Я оказалась в настоящей мышеловке – ни вперед, ни назад. От моей воли уже ничего не зависело. Счастье, что еще весна, а не разгар лета. Правда, и лето мне теперь не так страшно, у меня машина с кондиционером. А раньше… Застрянешь вот так, постоишь пару часиков в пекле и появляешься перед клиентом вся мокрая, макияж потек: никакая водостойкая тушь такую жару не выдерживает, плавится. Одежда жеваная, ноги как тумбы. Отечности ног клиент, может, и не замечает, но сама-то чувствуешь. Я, пока ездила на машине без кондиционера, колготки снимала, «Троксевазином» мазалась, и вроде немного полегче. Потом я приладилась, голь на выдумки хитра: сумку-термос с холодным питьем летом с собой возила, чтобы тепловой удар не хватил. Правда, попив холодного, потом в два раза сильнее потеешь. Но нас, русских женщин на отечественных машинах, голыми руками не возьмешь. Запасной комплект одежды стала с собой возить. Доедешь до места, забежишь в туалет, переоденешься, физиономию подмалюешь и – свеженькая – к клиенту.

Сейчас, в моей новой машине, мне не было жарко, и за внешний свой вид я могла совершенно не беспокоиться. А вот время катастрофически истекало. Я-то рассчитывала приехать намного раньше и сесть за столик. Пусть он ко мне подходит. Теперь я практически опаздывала, и хитрый маневр отпадал, а знают Никиту Сергеевича в этом ресторане или нет – большой вопрос. Остается лишь надеяться. Ну хоть бы рукой мне догадался помахать. Иначе придется мне с каменной физиономией идти неизвестно к какому столику. Ох, как неудобно получилось! И главное, виновата только я сама!

Пробка кое-как рассосалась. Дальше мне действительно повезло. Довольно быстро добравшись до места и заперев машину, я набрала полные легкие воздуха и обреченно потянула на себя дверь ресторана.

Глава VI

Тревоги мои оказались напрасны. Я видела его на Лизиной свадьбе и теперь сразу вспомнила! Он пытался пригласить меня на танец, вполне вероятно, назвав при этом и свое имя, которое у меня, поглощенной профессиональными заботами, не зафиксировалось.

Зато, шествуя к его столику, я могла отметить, что интуиция меня не подвела. Комплимент, отпущенный Турову по телефону, оказался вполне уместен. Он выглядел более чем прилично для своих лет. Продолговатое лицо, почти без морщин и совсем не обрюзгшее, серые глаза, квадратный подбородок, подчеркивающий мужественность облика, и самое, пожалуй, удивительное для человека на пороге пятидесятилетия – густые волнистые, коротко стриженные каштановые волосы, в которых не просматривалось даже намека на проседь.

Заметив меня, Никита Сергеевич легко вскочил на ноги. Рослый, подвижный и достаточно стройный. Впрочем, это я отметила про себя еще на свадьбе, когда вежливо, но твердо отказалась с ним танцевать.

– Здравствуйте, Глафира Филипповна, очень рад вас видеть!

Он широко улыбнулся, дополнив мои наблюдения новой деталью: зубы тоже на месте, крепкие, ухоженные и явно свои.

– Честно сказать, сомневался, что вы меня узнаете, – продолжал он. – Хотел, как только в зале появитесь, дать вам какой-нибудь знак. Но вы, оказывается, действительно запомнили.

Я была вынуждена на мгновение опустить глаза, испытав неловкость, смешанную с профессиональной гордостью. Ведь только что я, как манны небесной, ждала хоть малейшего знака. С другой стороны, мне удалось выкрутиться, и как виртуозно! В нашем деле сразу расположить клиента – половина успеха. А этот уже растаял. Получается, что его в коловращении огромной свадьбы заметили, отметили и теперь позволили ощутить свою уникальность.

– Почему вы думали, что я вас забуду?

Работа в «Фиесте» давно научила меня даже в переговорах с чрезвычайно неприятными клиентами прикидываться, будто я счастлива от одного их вида. В профессиональном плане нет никакой разницы, изображаешь ты радушие или клиент действительно располагает к себе, запомнила ты его или делаешь вид. Однако мне до сих пор приятнее говорить правду. Когда это удается, по-моему, даже голос звучит по-другому. И сейчас в моем голосе преобладали чистые и звонкие тона. Действительно ведь запомнила, а если он думал иначе, то ошибся.

Лицо его просветлело.

– Просто удивительно. Там ведь столько народа собралось. – Устроив меня за столиком так, что мы оказались с ним визави, он протянул мне меню. – Давайте закажем обед, а пока подадут, начнем разговор о делах. Не против такой программы? – Он вновь широко улыбнулся.

– Только за, – ответила я. – Сократим томительное время ожидания. Так как вы мыслите свой праздник?

– Знаете, я как-то пока смутно мыслю, – терзая в руках накрахмаленную салфетку, начал он. – Хочется вообще чего-то торжественного и не совсем обычного.

Я понимающе кивнула:

– Естественно. Все-таки первый настоящий юбилей.

А про себя добавила: «Учитывая среднюю продолжительность жизни наших мужчин – пятьдесят восемь лет, – вполне может оказаться и последним».

– Первый настоящий… – его реплика прозвучала как эхо. – Раньше мне тоже казалось: пятьдесят – это такой важный рубеж! Полстолетия прожил. Наверняка должно ощутиться.

– Каким образом? – поинтересовалась я.

– По крайней мере, должен был почувствовать себя наконец взрослым солидным человеком.

Повезло! Просто какой-то день откровений получился. Видимо, сегодня в силу неведомых мне причин все готовы раскрыть передо мной душу. Впрочем, узнать про Никиту Сергеевича мне было даже интересно. Сама не знаю почему. И я спросила:

– Ну и как? Чувствуете?

– Не-а, – совершенно по-детски откликнулся он.

Это вышло у него так искренне, что я рассмеялась.

– Тогда немедленно признавайтесь, сколько вам лет на самом деле?

Он заговорщицки на меня покосился:

– Пожалуй, вы человек надежный. Отважусь доверить страшную тайну.

Словно поколебавшись мгновение, правильно ли он поступает, он резко перегнулся ко мне через стол и прошептал:

– На самом деле мне всего лет пять, ну максимум восемь.

Я прыснула:

– Мне казалось, мужчины предпочитают пребывать в подростковом возрасте.

– Не-а. Я еще не дорос. Вы-то сами на сколько себя ощущаете?

– Пожалуй, постарше вас буду. Лет на шестнадцать тяну. Хотя, когда с Маврой разговариваю, чувствую себя максимум на три.

– А позвольте полюбопытствовать, кто такая Мавра?

– Моя младшая дочь. Ей тринадцать, и она всеми нами командует.

– Путем очень сложной дедукции осмеливаюсь прийти к выводу, что если вы упомянули младшую дочь, то есть дети и старше?

– Еще одна дочь, Александра. Ей двадцать четыре.

– Ничего себе! Глядя на вас, никогда бы не предположил, что у вас такая взрослая дочь.

Я лишь пожала плечами, однако его неподдельное удивление доставило мне удовольствие. Ничего общего с дежурным комплиментом!

– Значит, ваша младшая дочь командует вами, вашей старшей дочерью и вашим мужем? – задал он новый вопрос.

– Не совсем так.

– Неужели еще есть дети? – брови его взлетели высоко на лоб.

– Детей нет, но и мужа тоже. Он погиб.

– Сочувствую. Извините, не знал.

– Ничего. Это случилось уже давно.

– Трудно, наверное, остаться одной с детьми.

– Справилась. Сейчас, правда, сама удивляюсь, как мне это удалось.

Разговор уходил все дальше от цели встречи. Официант уже принес салаты, а план юбилея даже еще не наметился. Я попыталась вернуться в деловое русло.

– Кажется, мы отвлеклись.

На лице его мелькнула обида.

– Понимаю, понимаю. Время – деньги. А я вас пустыми разговорами задерживаю.

Я смешалась.

– Но вы ведь хотели решить с юбилеем.

– И по-прежнему хочу. Но торопиться некуда. Во всяком случае, мне. До юбилея времени еще вагон и маленькая тележка. Но вы извините меня, пожалуйста. Совершенно из головы вон. Вы-то на работе.

– Считайте, что у меня сейчас обеденный перерыв.

– То есть вы не против еще немного поболтать со стариком?

– Погодите. Сначала определитесь, старик вы или пяти-восьмилетний мальчик? А то мне не очень ясно, с кем разговариваю.

– А вам кто больше нравится?

– Мальчик.

– Ур-ра! – грянул он на весь ресторан.

На нас стали оглядываться. Я усмехнулась:

– По-моему, мы привлекаем излишнее внимание.

– Раз вы выбрали мальчика, вас это смущать не должно, – с хулиганским видом прошептал он.

– Но это же почти военная тайна. Значит, необходима конспирация.

– Какая вы хитрая, – протянул он. – Все помните, ничего не забываете.

– Что имеем, тем гордимся, – развела руками я.

Такого веселого и симпатичного клиента мне еще ни разу не попадалось. Болтать мне с ним было легко и приятно. Внезапно мне пришла в голову смешная идея:

– Слушайте, только не обижайтесь, в порядке бреда: может, мы и оформим ваш юбилей как детский день рождения?

Ответом мне был столь восторженный взгляд, словно передо мной и правда сидел мальчишка.

– День рождения! Как в детстве! – воскликнул он. – С ситро и бутербродами с килькой и яйцом! Колоссально! Действительно, навсегда запомнят! Только… – лицо его резко помрачнело. – Ведь не поймут. Решат, что я жмот и на них экономлю. Хотя… – он вновь оживился. – Для затравки годится. Представляю их физиономии, когда им предложат отведать вместо деликатесов ситро с кильками. Нет, мне нравится. Только потом переход надо виртуозно обставить. Ну, между кильками и серьезным ужином со спиртным.

– Это в наших силах, – заверила я. – Вам что, на самом деле идея понравилась?

– Очень. По крайней мере, она отвечает моей сути.

– Тогда будем думать в этом направлении. Давайте через несколько дней опять встретимся?

– Здесь же? – с явной надеждой спросил он.

– Почему бы и нет, кухня мне здесь нравится, – доедая действительно вкусный салат из морепродуктов, отвечала я. – Шучу, конечно. Где вам удобнее, там и встретимся.

– Ага, слово клиента закон, и я всегда прав, – хмыкнул он.