– Эй, вы тут не одни, – напомнил я.

Рэй и Надья вздрогнули и посмотрели на меня, будто в какой-то момент забыли о нашем существовании.

– Время для кофе.

Рэй покачала головой.

– Спасибо, старик, но уже поздно. Думаю, нам пора домой.

– Зачем куда-то ехать? На улице ночь. Оставайтесь у меня.

Надья провела рукой по волосам.

– Ах! Я забыла в ванной обруч. Пойду принесу. – Она посмотрела на мужа. – Тебе не помешало бы умыться, дорогой. Ты выглядишь так, будто только что опустошил бутылку водки.

Может, Рэй и не обратил внимания на то, что обруча на его жене сегодня не было, но намек он понял.

– Спальня вторая слева, – сказал я. – Только не увлекайтесь, у меня нервные соседи.

После того, как Рэй и Надья поднялись наверх, мы с Маденой отправились пить кофе. Я достал пакет покрытого шоколадом печенья, и моя гостья тут же радостно им захрустела.

– Я так рада, что они помирились! – сказала мне Мадена. – Я не верю в то, что они когда-нибудь расстанутся, ведь они так любят друг друга! Это видно даже со стороны.

– Только пусть любят друг друга потише, пока кто-нибудь не вызвал полицию.

Мадена улыбнулась и взяла с блюда кусочек печенья.

– Давай заберем твои вещи завтра, – сказал я.

– Завтра? – удивилась Мадена. – Но ведь… мы планировали сделать это в пятницу.

– Знаю, но мы просто обязаны сделать это завтра.

Мадена смотрела на меня серьезно и сосредоточенно, и я решил, что следует пояснить сказанное.

– Я постоянно об этом думаю и летаю в облаках. Брожу по коридору и натыкаюсь на своих коллег. Этому следует положить конец. Желательно, до того, как все признают меня сумасшедшим.

Мадена поставила чашки в раковину и включила воду.

– Тогда мне придется уйти с работы пораньше, – сказала она.

– Но ведь мы договаривались, что после переезда ко мне ты не будешь работать, – проговорил я, приблизившись.

Мадена удивленно посмотрела на меня.

– Мы о таком не договаривались!

– Ну, значит, договорились сейчас. Моя женщина не будет работать.

– Она может хотя бы помыть посуду?

– Ни за что! Это может испортить ее маникюр.

Мадена сделала шаг к раковине, но я пресек упорные попытки достигнуть цели, обняв ее за талию.

– Но у меня нет маникюра! – расхохоталась она, пытаясь вырваться.

– У всех женщин есть маникюр. Положись на меня, я профессионал.

– Эй, вы тут не одни! – послышался со стороны двери голос Рэя.

Он вошел, на ходу застегивая рубашку, и с довольным видом оглядел нас.

– Вы деретесь за право мыть посуду? – Он повернулся ко мне. – Дай мне стакан воды, дружище. Умираю от жажды.

Рэй выпил целых два стакана воды, после чего блаженно зажмурился.

– Спасибо! Ты спас мне жизнь на целых пять минут! Я подслушал интересные вещи…

– Надеюсь, они останутся между нами, господин Сплетник? – угрожающе спросил я.

Рэй кивнул.

– Разумеется! Я нем как рыба! Ну… как рыба из семейства тех рыб, что любят поговорить.

Часть третья

Нью-Йорк, 2008 год

Глава 1

Когда я вышел из здания аэропорта, солнце уже поднялось. Пришлось надеть солнцезащитные очки.

Я присел на одну из скамеек и закурил. Все мои вещи исчислялись бумажником, документами и пачкой сигарет. Именно поэтому я никак не мог осознать, что приехал в город, который в последний раз видел десять лет назад. Все выглядело так, будто мне предстоит очередной визит в магазин.

Город изменился, это можно было наблюдать во всем: в лицах, в шуме машин. И от осознания этого становилось тоскливо. Хотя вряд ли у меня на душе могло стать еще хуже, чем сейчас.

Я поднялся и прошелся по тротуару взад-вперед. Следовало заказать такси и поехать домой. Точнее, туда, где когда-то был мой дом. Я разглядывал скучавшего таксиста и думал о том, что еще ни разу в жизни не испытывал столь противоречивых эмоций.

– Такси, сэр? – окликнул меня водитель.

– Секунду, – услышал я за спиной.

Лизу я узнал сразу – она не изменилась. Разве что одета была скромнее обычного – строгое черное платье и накинутый на плечи плащ.

– Здравствуй, малыш. – Она подошла ко мне и оценивающе оглядела. – Ты ли это? Сними очки.

Я опустил очки на кончик носа и вернул их на прежнее место.

– Извини. Солнце мешает.

– Это и правда ты, Брийян. – Она называла меня так же, как и раньше, на французский манер. – Какой джентльмен. Едем. – Лиза легко подтолкнула меня в спину. – Я ужасно голодна!


…Мы заняли столик у окна.

– Помнишь это место? – спросила Лиза с улыбкой.

– Помню. – Я достал из бумажника кредитную карточку. – Заказывай все, что хочешь, ни в чем себе не отказывай. Я буду только кофе. У меня нет аппетита.

Лиза взяла кредитную карточку, разглядела ее, вернула на место и, жестом подозвав официантку, заказала фруктовый салат.

– Ну, что ты молчишь? Развлеки даму. Расскажи мне что-нибудь.

– Я разочарую тебя. Мне нечего рассказывать.

– Как же так? Мы не виделись десять лет. Расскажи мне, каково это – жить в Нью-Йорке. Иметь свой дом и платиновую кредитную карточку. И каково это – быть холостяком в двадцать семь потому, что когда-то ты спал с женщиной своего отца думаешь о ней каждый вечер. Я хочу послушать.

– А каково жить с человеком, которого ты не любишь? С тем, кто готов целовать тебе ноги только потому, что… тьфу! – Я отшвырнул пустой пакетик из-под сахара. – Каково это – спать с человеком только из-за его денег? Расскажи! Вот уж интересно послушать!

Лиза почистила мундштук.

– В тебе проснулась совесть? Не поздновато ли? Ты ни разу не написал домой, ни разу не позвонил.

– А кто-то в этом доме помнил мое имя?

– Знаешь, однажды он принес домой пару твоих статей. У него в гостях были профессора из университета, его коллеги. Он показал им статьи и сказал: «Это написал мой сын». А один из профессоров ответил: «Я знаю его, он с отличием окончил Гарвард. Талантливый мальчик. Вот увидишь, он многого добъется в этой жизни».

Я усмехнулся.

– А профессор случаем не упомянул о том, что я плохо сдал разговорный арабский? Отец тогда сказал бы: «Ну, нечему удивляться. Этот ленивый сукин сын не может выучить простейший семитский язык!»

Лиза опустила глаза и потушила сигарету в пепельнице, хотя успела сделать только пару затяжек.

– Мне кажется, это не очень подходящая тема для разговора, Брийян.

– А о чем же мы тогда будем говорить? Вспомним старые времена? Поговорим о том, как нам было хорошо вместе? Попробуем начать все сначала? Да? Попробуем? – Я устало потер глаза. – Черт, Лиза, зачем ты тут появилась? Мне и так тяжело, и только тебя не хватало!

Я толкнул стеклянную дверь кафе и вышел на улицу.

Лиза неслышно подошла ко мне и коснулась моего плеча.

– Мне тоже тяжело, – вполголоса проговорила она.

Я посмотрел ей в глаза; Лиза, чуть сморщив нос, рассмеялась.

– Где ты будешь ночевать, малыш?

– В отеле.

– Нет, смотри внимательно. – Она положила ладони мне на щеки. – Тебя, наверное, устроит только пятизвездочный? И дорогая проститутка под боком. Разве я могу тягаться с женщинами твоего круга? Пятьдесят флаконов духов и сто вечерних платьев…

Я взял ее за запястья.

– Послушай меня внимательно. Сейчас мы поедем на похороны. Потом ты поедешь туда, куда хочешь поехать ты, а я поеду туда, куда хочу поехать я.

– Ты делаешь мне больно, Брийян.

– Ты забудешь мое имя, и я останусь для тебя очередным воспоминанием из прошлого.

Лиза высвободилась, отошла на пару шагов и снова рассмеялась.

– А ты продолжишь жить. Вернее, бежать. От женщины своего отца? От себя? И лет в сорок, когда останешься один со своими деньгами и карьерой, поймешь, что никуда не прибежал.

– А что ты можешь мне предложить? Исповедоваться? Может, тебя убить?

Лиза повертела в руках очки.

– Предположим. А что ты будешь делать дальше, Брийян? От кого ты будешь бежать потом?

Я поднял руку, и проезжавшее такси притормозило у тротуара.

– На кладбище, сэр, – сказал я. – И сделайте музыку погромче. Я не хочу слышать то, что говорит эта женщина.


…Людей на похоронах было до неприятного много, и я с первых минут почувствовал себя неуютно. Я знал почти всех, что меня расстраивало еще больше. Пришедшие принялись с любопытством разглядывать сына покойного, который не показывался в родном городе десять лет, а теперь решил снизойти до визита.

– Такие люди рано или поздно заканчивают свои дни именно так, в автокатастрофах, – сказал кто-то совсем рядом, и я поморщился, подумав, что давно перестал испытывать к этому городу нежные чувства, а люди, которые когда-то были хорошими друзьями, превратились в чужих людей. – Подумать только, до чего может довести человека алкоголь!

– И женщины, которые напоминают ведьм, – ответил другой голос, услышав который, Лиза насмешливо фыркнула.

Отца похоронили рядом с мамой. Место рядом с ее могилой осталось свободным, и в этом было что-то трагически смешное – именно такое, какими бывают шутки судьбы. Наш бывший сосед, дядя Том, с которым я успел перекинуться парой слов, сказал мне, что за последние два года отец постарел, и его волосы стали совсем седыми. А когда-то он гордился тем, что в его годы седина добралась только лишь до висков.