Женщина закусила губу, и из глаз у нее вдруг брызнули слезы. Наконец она произнесла, обращаясь к Лоре:

— Дорогое дитя, как я рада с вами познакомиться! — Она взглянула на Шона. — Спасибо, что приехал, Шон. Ты надолго?

— Поживу немного, — ответил он. — Если ты не захочешь, чтобы мы подыскали другое жилье.

— Это твой дом, Шон, и для меня нет большего счастья, чем видеть тебя здесь.

Шон отвел взгляд, будто захотел осмотреть обстановку.

— Значит, поэтому ты всегда плачешь, когда меня видишь. — Он снова повернулся к выходу. — Извините, я пойду принесу вещи. — И он ушел, не дожидаясь возражений.

— Надо будет дать ему хорошую взбучку, — сказал Сонет.

Мать Шона негромко рассмеялась.

— С удовольствием посмотрю, как ты будешь это делать. По-моему, за последний год он еще больше вырос, тебе не кажется?

Оба засмеялись, обменявшись многозначительными взглядами и, должно быть, о чем-то вспоминая, будто старые друзья. Или любовники. Лора сразу заметила, что Байрон Сонет одет ничуть не хуже Шона. К тому же он не выказывал подобострастия, подобающего дворецкому. На поэта он тоже не походил, скорее на дворянина. И потом, если он действительно слуга, то почему Шон сам пошел за вещами?

Невысокая леди Энн ничем не напоминала Шона, если не считать ярко-зеленых глаз. Темные локоны обрамляли ее красивое, почти классическое лицо, на котором совсем не было морщин, хотя ее возраст, должно быть, уже приближался к пятидесяти. Одарив Лору теплой и искренней улыбкой, леди Энн протянула ей руки:

— Теперь ты — моя дочь. Будешь называть меня мамой?

У Лоры слезы навернулись на глаза. Так принимать совершенно незнакомую женщину! Она опустилась на колени рядом с креслом-коляской и посмотрела на леди Энн.

— С большим удовольствием, мама, — прошептала она голосом, хрипловатым от переполнявших ее чувств.

Леди Энн нагнулась и поцеловала ее в щеку.

— Для меня это большая честь. А теперь пусть Байрон проводит тебя в комнату — ты немного отдохнешь после поездки. Потом мы побеседуем и познакомимся поближе.

— Благодарю вас, мама, — сказала Лора, вставая. Вслед за Сонетом она вышла из комнаты и стала подниматься по лестнице, думая только о том, что у нее появилась мать, которая так радушно ее приняла и поцеловала. Лора даже не понимала, почему это так ее растрогало.

— Налево, — объявил дворецкий. — Вот здесь. — Он открыл дверь в комнату, со вкусом убранную в бледно-желтых тонах, словно пропитанных солнечным светом. — Там — комната хозяина. Ах, вон он уже и громыхает. Прошу прощения. — И Сонет юркнул в смежную комнату.

Глянув в закрывающуюся дверь, Лора успела увидеть, как Шон ставит ее портрет на каминную полку, и на душе у нее потеплело. Она услышала, как мужчины добродушно перешучиваются. Странно, они так близки друг другу — как братья. Или как отец с сыном. Но почему он так холодно и официально держался с родной матерью? Должно быть, это связано с несчастным случаем, из-за которого она не может ходить. Он как-то говорил, что чувствует за нее ответственность, и Лора даже посмеивалась над ним из-за этого. Надо постараться, чтобы его отношения с матерью улучшились, тогда у ее пребывания здесь появится достойная цель.

Лора открыла чемодан и достала оттуда смену одежды, и тут ход ее мыслей прервал чей-то робкий тоненький голосок:

— Миссис Уайлдер! Меня зовут Эмми, я к вашим услугам. Ее светлость велела приготовить вам ванну.

— Это будет просто замечательно, Эмми, спасибо, — ответила Лора, расстегивая пуговицы на своем дорожном костюме.

Интересно, почему Шон не написал матери об их браке? Ведь они женаты уже три месяца, и ровно столько же времени она беременна. Хоть бы ребенок родился точно в срок — или даже позже. Лора не хотела, чтобы мать Шона плохо о ней думала. А главное — только это может убедить Шона, что он отец ребенка. В последнее время он постоянно затрагивал эту тему, но Лора сразу его перебивала и начинала говорить о другом. А теперь она с нетерпением ждала, когда ей удастся поговорить с леди Энн — уж та наверняка поможет ей лучше понять Шона.

Глава девятнадцатая

— Кажется, вы с мамой поладили, — заметил Шон, усаживая Лору завтракать.

Прошла уже неделя с их приезда, однако надежды Лоры на то, что все прояснится и наладится, так и не оправдались. Несмотря на ноябрьский холод, Шон почти все время проводил вне дома. Она подолгу разговаривала с леди Энн, но рядом всегда был мистер Сонет, постоянно вставлявший в разговор остроумные замечания. Лоре очень нравились эти беседы, но ничего нового из них она так и не узнала.

Также оставалось непонятным, в каком качестве здесь находится Сонет. Он открывал дверь и распоряжался слугами, будто и вправду был дворецким, но в то же время вместе с Шоном сидел над конторскими книгами и сетовал по поводу хозяйственных неурядиц, как управляющий. К тому же он безжалостно подтрунивал над Шоном, называя его то хозяином, то негодником. А с леди Энн обращался, как преданный муж.

Но этим утром Лора осталась с Шоном наедине, и любопытство взяло верх над хорошими манерами.

— А кто же все-таки такой этот мистер Сонет?

Пребывавший в пасмурном настроении, Шон неожиданно разразился смехом.

— Мистер Сонет… В самом деле, кто же он? — Улыбаясь, Шон сложил руки на груди. — Чтобы объяснить, нужно рассказать целую историю.

— Я вся внимание, — отозвалась Лора, воодушевленная его хорошим расположением духа. — Он необыкновенно приятный человек, но не подпадает ни под какую категорию. К тому же я еще ни разу не слышала от него стихов — ни плохих, ни хороших.

Шон стал задумчиво вертеть свою чашку.

— Байрон был актером и часто заходил туда, где жили мы с мамой. Мне было лет пять-шесть, когда я с ним подружился. Он посылал меня по разным поручениям и награждал монеткой. Но он не был маминым клиентом, если ты так решила.

— Мне это даже в голову не пришло.

— Зато ему наверняка пришло, и маме тоже, когда она узнала его получше. Но Байрон посещал других девиц — именно так мы с ним и познакомились. Он всегда относился к нам очень дружелюбно. Я сразу понял, что он любит маму, и воображал, что он и есть мой отец, пока мама не открыла мне горькую правду. — Шон вздохнул и продолжил: — Когда с мамой случилось это несчастье, Байрон ухаживал за ней — он наотрез отказался ее покидать. Он платил хозяйке установленную за услуги цену, только чтобы быть рядом с мамой.

Лора улыбнулась.

— А теперь он у нее в слугах?

— Нет, ну что ты. У Байрона есть деньги. Он постоянно предлагал маме забрать ее из публичного дома, но она отказывалась — подозревала, что у него есть какой-то скрытый умысел. А когда бабушка нас увезла, Байрон немедленно последовал за нами. Здесь он устроился лакеем, а через год стал дворецким. Когда бабушка умерла, он взял на себя всю ответственность за маму и за этот дом. Я же сначала был в школе, потом в армии, а после увольнения сразу попал в Скотланд-Ярд. А Байрон тем временем выполнял все обязанности, которыми должен был заниматься я, и до сих пор это делает.

— Ясно. Значит, теперь они любовники, — произнесла Лора, скорее утверждая, чем спрашивая.

— Да, вне всяких сомнений.

— Тогда почему они не поженятся?

— А зачем им это делать? — возразил Шон. — Из соображений морали? — Он фыркнул. — По-моему, им хорошо и так, разве нет?

— Шон, ты ведь не очень веришь в брак, да?

— Почему ты так решила? — с невеселой усмешкой спросил он. — Разве я не женился на Ондин? После этого, если помнишь, я собрался жениться во второй раз — на Камилле. А потом я женился на тебе. Это единственный способ получить наследника. И, кстати говоря…

Лора поднялась, оставив на столе недоеденный завтрак, и направилась к двери.

— У меня есть кое-какие дела.

— Тогда я с тобой попрощаюсь, — сказал Шон, и она сразу остановилась.

Неужели он уходит из-за того, что она не захотела говорить о ребенке?

— Я решил вернуться в Лондон и помочь Линди с расследованием.

— Нет! — воскликнула она. — Нет, зачем тебе уезжать? — И Лора схватила его за лацканы пиджака, будто таким способом могла его остановить.

— Я должен уехать. Здесь ты будешь в безопасности, а когда придет срок, я пошлю к тебе Кампиона. Мама и Байрон тебя уже полюбили, они о тебе позаботятся, пока меня не будет.

Ее охватила ярость.

— Ну и уезжай! Убирайся! Пусть тебя убьют — ведь ты, по-моему, всю жизнь именно этого и добиваешься! Сначала Африка, потом Скотланд-Ярд и невесть что еще! Не знаю, почему тебе так не терпится поскорее умереть? Хотя ты когда-то говорил, что есть вещи пострашнее смерти. Неужели жить со мной для тебя хуже, чем умереть?

Он резко убрал руку, оттолкнул ее и ушел, не сказав ни слова. Лора неподвижно стояла, прислушиваясь к его шагам, и вздрогнула, когда он хлопнул дверью. Потом она услышала громкий цокот копыт по мостовой, превратившийся в настоящий грохот, когда Шон выехал на дорогу. Лора медленно опустилась на пол.


Прошел час, и теперь она жалела, что не промолчала и не помахала ему на прощанье.

— Лора права, — негромко произнес Байрон Сонет, положив руки на плечи леди Энн. — Я и сам не понимаю, что с ним творится.

Лора теперь жалела, что подробно рассказала им о своей ссоре с Шоном. Они нашли ее в самый неподходящий момент, в столовой, когда она еще не пришла в себя. Увидев боль в лице леди Энн, она расстроилась. Все равно они ничего не могли изменить, а на их долю и так выпало достаточно волнений.

— Это все из-за Эверсби, — сказала мать Шона, многозначительно взглянув на Байрона, и сжала кулаки. — Жаль, что я собственноручно его не убила!

— Он и без того уже мертв, можешь не волноваться, — сказал Байрон. — Я об этом позаботился.