— Да, Лиза. Сначала внутрь.

— А он прямо весь войдет?

— И выйдет. Прекрасно войдет и выйдет. Ты даже можешь его потрогать. Смелее!

Лизина рука проскользнула под резинку, осторожно «здороваясь» пальчиком с головкой.

— О-о-о! Да снимай уже эти чертовы трусы, — не выдержал Женька.

— Простите, Евгений Петрович, — виновато проговорила Лиза и стянула с него это орудие пытки.

— Теперь ты можешь освободить головку от крайней плоти, — решил поторопить события Змей. — Та-ак, да, можно взять крепче, да не бойся… Да! Вот так! И губками головку обхвати. О-о-о! Как у тебя получается! Ах, какой язычок! Нет, сильно всасывать не нужно. А ручку можно слюной смочить. А-а-а-а! М-м-м-м… Так! Стоп! Пожалуй, хватит. Теперь ты должна научить использовать это орган для себя. Садись на него.

Лиза неторопливо стала насаживаться сверху, по миллиметру, как казалось Женьке, в минуту поглощая его в себя.

— Смелее! Да смелее же! — он одним резким рывком оказался внутри. Плотный, влажный жар охватил член до самого корня. — А-а-а! — выдохнул он. — А теперь ты можешь начинать двигаться. Вот так, — он потянул ее за бедра наверх, позволив затем соскользнуть вниз. — Или вот так, — он помог ей сделать вращательное движение. — Свободнее. Экспериментируй.

Чтобы позволить ей найти свой ритм, Змей был вынужден вытянуть за голову сомкнутые руки.

Ведьма же, садистка, как назло двигалась медленно и прочувственно, раскачиваясь на нем, как на качелях. Руки она подняла к волосам, убивая Женьку умопомрачительной картиной идеально-аккуратного, подрагивающего бюста. Не в силах сопротивляться соблазну, он приблизил руки к соскам, позволяя им тереться о ладони.

Движения Лизы стали глубже, резче, и Женька качнул бедрами. Еще. Еще. Еще. Ускоряя темп, заводясь все сильней и сильней… Срываясь, как с обрыва, в волну оргазма… Он попыталя выйти, но Лиза все еще продолжала качаться.

Еще несколько ее движений на обмякающем члене, и она вскрикнула…

— Так, а чего я хочу? — задумчиво побормотал Женька.

— Лично Я ХОЧУ сказать, что кончила самостоятельно, когда ты уже был недееспособен во всех смыслах, — Лиза чмокнула его в нос.

— Но ведь почти…

— «Почти» не считается!

И где-то в глубине души Женька обрадовался ее словам. Потому что сейчас закончить эти отношения, которые Лиза, по ее словам, отношениями не считала, он был не готов.

Лиза почувствовала, как падает, рванулась, чтобы за что-нибудь схватиться… и проснулась.

— Ты что пинаешься? — послышалось над ухом, и она открыла глаза.

Мозг услужливо подсказал, что действие происходит в спальне Змея.

Ты, тетка, в конец страх потеряла, попеняла Лизка самой себе, вырубиться в чужой кровати. С практически незнакомым мужиком!

— А я думал, что отключаться после секса — чисто мужская черта, — хмыкнул Змей, удобнее подтягивая ее себе на плечо.

— А вот ни черта! — возразила Лизка. — Жень, я долго дрыхла?

— Да нет, только-только засыпать начала. А что?

— Мне домой пора…

— А как на счет того, чтобы дать мне еще один шанс? — игриво произнес Змей, и соня спинным мозгом почувствовала, как у него кокетливо поднялась бровь.

— Обязательно. Просто подожди несколько дней.

— А вдруг я столько не проживу? — рука названного родственника рептилий начала свое ненавязчивое скольжение вниз, и Лиза перехватила его руку в тот самый момент, когда позвоночник под его пальцами закончился. — Ты будешь потом винить себя, что не дала мне возможности отыграться, — недовольно пробормотал Женя, прикладываясь губами к ее макушке.

— С этим я как-нибудь справлюсь, — уверила его Лизавета и, вывернувшись из объятий, села на кровати. — А если станет совсем невмоготу, пройду пару сеансов психоанализа, — последнее слово из-за зевка получилось не совсем внятным. — Мне нужно собираться…

— Да ладно! Ты же на ходу спишь. Оставайся. А утром дашь мне… шанс, и домой.

— Мне к восьми на работу.

— Значит на работу.

— Ага. На меня и так половина консультации пялилась из-за платья: куда это Морозка так вырядилась? Да если я в том же виде заявлюсь и с утра, то работать из-за икоты не смогу. Это же будет главная новость дня! И белье было бы неплохо надеть…

— Ты что, прямо так весь день и проходила? — подивился Змей.

— Я что, больная? Нет, конечно. Но надевать ношеные трусы, знаешь ли, не комильфо. Как думаешь?

— Да я как вижу тебя без трусов, так уже и не думаю… — начал Змей, и Лиза, смеясь, со всей силы врезала его подушкой. — А теперь я вообще думать не смогу, у меня сотрясение мозга.

— Не льсти себе, — фыркнула драчунья, вставая и потягиваясь. — Жень, может быть в следующий раз…

— А когда следующий раз?

— Давай прикинем. Сегодня вторник. В среду я в ночь. В четверг буду отсыпаться. В пятницу мне нужно к Анечке…

— Опять? У тебя что там, третья работа?

— И это мне говорит мужчина, для которого дружба стоит на первом месте.

— Ключевое слово «мужчина».

— Ты забыл? Я же мифическое существо! Трахаюсь ради удовольствия и способна дружить с представительницами своего пола. И противоположного, кстати, тоже, что уже совсем из разряда фантастики.

— Снисходишь?

— Возношусь.

— А я уж думал, что для тебя мужчины — существа второго сорта рядом с вершиной творения природы Женщиной.

— Оно конечно… — Лиза подмигнула. — Но поверь мне как гинекологу, если внимательно посмотреть в зеркало, какой только гадости в этих женщинах не найдешь…

Змей рассмеялся.

И Лиза поймала себя на том, что ей нравится его смех.

И на том, что на самом деле уходить ей не хочется.

Резко посерьезнев, она вернулась к вопросу следующей встречи:

— В субботу я снова в день, так что остается только воскресенье.

На этот раз Женька не принял никаких ее возражений и сказал, что отвезет на своей машине.

Когда автомобиль в первого раза не завелся, Лиза бережно погладила его по передней панели:

— Не стоит ревновать, все равно хозяин любит только тебя, — Змей, было, фыркнул, но тут заревел мотор, и Лизе оставалось лишь победно повести бровью.

— И все же ты не права на счет мужчин, — сказал ей автолюбитель, проводив до подъезда. — Хорошего в нас больше, чем плохого.

— Вскрытие покажет, — оставила Лиза за собой последнее слово.

С хищником только покажи слабину — он тут же вгрызется в твою до того нежно лелеемую шейку и бросит хладный труп на растерзание вОронам.

ГЛАВА 6

Лиза поднялась на свой родной этаж и открыла дверь. Привычная тишина встретила ее. Дом, милый дом. После веселой трескотни Женьки и вечно-позитивно-фоновой музыки, которая настолько органично вписывалась в его квартиру, что воспринималась приложением к мебели, эта тишина резала ухо.

Лиза включила свет, поставила на место обувь, повесила в шкаф плащ и прошла в ванную. Платье полетело в корзину для грязного белья, чулки — на ее крышку, поскольку требовали бережного к себе отношения.

Сначала — душ. Потом нужно поставить еду на завтра. И послезавтра. И после-после-завтра, если повезет. Мультиварка — «наше всё» занятого человека.

Справившись с делами первой необходимости, Лиза вернулась на «жилую площадь». В отличие от Коти и Анечки, Лиза родилась и выросла здесь, в этом городе. Дивидендом стала ее квартира, доставшаяся по наследству от бабушки.

В квартире мало что изменилось за те пять лет, что прошли с похорон ее — о мертвых или хорошо, или ничего, так что помянем покойницу минутой молчания, — бабули, царствие ей небесное. Хотя, что она так уж… о родственнице. Характер у бабы Маши был, конечно, не сахар. По твердости он был значительно ближе к алмазу. В детстве папина мама ассоциировалась у Лизы со «столбовой дворянкой» из знаменитой сказки великого русского пиита.

Бабуля так и не смогла смириться с тем, во что превратился ее единственный и горячо, — по-своему, — любимый сын, и винила во всем Лизину мать. Мамуля же, по скромному Лизиному мнению, была достойной преемницей свекрови в деле воспитания супруга. В искусстве пиления и гнобления она бабуле мало уступала, разве что опыта и изощренности недоставало. Иногда Лизе казалось, что свои ежовые рукавицы обе женщины покупали в одном и том же магазине спецодежды.

Поскольку продукция была одинаково «левая», ибо заявленного эффекта не давала.

Бабушка и мама старательно игнорировали друг друга до самого конца не только физически, но и в разговорах. С нею, во всяком случае. Так что квартира не была связана какими-то неприятными воспоминаниями. А поскольку состояние жилища было вполне терпимым, Лиза на его счет не заморачивалась.

С ее точки зрения, квартира должна была быть функциональной. И она была. Мебель и техника обеспечивали своей хозяйке максимальное удобство и эргономичность.

Однако оттененное Женькиным евроремонтом, обиталище выглядело не ах. «Не ах» было самым скромных из всех подходящих эпитетов. Нельзя же вечно играть «в темную»? Нужно что-то придумать…

Всего-то ничего.

Об этом я подумаю завтра, не стала оригинальнnbsp;ичать Лиза. А теперь пора спать.

И видеть сны.

Быть может.

Утро трудового дня Лизу не обрадовало. А кого вообще радует утро трудового дня? А она еще и не выспалась.

В голову с ночи лезли всякие непрошенные мысли. И еще менее «прошеные» воспоминания недавних событий. И мысли о воспоминаниях…