Харриет закончила второй стакан. Она соскользнула со своего углового стула, пожелала спокойной ночи своим новым знакомым и оставила дискуссию разгораться дальше, но уже без нее.

Утром Харриет рано встала. Она решила, что пока еще нет оснований наносить визит священнику. Вместо этого она прошлась по деревне и поднялась по пологому холму в ту точку, из которой «Бердвуд» был хорошо виден в обрамлении деревьев.

Дождь прекратился накануне вечером, небо было светлым, а с противоположной стороны холма — жемчужно-серым. Видимость была лучше, и Харриет смогла различить серый коттедж справа от большого дома. Она пошла по дороге дальше, вниз с холма мимо изрытой колеями дороги. Так она шла до тех пор, пока не подошла к коттеджу.

Перед ней была низкая стена, отделяющая дом от дороги, квадратный, захудалый садик под окнами, плотно затянутыми сероватой паутиной. Харриет прикоснулась пальцами к задвижке ворот. Тотчас же с поразительной быстротой открылась парадная дверь. Перед ней стояла маленькая, квадратная женщина.

— Мисс Боулли? — приветливо спросила Харриет.

Реакция была не дружелюбной и не ободряющей.

— Что вам надо?

— Я приятельница Элисон Шоу, — Харриет решила, что рекомендация от местных будет наилучшей.

— Никогда не слышала о такой, — резко оборвала мисс Боулли.

Дверь почти закрылась, а потом чуть-чуть приоткрылась.

— Нетти Шоу?

— Элисон ее дочь, — догадалась Харриет.

Дверь приоткрылась еще немного, а мисс Боулли потребовала:

— Ну?

— Мне бы хотелось зайти и поговорить с вами минут пять.

Ответ был непосредственным и резким:

— Я ничего не продаю и ничего не подписываю.

— Я очень рада, — ответила Харриет. — Вы, конечно, не должны ничего продавать и у меня нет ничего такого, что вы могли бы подписать.

Дверь еще приоткрылась.

— Вы можете зайти на пять минут, но это все.

Быстро, пока она не успела изменить своего решения, Харриет проскользнула в дверь.

— Сюда, — просопела мисс Боулли.

Харриет прошла за ней через короткий, темный коридор в расположенную в задней части дома кухню.

Что-то знакомое почувствовала Харриет в тот момент, когда подошла к воротам, а в кухне эта ассоциация вдруг стала для нее совершенно ясной. Она медленно осмотрелась вокруг себя. Пачки пожелтевших газет, картонные коробки из-под яиц, пустые пакеты из-под крупы и старые телефонные справочники, старые журналы, поломанная кухонная утварь, домашний мусор — все это на всех поверхностях в комнате было покрыто толстым слоем пыли. Дом мисс Боулли напомнил ей дом Саймона.

На секунду Харриет как бы вновь встретилась с ним за заклеенными газетами окнами. Здесь была такая же атмосфера осажденной крепости, такой же пыльный запах окопа. Она подумала, что если бы она действительно вернулась в старый дом, то, наверное, и поступила бы по-другому.

Мисс Боулли внимательно смотрела на нее. Харриет понимала, что отличие состоит в том, что Саймон не смог защитить себя от захватчиков, тогда как мисс Боулли, как она подозревала, способна была выпроводить всех пришельцев. В тесном помещении она увидела, что мисс Боулли старше, чем показалось с первого взгляда, наверное, ей где-то в районе семидесяти лет. На ней были надеты высокие сапоги, твидовая юбка и коричневый, ручной вязки кардиган.

— Это, кажется, не то, что можно назвать прекрасным домом, — произнесла старуха, — а я не знаю никакой Нетти Шоу. Назвала первое имя, пришедшее мне в голову, чтобы проверить вашу реакцию. Все они лжецы, эти ваши люди с планами и схемами. — Довольная своим маленьким фокусом, она захихикала.

— Я действительно знаю эту Элисон Шоу, — скромно сказала Харриет. — Она живет в Эвердене. Я попросилась пожить несколько дней в ее коттедже. Ее мать умерла, и я не могла знать ее имя. Но она могла быть вашей приятельницей, так ведь?

— Не была. Что вы хотите? — И через несколько секунд, пока Харриет приводила в порядок свои мысли. — Я думаю, чай?

— Спасибо. Только если вы сами собирались его пить.

Чай, когда он был готов, был крепким, коричневым и более вкусным, чем у Саймона. Когда они пили чай, Харриет обнаружила, что это скорее она отвечает на вопросы, чем задает их сама, как планировала ранее.

— У нас тут нет таких вещей, которые были бы просто так интересны, — сказала ей под конец мисс Боулли. — Таких вещей вообще нет. Ну так что же вам нужно?

Харриет слегка пожала плечами, уходя от ответа.

— Расскажите, почему вы не хотите продавать дом мистеру Боттриллу?

— Никто даже не упоминал при мне имя мистера Боттрилла. Все делается от имени какой-то компании, но я видела его, высматривающего все вокруг в сопровождении молодых людей в красивых пальто. И никто из них даже не упоминал о продаже. Ничего. Они называли это выбором площадки. Два с половиной пенни сейчас и двадцать пять процентов от всего пирога на том свете, если они получат разрешение на строительство. Я сказала им, что я не подпишу никакого соглашения, а также не хочу их замечательного куска прибыли, когда придет ее время.

— Почему? — Харриет сделала небольшое движение вперед на своем рахитичном стуле.

Мисс Боулли выдала хихиканье.

— Потому что они мне не нравятся, просто поэтому. Какими они были приятными в начале, а потом, когда я не согласилась с тем, что они хотели, они начали ходить вокруг меня и пугать, говоря, что здесь день и ночь будут ходить грузовики, они перекопают все вокруг, чтобы построить дороги, здесь будет шумно, пыльно и опасно, а дом в любом случае ничего не будет стоить, потому что они будут тут строить, чтобы я ни делала, и поэтому почему бы мне не быть хорошей девочкой и не получить кое-что сейчас вместо ничего потом, и не переехать в красивое, современное бунгало, когда оно будет построено.

Мисс Боулли хлопнула ладонями по коленям, покачиваясь от удовольствия при мысли о собственном упрямстве.

— Я решила, что у них не будет никаких вариантов в отношении моей собственности, и я не продам ничего, даже если они предложат мне два миллиона фунтов. Которые они, как вы понимаете, не предложат, потому что они не любят связывать капитал.

Она прищурилась и скосила глаза на Харриет сквозь образовавшиеся щелки. Харриет поняла, что мисс Боулли ясно осознает то, что говорит.

— Таким образом, я собираюсь оставаться здесь, а «Касториа Дивелопментс» может прокладывать свои подъездные пути где-нибудь в другом месте, не правда ли?

Хихиканье переросло во взрывы хохота.

— Им это не нравится. Они используют различные трюки, но я всегда начеку с ними всеми. Вы, наверное, одна из них, что бы вы там не говорили.

— Нет, — спокойно сказала Харриет.

Она вылила остатки своего коричневого чая и освободила место, чтобы поставить чашку обратно.

— А не продадите ли вы другой группе, у которой будет лучший план? Который, например, будет учитывать потребности местного населения?

— Нет, — отрезала мисс Боулли.

Их взгляды встретились. Первой отвернулась Харриет. Она встала и пошла, осторожно обходя сваленные на полу коробки.

— Спасибо вам за чай.

— Запомните, что я вам сказала.

Она проводила Харриет до дверей и наблюдала за тем, как она закрыла за собой на задвижку ворота, и продолжала следить до тех пор, пока Харриет не взобралась на холм по направлению к Эвердену.

Харриет быстро шла с высоко поднятой головой. Она насвистывала какой-то мотив, и ее руки раскачивались в такт ему.

В коттедже, в телевизионном кабинете Элисон, Харриет взяла старомодный черный телефон и набрала номер Чарли Тимбелла.

— Чарли, — сказала она после того, как они поздоровались друг с другом, — ты у меня в долгу.

И Чарли, который опубликовал неопровержимую историю «Пикокс» и тем самым уменьшил стоимость акций Харриет при их продаже, мог только согласиться с этим.

— Я хочу получить долг назад, — сказала Харриет.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Я хочу получить некоторую информацию. Настолько много информации, насколько это возможно, о компании «Кастория Дивелопментс», Ките Боттрилле и о проекте строительства в «Бердвуде» возле деревни Эверден в Кенте.

— Это все? — сухо поинтересовался Чарли.

— Пока.

Чарли вздохнул и потянул к себе адресную книгу.

— Я посмотрю, что я смогу сделать.

— Позвони мне по этому номеру.

— Где ты?

— В Эвердене, конечно. Расскажу тебе завтра.

Положив трубку, Харриет улыбнулась. Она открыла местный телефонный справочник. Ей нужно такси, чтобы доехать до станции.

Она поедет в Лондон на один день, чтобы взять свою машину и провести свое собственное расследование.

Она не думала об этом деле, пока ждала прихода такси, но она больше не чувствовала ревности к работе Элисон.

Глава 19

«Там есть дом, — рассказывала Харриет Джейн, — викторианско-готическое безумие с башенкой и верандой из кованого железа, которая наполовину обвалилась. Он был построен в семидесятых годах прошлого века человеком по имени Фарроу, который сделал свои деньги, будучи производителем мыла. От его парка осталась только земля».

Джейн выглянула из своего окна. Прямо напротив греческая семья красила закопченные кирпичи своего дома в ярко-желтый цвет. Казалось, что этот ядовитый цвет испускает лучи прямо в гостиную Джейн, отражаясь от ее стен и просачиваясь в темные углы.

— Ты лучше выглядишь, — похвалила Джейн. — И мне кажется, что это благодаря деревенскому воздуху.

Когда Харриет в конце дня подъехала на машине к дому, находящемуся в Хакни, на ее щеках горел румянец. Под мышкой она держала папку с бумагами. Джейн перевела свой взгляд с желтого фасада на лицо Харриет.