Никогда в жизни я не видела груди такого размера и такого вида! Она была болезненно белая, рыхлая и мягкая, колыхалась вся, напоминая чем-то потерявший форму манный пудинг!

Деятельный вояка с благоговением гладил и тискал ее. Но даже его мощные руки не могли ее охватить и удержать. От прикосновений нашего Геркулеса грудь растекалась в стороны, выскальзывала из его рук.

Так он играл с ней некоторое время, а когда решил, что дама уже готова к дальнейшему, то опрокинул ее на спину и задрал юбку, после чего начал расстегивать панталоны.

Толстые коричневые раздвинутые бедра почтенной дамы были как раз напротив меня. Перед моими глазами предстал единственный в своем роде пейзаж, вытянувшийся между раздвинутыми коленями мадам. В мою сторону были повернуты огромные, разинутые словно от голода дряблые губы, покрытые серым и густым лесом волос. Это было похоже на перелицованную, повидавшую виды суму нищего, ожидающую обильного подаяния.

В этот момент совсем иной предмет привлек все мое внимание. Бравый жеребец госпожи Браун освободился от штанов. На свет божий выскочил огромный, нагой, стоявший, налитой и посинелый член, такой мощный, что ничего подобного в жизни я никогда не видела!

Я сосредоточила все свое внимание на этом предмете. Я была так поражена, что могла только охватить взором общий вид этого мужского органа, не видя соблазнительных подробностей его строения. Меня охватило возбуждение. Инстинктивно я чувствовала, что в этом предмете скрыт источник наивысшего наслаждения.

Тем временем рыцарь не прохлаждался. Он потряс своей палицей несколько раз, от чего она еще больше набухла, и бросился на добрую госпожу Браун.

Теперь он был повернут ко мне спиной, и я не могла видеть, что там делается, но была уверена, что он не мог промахнуться, таким огромным было предназначенное для этого место в теле моей хозяйки.

Его движения свидетельствовали, что он сразу попал и проник в глубь этого места.

Все ложе теперь дрожало и скрипело под тяжестью двух тел, я с трудом улавливала шепот и стоны, вздохи и бормотание, доносившиеся из спальни.

При виде такой сцены, соответственно озвученной, огонь запылал в моей крови. Возбуждение было столь сильным, что я задыхалась. Картина, развернувшаяся перед моими глазами, нанесла последний удар по моей стыдливости и невинности. После всех усилий Фебы это было вполне понятно. В горячке, ведомая инстинктом, моя рука потянулась под платье, и я всунула горячий, как пылающее железо, палец туда, где был источник моего возбуждения.

Сердце дрожало, словно хотело выскочить из груди. Задыхаясь, я терлась бедрами одно о другое, надавливая крепко на губы, скрывающие мою девичью дырочку.

Я шла как можно точнее по следам Фебиных пальцев, которые так часто там бывали, и наконец мне удалось достичь наивысшего экстаза, приносящего облегчение после долго сдерживаемого и неуспокаивавшегося возбуждения.

Теперь я уже значительно спокойней могла наблюдать за тем, что происходит в спальне. Едва гусар слез со своей старой кобылы, как дама его тут же с неожиданной для старушенции энергией потянула его на себя, начав обцеловывать тело своего кавалера, давить и тискать его мускулы. Однако, к ее большому разочарованию, любовник был совершенно равнодушен к ее действиям.

Видя, что ее старания напрасны, почтенная матрона прибегла к помощи проверенных союзников женщины. Маленьким ключиком она открыла ящичек, где хранила различные таинственные травки и любовные зелья.

С благоговейным выражением лица она что-то отмерила и смешала, добавила какой-то жидкости, после чего все это старательно перемешала в огромном кубке. А потом с улыбкой искусительницы подала напиток своему ослабевшему рыцарю, который выпил эротическое снадобье явно без энтузиазма. Дама же, не дождавшись, пока чудесное средство подействует, энергично взялась за дело.

Она упала перед любовником на колени, поспешно расстегнула пуговицы на его штанах, вытянула из них рубашку и вытащила на свет божий теперь сжавшийся, мягкий и коротенький член. Без сомнения, это был тот же самый предмет, но такой мизерный в сравнении с тем, что я видела перед этим!

Теперь он явно не представлял никакого интереса. Был похож на свесившийся набок гребень старого петуха.

Столь жалкий вид не смущал, по-видимому, даму, начавшую энергично его мять, и, имея богатый опыт, она быстро вернула предмету желаемый вид.

Аппарат начал явно расти, набухать и наконец достиг предыдущих размеров и привлекательности.

Теперь я уже могла подробнее, чем в первый раз, вглядеться в самое большое сокровище мужского рода. Напрягшаяся головка, пылавшая полнокровной горячей краснотой, находилась на твердом набухшем столбе, основа которого исчезала в густоте курчавившихся волос.

Этот захватывающий предмет занимал все мое внимание и разжигал во мне огонь просыпающегося возбуждения.

Старая же женщина, придавшая ему такой вид, не хотела ни минуты ждать. Она разлеглась, жадно взвалила любовника на себя и успешно закончила второй акт спектакля.

Когда они наконец встали, оба в великолепном настроении и с чувством сердечной дружбы, она оплатила его труд несколькими монетами.

Я понимала, что пылкий гусар мадам Браун относится к постоянному персоналу заведения. Если я его до сих пор не видела, то только потому, что дама старательно прятала его от меня, скорее всего опасаясь, что он подберется ко мне и постарается вкусить плод, предназначенный исключительно для лорда Б.

Когда любовники покинули спальню, я пробралась из укрытия в мою комнату. К счастью, никто не заметил, что я была свидетельницей этого зрелища.

Я упала на кровать. Была возбуждена. Жар пылал в моем сердце и членах. Все мысли и чувства были направлены на один объект. Объектом этим был мужчина! Бессознательно я искала его около себя на постели и не находила. Наконец, чтобы погасить бушевавший во мне огонь, я применила палец. Но ограниченное поле деятельности руки не дало мне получить нужного удовлетворения, а палец, с трудом входивший внутрь, вызывал боль. Этот неприятный факт встревожил меня.

Поскольку Феба возвращалась в нашу комнату поздно, то лишь на следующее утро я нашла возможность поделиться с ней терзающей меня тоской. Я призналась ей, что была свидетельницей любовной сцены старушенции с гусаром, и рассказала в подробностях все, что тогда приковало мое внимание.

Я рассказывала, видимо, с такой волнующей наивностью, что Феба не могла удержаться от громкого хохота.

— Тебе понравилось? — наконец спросила она, давясь от смеха.

— Очень, — ответила я. — Но… но я страшно боюсь…

— Чего? — поинтересовалась она снисходительно.

— О, если бы ты его видела! — воскликнула я.

— Что в этом необычного? Не раз видела, — заявила Феба.

— Но не у него! Он такой длинный, по крайней мере в три ладони, и толстый, в обхват руки.

— Ну, ты несколько преувеличиваешь, — понимающе улыбнулась она. — А если даже и так, что с того?

— Если даже палец, который я пытаюсь всунуть в себя, причиняет мне боль, то такой предмет, когда войдет в меня, принесет мне смерть в адских муках.

— Но ведь мадам не умерла от этого, как ты сама видела. — Феба смеялась.

— Я видела почему. У нее это место огромное, а у меня маленькое.

— Слушай, глупышка! — начала Феба меня успокаивать. — Я никогда не слышала, чтобы этот мужской орган принес женщине смерть в адских муках, если он его не пихал куда-то еще. Нежные девушки не старше тебя не раз переживали эти болезненные операции и оставались живы и в полном здравии. И ты переживешь много таких… смертей. Ничего с тобой не случится, и мало что в тебе изменится. Если бы не роды и не растягивания врачебными инструментами, ты никогда бы не отличила этого места у замужней женщины и молоденькой девушки. Раз уж ты все равно видела, как это делается, то я тебе покажу кое-что поинтереснее, что излечит твое сердце от этого глупого страха. Это будет другого рода представление, чем то, что перед тобой разыграли старуха и ее бык.

— Что за представление? — спросила я с радостью.

— Ты знаешь Полли Филипс?

— Конечно, — ответила я. — Полли заботилась обо мне, когда я была больна. Если она говорила правду, то прибыла сюда на два месяца раньше меня.

— Да, это правда, — подтвердила Феба. — К Полли приходит один молодой купец, итальянец из Генуи. Его послал в Англию богатый дядя, как бы по делам, а в действительности для того, чтобы юнец мог удовлетворить страсть к путешествиям и приключениям. Парень случайно встретил Полли и влюбился в нее без памяти. Позаботился даже о том, чтобы старуха берегла Полли только для него. Он два-три раза в неделю навещает девушку. Полли принимает его в тихой комнате за лестницей, где итальянец может вдоволь удовлетворить с ней свой южный темперамент. Завтра как раз день его посещения. Ты увидишь то, о чем знаем только мадам и я. Хочешь?

Ясно, что в настроении, в котором я тогда пребывала, я приняла предложение Фебы с радостью и дрожа от нетерпения.

Глава шестая

Наслаждения Полли Филипс

Назавтра после обеда ровно в пять появилась верная своему обещанию Феба и велела следовать за ней.

Мы тихо спустились по лестнице в заднем крыле дома. Феба открыла мрачный чулан, в котором стояли старая мебель и ящики с вином и виски. Она бесцеремонно втащила меня внутрь и закрыла дверь. Через щель в стене можно было видеть все, что происходит в соседней комнате. Комната была освещена, а мы с Фебой сидели в темноте. Мы могли видеть комнату и находившихся там людей, которые и не подозревали, что за ними наблюдают.

Я увидела молодого человека. Он стоял ко мне спиной и равнодушно разглядывал висящую на стене картину. Полли еще не было. Вскоре она появилась. Когда юноша услышал, что дверь открывается, он обернулся. При виде девушки широко улыбнулся. Его лицо сияло радостью.