Кристина Кук - Женитьба повесы

– Возможно, в Эдинбурге тоже плетут интриги, не знаю. Но люди в Лохабере умеют проводить время получше. Мы трудолюбивы, и у нас есть чем занять ум.

– Мне кажется, вы лукавите. Человеческая природа везде одинакова, знаете ли.

– Это так, но всему виной праздность и отсутствие разумного занятия. Мне кажется, англичане слишком погрязли в праздности и лени. По крайней мере обитатели Мейфэра.

– Такие, как я, хотите вы сказать?

– Нет, я не имела в виду... то есть я уверена... – Колин еще ни разу не видел ее такой взволнованной. – Вы должны меня извинить, мистер Розмур. Я сказала, не подумав.

– Не нужно извиняться, леди Бренна. Вы правы. Хотите знать, как я провожу день, живя в городе? Встаю после десяти, иногда вообще не раньше полудня. За кофе читаю газету, а потом лакей помогает мне одеться. День я провожу в клубе. По крайней мере проводил. Теперь меня исключили из членов клуба. – Колин опять почувствовал вспышку гнева. Ему стало трудно дышать, и он ослабил узел галстука. – В пять часов пора на конную прогулку по Роттен-роу, только затем, чтобы не отставать от моды. Вечера проходят в погоне за наслаждениями. Балы, званые вечера, приемы. Иногда опера или театр. Потом, может быть, карточный салон, партия-другая в карты. Бутылка бренди – ну, скорее, джина, – прежде чем я вернусь к себе. А если повезет, утром в своей постели я обнаружу незнакомую женщину и буду гадать, как она сюда попала.

Колин услышал ее возмущенный вздох, но тем не менее продолжал:

– Вот, моя дорогая, как я провожу дни в Лондоне. Чудесно, не так ли? У вас есть более яркий образчик бездельника?

Только теперь он заметил, что они давно остановились и стоят на берегу канала, глядя друг на друга. Он поднес руку к виску, с отвращением заметив, что рука дрожит.

– Вы должны меня простить, леди Бренна. Я не имел права говорить с вами в таком тоне.

– Ничего, мистер Розмур, поделом мне. Кто я такая, чтобы читать вам наставления? Вы могли счесть меня сварливой моралисткой.

– Моралисткой? Нет. – Он взял ее руку. – Вовсе нет.

– Я должна была думать, что говорю. Я все время забываю... То есть вы так отличаетесь от остальных – Хью и прочих джентльменов, с которыми меня знакомили. – Бренна перевела взгляд с его касторовой шляпы на носки его сапог. – Несмотря на вашу наружность, – добавила она.

Робкая улыбка наконец озарила ее лицо. В ту же минуту Колин почувствовал, как спадает напряжение в его теле, и ему тоже захотелось улыбнуться.

– Что бы это значило? – спросил он, выпуская ее руку.

– Ну, взгляните на себя! Ни морщинки на брюках. Ваш галстук завязан... Я даже не могу понять, что это за узел. Похоже, вы тренировались часами. – Она посмотрела вниз, на его ноги: – Ваши сапоги блестят как зеркало, так их начистили. И говоря по правде, ни один мужчина в Лохабере не отправится гулять, надев фрак и жилет в такой теплый день, как сегодня.

– Вот как? – удивился Колин. – А на себя вы смотрели?

Бренна окинула взглядом свое платье, расправила складки юбок.

– Знаю, я выгляжу смешно. Платье для прогулок – вот как это называется. Бывают утренние платья, платья для прогулок, костюмы для верховой езды. Особое платье для каждого случая. Впрочем, вот это платье красивое.

– Очень, – согласился Колин. – И смотрится еще лучше от того, что его надели вы.

Бренна пропустила комплимент мимо ушей.

– Подумать только, раньше я думала, что простое шерстяное платье – это все, что нужно женщине.

– Должен заметить, я рад, что вы переменили мнение на сей счет.

Колин снова взял ее руку в перчатке, поглаживая ладонь сквозь тонкую лайку.

Бренна, как загипнотизированная, смотрела на их сцепленные руки и молчала.

– Бренна? – Ее имя само слетело с его языка. Наполнявшие парк звуки вдруг отступили, стали просто неясным шумом где-то вдалеке. Он не замечал ничего вокруг, следя, как она облизнула губы кончиком языка. Потом она подняла взгляд, их глаза встретились, и он вдруг понял, что ему нечем дышать.

– Да, Колин? – переспросила она. Ее голос звучал хрипло и низко.

– Вот вы где!

Колин, как ужаленный, бросил руку Бренны и повернулся к сестре. Он с трудом перевел дух. Джейн широко улыбалась, подходя к ним рука об руку с леди Уэллсли.

– Я хотела познакомить Брен... леди Маргарет с леди Уэллсли, – весело сказала Джейн. Колин, однако, заметил, что сестра подозрительно переводит взгляд с него на Бренну и обратно.

Они что-то видели? Или, что еще хуже, слышали? Ведь он чуть было не поцеловал Бренну. Более того, ему хотелось схватить девушку в объятия прямо тут, на берегу канала, и целовать, пока у нее не закружится голова и она не ухватится за него в отчаянной попытке не упасть, шепча его имя снова и снова.

Он заставил себя взглянуть на Бренну. Вот она скромно стоит, сложив перед собой руки, пока сестра представляет ей леди Уэллсли. Невинна и чиста, как ангел. Он впервые видит такую непорочность. Боже, он действительно развратный человек. Он несет ей погибель.

– Надеюсь, вы извините меня, леди.

Не говоря больше ни слова, он повернулся и зашагал прочь – как можно дальше от Бренны. Но Колин понял, что способен отдать все, лишь бы остаться рядом с ней навсегда!

– Вы хотели меня видеть? – спросила Бренна, останавливаясь в дверях салона. Ее мать сидела на обитом ситцем стуле возле камина, рядом стоял отец, опустив руку ей на плечо. Бренна почувствовала, как ее ладони увлажнились, и ей пришлось вытереть их о юбку. Сердце тревожно забилось – что-то ее ждет? Она чем-то их рассердила?

– Пожалуйста, садись, моя дорогая. – Отец указал ей на диван, стоявший прямо напротив.

Бренна кивнула и села, стиснув руки на коленях, дурные предчувствия одолевали ее. Мать взглянула на отца. Деликатно кашлянув, он начал:

– Итак, начнем. Твоя мама сообщила, что ты провела день в Сент-Джеймс-парке в компании мисс Джейн Розмур.

– Это так. Мне очень понравилась эта девушка, сэр.

– Да-да, разумеется. Но мне сказали, что там был также брат мисс Розмур, мистер Колин Розмур. Он сидел с вами в буфетной и сопровождал на прогулке.

– Действительно. – У Бренны внезапно похолодели руки. – Нас познакомили на вечере у леди Брэндон.

Это было не совсем так. Формально их никто друг другу не представлял, но Бренна решила, что не стоит посвящать родителей в подробности их первых встреч – хоть в гостиной их дома, хоть в саду леди Брэндон. Она подозревала, что это вряд ли сочтут приемлемым.

– Хорошо, дорогая. Но знаешь ли, первое впечатление часто бывает обманчивым. Боюсь, он не настолько джентльмен, каким, возможно, кажется. Молодой Розмур частенько грешил необдуманным, необузданным поведением, но на сей раз он зашел слишком далеко.

– Слишком далеко, – вмешалась мать, сурово поджав губы. – Подумать только, такая хорошая семья, связи, и...

– Все, что говорят о нем, – неправда. – Бренна порывисто вскочила с дивана, сжав руки в кулаки. – Мистер Розмур – человек достойный.

– Кто это говорит? – спросила мать. – Мисс Розмур? Конечно, она принимает сторону брата.

– Нет, мисс Розмур ничего подобного не говорила, но Колин сказал...

– Колин? – вскричал отец, его лицо покраснело. – Маргарет, он морочил тебе голову?

Мать откинулась на спинку стула, судорожно обмахиваясь веером:

– Боже, где мои нюхательные соли?

– Нет, сэр! Разумеется, он не морочил мне голову. Он джентльмен во всех отношениях.

– Джентльмен? Да неужели?

Мать выпрямилась на своем стуле, бросив веер на колени.

– А он рассказал, как его выкинули из клуба «Уайте»? И что его поймали с поличным, когда он пытался надуть герцога Гластонбери с помощью припрятанной карты? И что в Лондоне ни одна уважающая себя семья не станет его принимать?

– Да, но...

– Никаких «но», Маргарет, – перебила мать. – А тот случай на Ковент-Гарден на прошлой неделе, об этом он тебе рассказал? Как лорд Мэндвилл едва успел вытащить мистера Розмура из грязного кабака, прежде чем тот соблазнил жену кабатчика? Хорошо, что вмешался Мэндвилл. Иначе мистер Розмур рисковал очутиться на рассвете на лугу под прицелом пары пистолетов оскорбленного мужа. Уверена, об этом он не заикнулся, не так ли?

Бренна понурилась. Она была сбита с толку. Неужели это правда? Как же такое может быть? Она вдруг поняла, что всем сердцем надеется, что это ложь. При мысли о том, что Колин был с другой женщиной, у нее что-то обрывалось внутри. Почему? В конце концов, они едва знакомы. Разве можно привязаться к человеку за столь короткое время? Неужели все-таки он стал ей небезразличен? Что ж, пусть так. Главное – нужно положить этому конец сейчас, пока не стало слишком поздно, пока она не выставила себя на посмешище.

– Нет, об этом он не рассказывал, – наконец призналась она, стараясь успокоить бурю чувств, чтобы голос звучал твердо.

– Мистер Розмур – мошенник и лжец, человек без чести и совести. Одним словом, негодяй. – Отец покачал головой. – Не знаю, что за игру затеял этот подлец, пытаясь подружиться с тобой. Ты даже называешь его по имени!

– Полагаю, дело тут в ее приданом, – вставила мать, презрительно скривив губы. – Я слышала, его дела идут не лучшим образом.

Отец согласно кивнул. Его лицо пошло красными пятнами.

– Весьма вероятно. По моим сведениям, он почти разорен. Пьянство, дебоши – на это ушло целое состояние.

Бренна ахнула. Почти разорен? Неужели все настолько плохо? Значит, его интерес – всего лишь попытка завладеть ее приданым? Щеки девушки заалели от негодования. Что за наивность! Нет, услышала она голос рассудка, не может быть. Наверняка есть другое объяснение.

– Ты немедленно прекратишь всякое общение с этим человеком. – Голос отца был подобен грому. – Я понятно выражаюсь, Маргарет?

Разве может она поступить так, как они требуют? Или она сильно ошиблась в Колине Розмуре?