– В Питтсбург.

– Именно так. Но обратного билета она не взяла.

Я пригладил волосы ладонью и глянул на Джо в надежде прочесть на его лице что-то, что обрадовало бы меня.

– Джо, это ведь плохой сон. Я сейчас проснусь, и все закончится. Да?

– Я не знаю, – честно признался он. – Но думаю, что это реальность. Я посоветовал бы тебе думать о другом… учеба, например. А что насчет женщин – они уходят и приходят.

– Так вот почему тебя угораздило жениться в двадцать, сукин ты сын?

Джо закинул голову и расхохотался от души.

– Я обожаю, когда ты так переводишь тему. Вы подружились?

– По-моему, с ней иначе получиться не могло.

– Это точно. – Джо достал из сумки книги. – Я тебе кое-что принес. Чтобы не было скучно.

Я откинулся на подушку и зевнул.

– А книги по фарси ты мне не принесешь?

– А я думал, что в больнице и без них достаточно снотворного!


Глава 15

Все случилось так, как говорила Майра – через несколько дней я получил разрешение вернуться домой.

– Мне было приятно познакомиться с тобой, – сказала она. – Кстати, добро пожаловать. То есть, не в больницу. К нам домой. Джо будет рад, если ты придешь к нам на пятничный ужин.

Мы стояли возле регистрационной стойки. Девушка, находившаяся с другой стороны, заполняла документы, иногда отвлекаясь для того, чтобы ответить на телефон.

– Доктор, вас ждут в приемном покое, – обратилась девушка к Майре.

– Бегу. – Она покачала головой. – Сегодня сумасшедший день. Удачи, Брайан.

На улице было пасмурно и душно. Казалось, что вот-вот начнется дождь. Воздух был сухим и тяжелым, а небо, казалось, опустилось и теперь висело над самой головой.

Я присел на ступени и закурил, разглядывая прогуливавшихся по парку больных и суетившихся врачей «скорой помощи». И думал, что мне хочется лениться. Да, пожалуй, этого мне сейчас хотелось больше всего. И я решил, что буду читать, валяться в кровати, смотреть кино и гулять, даже не вспоминая о работе. И стыдно мне за это не будет.

А сейчас следовало заказать такси. Джо забрал мою машину ко мне домой. Он предлагал оставить ее на парковке в больнице, но я отказался, и не зря. Теперь я понимал, что вряд ли смогу вести машину.

Мысль о том, что я просто обязан поговорить с Майклом, не выходила у меня из головы. Было стыдно смотреть ему в глаза, хотя он, конечно, ни о чем не догадывался. Но я чувствовал, что должен это сделать. Поэтому я вернулся и спросил в регистратуре, где я могу его найти.

– Зачем вам нужен доктор? – спросила девушка, бросив на меня строгий взгляд.

– Вообще-то, я хотел с ним поговорить, он мой друг. Вы можете проверить, – добавил я.

– Я вам верю, – улыбнулась девушка и назвала номер кабинета.

Майкл возился с документами. На его столе лежал десяток пухлых папок и кипа исписанных мелким почерком листов. Мне всегда казалось, что самое унизительное для врача – это возня с бумагами. Но Майкл не терял присутствия духа. Он просматривал документы, время от времени делая заметки совершенно нечитабельным, как у истинного врача, и не всегда понятным даже ему почерком. Очки в тонкой серебристой оправе, которые он носил еще со времен университета, с достоинством покоились на кончике его носа, и поправлять их он не торопился.

– Вредишь глазам, – сказал я. – Тебе стоит поменять очки на линзы.

Майкл поднял голову.

– Вот так сюрприз! Что ты тут делаешь?

– Я решил тебя навестить. Не помешал?

– Нет-нет. Разбираю медицинские карты. – Он поморщился. – Не стой, садись. Я наслышан о твоих подвигах. Надеюсь, тебе лучше?

– Да, намного. Но отдохнуть не помешает.

– Чай, кофе?

Майкл выглядел совершенно заработавшимся. Таким я обычно видел себя в зеркале во время особо тяжелых периодов на работе – сероватая бледность и синяки под глазами.

– Кофе, – ответил я. – Меня посадили на все возможные диеты. И на кофеиновую, в том числе.

– Да, доктор Майра – строгая леди. Ах, я бы с удовольствием поспал полчасика.

– Я хотел тебя поздравить.

– Меня? – удивился Майкл. – С чем?

– Ты женишься, разве нет?

Майкл все-таки поправил очки.

– А, так ты об этом. Спасибо. Откуда ты знаешь?

– Я знаком с твоей невестой. У нас с ней… общие знакомые.

Майкл поставил на стол две чашки с кофе и присел.

– Ну что? Какие планы на будущее? Когда мы будем гулять на твоей свадьбе?

– На моей свадьбе, думаю, нескоро. Зато можно будет отметить мое поступление в университет.

Он сделал пару глотков кофе.

– Да, я знал, что эта мысль придет в твою неугомонную голову. Держу пари, что профессор Кляйн ждет твоего возвращения с того момента, как ты получил диплом!

Я рассмеялся.

– Я был бы не против вернуться в Гарвард. Но я собираюсь в Израиль.

Майкл откинулся на спинку кресла.

– Это в твоем духе. Удачи.

– Надеюсь, ты пригласишь меня на свадьбу?

– Что за вопрос! А кто же будет другом жениха? Кстати. Чем ты занят в выходные?

– В выходные я занят бездельем, – ответил я с чувством. – Я буду королем безделья.

– Так уж и быть. Я навещу короля. Давненько мы с тобой не пили и не философствовали ночь наполет.


…– Куда едем, сэр? – спросил водитель, поймав мой взгляд в зеркале заднего вида.

– В центральный госпиталь. – Я пару секунд помолчал, после чего поправил сам себя: – Нет, знаете, лучше сначала в цветочный магазин. Или нет… в кондитерскую.


…Надья читала книгу. Увидев меня, она подняла глаза и улыбнулась.

– Какие люди! Привет. – Она положила книгу на одеяло, перевернув ее обложкой кверху. – Я не ждала гостей. Ах, ты принес мне цветы!

Когда букет цветов занял место на подоконнике, а коробка конфет была передана в руки Надьи, я сел в кресло напротив кровати.

– Как здорово… ты помнишь, что я люблю белый шоколад… – Она несколько секунд разглядывала конфеты в коробке. – Хочешь?

Я покачал головой.

– Нет, спасибо. Будет кариес. Не люблю зубных врачей.

Надья рассмеялась и посмотрела на меня.

– Примерно такого ответа я и ожидала. Я слышала, ты был в больнице… но теперь все хорошо?

– Более-менее. Лучше скажи, как ты. Надеюсь, дела идут на поправку?

– Я могу шевелить пальцами ног! – похвасталась она и продемонстрировала свои достижения, потянув на себя простыню. – Болит спина, но доктор говорит, что скоро я смогу встать. Я хочу танцевать! Доктор сказал, что я поправлюсь и смогу танцевать. Правда, это здорово?

Я кивнул и оглядел палату. Тут было тесно, но уютно. На столике рядом с кроватью лежала стопка книг, крошечный плеер и растрепанная газета. Закрытый портативный компьютер лежал на одном из стульев.

– Мне дали на себя посмотреть, – продолжила Надья. – Я думала, будет хуже. Даже если останутся шрамы, пластическая хирургия придет на помощь. Я тут подумала. А мне ведь почти сорок, Брайан.

– Это тебя беспокоит?

– Да, немного. – Она опустила глаза. – Я лежу и много думаю. И меня часто посещают разные… мысли. Вроде того, что я многого не сделала… и сделала много лишнего. Понимаешь?

– Понимаю. Но тебе следует думать о хорошем. Когда ты выздоровеешь, мы пойдем на танцы.

– И ты будешь танцевать клубные танцы?

Я обреченно вздохнул.

– Наверное, придется научиться. Это было неизбежно.

– Ах. – Она улыбнулась. – Вот это будет здорово!

– А еще мы пойдем в театр.

Она с задумчивым видом покрутила на пальце обручальное кольцо.

– Я хотела сказать, что мне стыдно за… ты понимаешь. До сих пор вспоминаю, как ты на меня тогда смотрел… я не хочу, чтобы ты на меня так смотрел. Я понимаю, что после всего этого тебе будет сложно относиться ко мне так, как раньше… но, может, ты постараешься?

Я взял ее за руку.

– Я постараюсь. А теперь тебе надо приступать к поглощению конфет, иначе они растают.

– Кто-то сказал «конфеты»? Это интересно! Пожалуй, я тоже присоединюсь!

Рэй подошел к нам.

– Значит, вы тут едите конфеты, а меня не позвали? – Он посмотрел на меня. – Ты знаешь, как ты меня напугал? Я прилетел только вчера! Как я должен себя чувствовать, когда я сижу в дурацком сирийском отеле, а мне звонят и заявляют, что ты в больнице? Мало того, что я не смог отменить командировку, и с Надьей сидел папа, а у меня от нервов дергался глаз, так еще и ты! Ну, вроде бы ты жив-здоров. Хотя на здорового не похож. Дай-ка я тебя обниму.

Мы обнялись, и Рэй присел на край кровати.

– Уф, – сказал он и потряс головой. – Мне нельзя столько нервничать, иначе я буду часто просить отпуск.

– Куда уж чаще, – заметил я. – Тут, разумеется, не курят?

– Курят, конечно же, – возразила Надья. – Брайан, когда врач – мужчина, а пациентка – красивая женщина, то все правила превращаются в пустые слова.