– Твой? – спросила Мадена таким жалостливым тоном, будто я рассказал ей про своего невидимого друга.

– Да нет же, – раздраженно ответил я. – Его так зовут. Приятель.

– Можно?

Мадена взяла брелок и пару раз сжала его в пальцах.

– Здорово, – прокомментировала она. – Я люблю такие штуки. У тебя что-то случилось?

– У меня все в порядке. Наверное.

Мадена вгляделась в мое лицо.

– Ты странный, – объявила она.

– Через несколько дней я стану таким, каким был. То есть, я, конечно, странный, и стану еще хуже. То есть… не важно.

Она расхохоталась. Ее смех напоминал звон колокольчиков.

– Знаешь, я хотела извиниться перед тобой за Шели. Она хорошая, просто…

– Хорошая? – ахнул я. – Да она ведьма! Если бы я знал, когда у нее день рождения, то подарил бы метлу!

Мадена снова улыбнулась.

– Ты плохо ее знаешь

– И я этому несказанно рад. Что у вас общего?

– Ничего, – просто ответила она. – Если честно, иногда мне не очень приятно с ней общаться… но она много делает для меня…

– Делится ядом, чтобы не отравиться самой?

– Помогает выбирать мне одежду, косметику…

Я посмотрел на нее, и она отвела глаза.

– Ты шутишь, или у тебя комплекс неполноценности?

– С чего ты взял?

– Забудь. Не обижайся, но твоя подруга произвела на меня…. хм. Не очень хорошее впечатление.

Она поджала губы.

– По крайней мере, у нее нет недостатка в мужчинах. Особенно в таких, как ты.

– Мы только что познакомились, а ты уже меня ненавидишь? Или есть какая-то неизвестная мне причина, по которой ты желаешь мне зла?

На лице Мадены не было даже тени улыбки.

– А какие тебе нравятся женщины? Такие, как я?

– А если я отвечу «да», ты будешь считать меня лжецом?

– Да. С точно таким же лжецом я рассталась полгода назад. Такие женщины, как я, не нравятся никому.

– Ну, тогда я тебе советую превратиться в твою подругу. Просиживать задницу на бирже и бредить феминизмом. Это тебе, разумеется, добавит тебе и ума, и красоты.

Мадена поднялась.

– Я, пожалуй, пойду, – сказала мне она. – Ты хам.

– Приятного вечера.

– Тебе все равно? Я могу уйти?

– Конечно. Кто я такой, чтобы тебя задерживать?

Она снова опустилась на скамейку.

– Ты мне ужасно напоминаешь Игана, – сказал я.

– Иган? Кто это?

– Тот молодой человек, с которым я пришел. Знаешь, я не люблю давать советов, но все же скажу, что тебе не стоит слушать свою подругу. У меня такое ощущение что она не всегда желает тебе добра.


… Спектакль закончился в половину десятого. По реакции публики можно было понять, что я недооценил постановку. Женщины, закатывая глаза, щебетали о великолепных костюмах, а мужчины, будучи менее эмоциональными, обсуждали «глубокую психологичность» и хорошую игру.

– Я думаю заняться драматургией, – сказал я Игану.

– Зачем? – удивленно спросил он.

– Страшно наблюдать за тем, как умирает это искусство.

– Тоже мне, профессионал нашелся, – холодно заметил Иган.

– Кроме того, если все кричат о том, как же спектакль хорош, то на самом деле он ужасен.

– Смотри-ка! Твоя новая знакомая.

Я повернул голову и увидел Мадену с ее подругой.

– Иган, никогда не указывай на людей пальцем! – упрекнул его я вполголоса.

Но уйти незамеченными нам было не суждено.

– Вам понравился спектакль? – спросила меня Шели.

– Совершенно бездарная вещь, – ответил я.

– Может, историю вы и знаете, мистер. Но в драматургии ничего не смыслите.

– Его зовут Брайан, – сказала Мадена.

– Ах, вы уже и познакомиться успели? Может, и телефонами обменялись?

Я достал блокнот.

– Отличная идея. Спасибо, что напомнили. Извини, – обратился я к Мадене, – в последнее время я стал ужасно рассеянным…

Мы обменялись номерами, и Мадена спрятала крошечный сотовый телефон в сумочку.

– Позвоню послезавтра, около четырех, – сказал ей я.

– Вам не кажется, что вы преувеличиваете, мистер? – спросила Шели.

– А почему вы об этом спрашиваете, мисс?

– Потому что вам следует заниматься своими делами. И не дурить голову молоденьким глупым девушкам! Советую вам найти женщину из своего круга.

Я убрал блокнот и закрыл «молнию» на барсетке.

– Знаете, мисс, вот что я вам скажу. На самом деле, большинство женщин, побывавших в моей постели, были похожи на вас. Никакой зависимости от мужчин, никаких цветов и подарков. Но эти женщины принимали мои подарки. Розы, духи, дорогое белье, бриллианты. Они позволяли платить за себя в ресторане, хотя на платиновую кредитную карточку из моего бумажника у каждой из них приходилось по две или даже по три. Адвокаты, финансовые аналитики, модельеры, певицы, актрисы, писательницы. Вы ведь говорили именно про этих женщин, не так ли? Несчастные люди, которые впадают в депрессию от того, что не могут потратить свои деньги. Иногда мне кажется, что это несправедливо. Есть люди, которые не могут позволить себе есть мясо каждый день, а наши с вами банковские счета всегда радуют глаз. Я обедаю в дорогих ресторанах, одеваюсь в самых дорогих магазинах города, курю хорошие сигареты, пью дорогой коньяк, вожу BMW, сплю на шелковом белье. Хотя что там говорить – у этих женщин денег гораздо больше. У них так много денег, что они порой хотят вернуться в старые добрые времена. Порой и я думаю, что мне не хватает всего этого, хотя у меня нет позы богатого человека. Хочется вернуться в студенческие годы, когда я курил дрянные сигареты и месяцами копил деньги на одежду. Может, это вами и движет, мисс? Хотите, чтобы кто-то принялся дурить вам голову?

Шели фыркнула.

– Вы наглец и высокомерный позер, – изрекла она.

– По крайней мере, я не вставляю палки в колеса своей подруге. И меня зовут Брайан. Приятно познакомиться. Хотя… не буду лгать. Это некрасиво.

– Все, с меня хватит. Идем, – обратилась Шели к своей подруге. – Мы уходим.

– Я никуда не пойду, – ответила Мадена.

Шели бросила на меня взгляд, который с успехом мог бы ликвидировать все последствия глобального потепления и заново заморозить вечные льды.

– Пойдем, – повторила она.

– А я не пойду. – Мадена повернулась спиной к подруге и посмотрела на меня. – На самом деле, я никогда не ездила в BMW… но очень хотелось бы прокатиться.

– Вот, – обратился я к Игану. – А ты говорил, что лучше ехать на твоей развалюхе. Женщин возят только на BMW. В идеале, конечно, на красных и с открытым верхом. Но на белых можно тоже.

Когда Шели удалилась, шипя от злости, а мы направились к машине, я заговорил снова.

– Предлагаю отметить знакомство и поехать в ресторан. Тут, недалеко. Китайская кухня. Мадена, ты любишь китайскую кухню?

– Никогда не пробовала, – призналась она.

– Кто-то говорил, что не ест на ночь, – заметил Иган.

После ухода Шели он заметно оттаял и стал разговорчивее.

– Моя ночь начинается в четыре утра. И вообще. Кто-то жаловался, что у него проблемы с желудком?

– Конечно. После ужасного салата, который мне кое-кто приготовил!

– Я предупреждал, что его нельзя есть с майонезом.

Мадена взяла нас обоих под руки.

– Не ссорьтесь. Давайте поговорим о хорошем.

– Ты знаешь, как возникла китайская кухня? – спросил я.

Она безмолвно покачала головой.

– Ну, тогда будет чем развлечь тебя по дороге.


Глава 3 (Брайан)

Голова не просто болела – она раскалывалась. Конечно, эту боль вряд ли можно было сравнить с приступом мигрени, но я предпочел не открывать глаза: никто не знал, как мой организм отреагирует на дневной свет.

Я лег на спину и замер, прислушиваясь. На подушке примостились кошки. Они дремали, мирно урча, и, видимо, на улицу даже не собирались. Почти бесшумно работал кондиционер. Негромко играло радио. Я открыл было рот – и тут осознал, что не помню имени женщины, которая уснула рядом со мной вчера вечером.

– Милая? – вышел я из положения. – Ты уже проснулась? Как ты себя чувствуешь? Может быть, ты хочешь кофе? Ты голодна?

Разумеется, мне никто не ответил.

Я сел на кровати и оглядел комнату. Разбросанная одежда (только моя), полная окурков пепельница (больше половины из них – от дамских сигарет, испачканных в помаде), чашка с водой на тумбочке, на полу – бутылка вина и два бокала. И никаких следов ночной гостью. Только запах духов – теперь мои подушки пахли жасмином.

После двадцати минут, проведенных под ледяным душем, я отправился на кухню и выпил рюмку коньяка. В голове немного прояснилось, но желудок нервничал при мысли о еде. Я сварил кофе, присел у стола, закурил и стал восстанавливать в памяти события вчерашнего вечера.

… Вчера одному из моих коллег исполнилось тридцать. Мы с Рэем были хорошими друзьями, и я сомневался, что могло быть по-другому. Он славился своей щедростью, добродушием и умением расположить к себе кого угодно, и в нашем кругу был известен как большой любитель повеселиться. Рэй жил на широкую ногу и являлся знатоком по части вечеринок, приемов, коктейлей и прочих мероприятий подобного рода.