-Себастьяна и свиданием с Мадленой? Ах да Мадлена.

– Дьявол, сударыня, искушает нас, – скучным голосом заметил Сезар, – а задача человека – противостоять ему. Впрочем, я тут не затем, чтобы читать вам проповеди, это к полковому священнику. Итак, свидание назначили на десять, и капитан пришел?

– Минута в минуту.

– Как он вел себя? Как всегда?

– Конечно, он волновался, ведь мы наконец должны были воссоединиться, но…

– Договаривайте, мадам.

– Но мне показалось, что мыслями он где-то далеко. Он был злой, я видела его таким раньше, а потому распознала. Спросила у него, что случилось, Жан пробормотал, что ему просто необходима сейчас женщина, что ему нужна я, сгреб меня и принялся целовать, – рассказывая об этом, мадам Шассе покраснела, как девчонка. – Я полностью отдалась на волю чувств. И казалось, мне удалось заставить Жана позабыть о его плохом настроении, но вдруг, случайно взглянув в окно – оттуда видна дорога, – я увидела, что возвращается муж!

Сезару стало даже жаль капитана де Эмона. Вот не повезло бедняге этим вечером!

– Что же вы сделали?

– Во второй комнате есть окно… Жан вылез через него и ушел. Я готова была убить Эдмона, он явился так не вовремя…

– Из-за этого прервавшегося свидания вы и решили, что капитан де Эмон застрелился из-за вас?

Мадлена посмотрела на виконта даже с некоторым изумлением.

– Но ведь это совершенно очевидно, сударь! Жан верил в рок, в судьбу! И судьба не позволила нам быть вместе. Наверное, он решил, что лучше отдаст себя сразу в лапы дьяволу, чем станет дальше пытаться заполучить то, что не принадлежит ему. Меня! Ведь я не могла бы покинуть Эдмона, разве что он бы умер, и тогда… – Мадлена мечтательно возвела очи горе.

«Интересно, – размышлял Сезар, – как скоро после смерти мужа она бы обнаружила, что не нужна де Эмону?» Виконт не сомневался, что капитан лишь развлекался с Мадленой Шассе, как и с Вививаной де Рюэль – с каждой по-своему. Вот насчет Инесс де Кормье Сезар не испытывал полной уверенности. Кто знает, может, ее он как раз искренне любил… Любил и потому наделал кучу ошибок, напугал милую женщину и сам запутался.

Пожалуй, из-за Инесс романтически настроенный человек мог бы застрелиться; но капитан де Эмон был изворотливым, а не сентиментальным. Инесс он говорил о Лорелее и, наверное, еще стихи пытался читать; Мадлене забивал уши чушью про судьбу и жгучие звезды, добиваясь телесной связи; а с Вивианой, женщиной умной, поступил честно – дал понять, что ему нужно от нее. С Вивианой они были одного поля ягодами. Они просто играли. И если подполковника де Рюэля еще можно списать со счетов, то капитан де Кормье и лейтенант Шассе по-прежнему остаются в списке подозреваемых. Жены могли не знать, что мужья что-то проведали.