– А что со мной не так? – искренне изумлялась мама. – Ты что имеешь в виду? Не надо из меня злую фею делать!

– Ты добрая фея, но жениха не трожь, – упиралась Света. – Это тебе не Паша, он не привык, чтобы на него орали.

– То есть ещё хуже Пашки? – ужасалась маменька. – А нормальных олигархов не было?

Риторические вопросы Светлана игнорировала, решив держаться до последнего. Не хватало ещё, чтобы мама расстроила свадьбу. И так всё было как-то не очень…


– Не очень? – обалдело переспросила Катерина, даже перестав хрустеть в телефонную трубку. – В каком смысле? Ты опять переживаешь, что всё слишком хорошо?

– Кать, мне что-то плохо, – призналась Света.

– Тошнит?

– Нет!!! Мне морально плохо. Что-то не так у нас идёт, понимаешь?

– Это обычный предсвадебный стресс.

– Много ты понимаешь, – Светлана раздражённо отмахнулась от подружкиного предположения. – Я не шучу. Не надо делать из меня неврастеничку. Как говорится, «бойтесь мечтать, мечты сбываются». Ты сейчас скажешь, что я с жиру бешусь…

– Скажу!

– Помолчи. Понимаешь, любить человека на расстоянии – это одно, а жить с ним – совсем другое. Это как арбуз. Выбираешь, предвкушаешь, а разрежешь и только вздохнёшь – недозрелый или тухлый.

– Давай без аллегорий. Твой Костя что, оказался недозрелый или тухлый?

– Ты сейчас веселишься, да? – дрогнувшим голосом спросила Света. – А мне, Катя, так хреново, что не передать. И с каждым днём только хуже становится.

– Ты его не разлюбила? – строго уточнила подруга. – Только честно.

– Нет. Но, похоже, он меня разлюбил. Или просто он вот такой… ну, такой, какой меня не совсем устраивает. Вот, – еле сформулировала Света.

– Тю, девка, совсем ты уже заговариваешься, – голосом бабы-яги гоготнула Катерина. – Что, начал требовать еды и подсовывать грязные носки в стирку? Так мужики, они такие – живут, функционируют, потребляют и выделяют продукты жизнедеятельности в виде храпа и грязного белья. А с возрастом с них ещё и песок начинает сыпаться. Ты сказок в детстве перечитала. Твой Костя – шикарный мужик, реальный, а не принц на лошади. Если б он по жизни был принцем с конём, то, сама подумай, куда б ты коня-то девала? Да и принцы в Средние века, я имею в виду настоящих принцев, не мылись, зубов не чистили и норовили с очередного военного похода вшей любимой принести. Это исторический факт. Так что не надо предъявлять завышенных претензий. Он, может, тоже имеет право ждать, что ты будешь целыми днями бренчать на арфе или клавесине, петь песенки и цветы нюхать. Как говорится – принцессы не пукают. Но это только в сказках. Будь ближе к жизни, не выпендривайся.

– Катя, помолчи. Ты всё очень красиво излагаешь, но есть вещи, которые я не готова терпеть.

– Здрасьте вам, и это вы ещё не поженились! – хихикнула Катерина. – Такие монологи обычно выдают мои замужние подруги, когда им семейная жизнь наскучит. А, знаешь, попрыгают по мужикам и к своему противному возвращаются, потому что все они одинаковые, мужики эти, но свой хотя бы привычный, а к новым притираться – как туфли новые на дискотеку надевать. Для быта нужны проверенные кадры.

– Мой «кадр» как-то совсем уж меня расстраивает, – призналась Света. – Понимаешь, он ведёт себя не как жених. Деньги на свадьбу даёт, но ничем не интересуется…

– Тоже мне проблема, – фыркнула подруга. – Мужчин эта ерунда с шариками вообще не волнует. Не барское это дело. Он как мыслит: согласился жениться – скажите спасибо, везите в ЗАГС и говорите, что делать.

– Он сам предложил, – возмутилась Светлана. – Да и не в этом дело. Понимаешь, когда требуется его присутствие, он всё время меня с другом посылает, а сам не хочет, типа – занят, некогда. Я понимаю, что у него работа, но мне перед Андреем уже неудобно. Даже платье я мерила с ним, представляешь?

– А жениху и не положено платье до свадьбы видеть, – предостерегла Катерина. – Так что правильно.

– Но он приходит поздно, часто подшофе. То есть не в дым пьяный, а с переговоров своих, весёленький – и ведёт себя, как кисель: глазки мутные, ржёт, как идиот, а потом его тошнит. И вообще, что-то устала я. Он против того, чтобы я на работу ходила. Представляешь? Всё уладилось, меня в образовательный центр обратно позвали, но Костя вдруг заявил, что его жена должна сидеть дома и заниматься им и его хозяйством.

– Гы, – немедленно развеселилась Катерина.

– Не «гы», а буквально всё: у него тут домработница, садовник. Я ими руководить должна.

– Вот горе-то, – съязвила Катерина. – Бедолажка ты моя!

– Кать, я, наверное, как-то не так рассказываю. – Света уже чуть не плакала. – Мне не объяснить! Пойми, мне не нравится, что он пьёт, что где-то шляется, что не разрешает мне никуда ходить – это типа не комильфо, я с ним должна ходить, а одна – ни-ни. Но сам никуда меня не приглашает. Тут вообще выдал, что место жены – дома, у очага. Я, ёлки-палки, кочегар, что ли, у очага-то сидеть? Денег он мне не даёт вообще. Типа, давай список домработнице, что надо купить – у неё карта банковская есть, лимитированная. Представляешь, у меня денег своих вообще ни копейки нет!

– А ипотека? – напряглась Катя.

– Это он платит, – ответила Света. – Но ты пойми, я себя чувствую, как в детстве. Но в детстве можно было у мамы попросить, а тут и просить неудобно! Он все счета подписывает, которые для свадьбы. А мне бельё надо купить, мелочи всякие. Так он как будто не слышит. Я уже стесняюсь повторять.

– Ты прямым текстом проси, – Катерина искренне недоумевала. – Что значит «стесняюсь»? Вы что, соседи? Вы ж женитесь через неделю!

– Катька, ты не поверишь – я что-то расхотела, – вдруг призналась Света.

– Не поверю, – заявила её подруга. – Это у тебя обострение весеннее. Ты чего, Свет, спятила? Да тебя мама убьёт.

– Убьёт, – уныло согласилась Светлана. – Да нет, это я так. Просто не по себе как-то. Наверное, со временем всё уладится, образуется, но пока я чувствую себя странно зависимой. И меня это напрягает. Так-то Костя не жадный, но ведёт себя неправильно.

– Светик, не накручивай себя. Это у многих перед свадьбой бывает, я читала. Синдром невесты.


Если у Светы был неведомый науке синдром невесты, то у Кости никакого синдрома не наблюдалось. Он просто находился в тупике. Оказалось, близкий человек, которые ждёт тебя дома и создаёт уют, ещё и требует каких-то отчётов, внимания и вторгается в личное пространство, как татаро-монгольское иго, снося всё на своём пути. К этому он оказался не готов.

Света была тиха, покорна и вызывала жгучее чувство вины за поздние приходы, за то, что не разговаривал с ней – а как разговаривать, если устал, как бобик, если партнёры, бизнес и прочие мужские дела? Разрастающееся чувство смутного стыда за собственное поведение раздражало. Человек не любит быть виноватым и всегда пытается перевалить ответственность на других. По всему выходило, что крайняя в этой истории Светлана, так как именно она ассоциировалась с негативными эмоциями. Она вроде и не говорила ничего, не ругалась, но смотрела так, что хотелось провалиться сквозь землю или оказаться в другом месте с другими людьми. Кроме всего прочего, она стала просить деньги. Это Косте не понравилось. Одно дело, когда молодая девушка тратится на то, чтобы заинтересовать противоположный пол, и совсем другое, когда она становится женой. Придумала какую-то работу – ходить там, хвостом крутить, а то он не знал, что творится в офисах. Бельё, косметика – поедем вместе и купим. Да и зачем? Она ему и так нравилась. Мануров был убеждён, что семейная жизнь должна круто изменить женщину, и эта женщина обязана принадлежать только ему – целиком и полностью. Зачем работа, если Света всем необходимым обеспечена? Зачем куда-то выходить, если он построил для будущей семьи такой роскошный дом? Но он уже видел, что Светлану в этих рамках не удержать. Она не такая – и такой, какая нужна Косте, никогда не станет.

А раз не станет, то зачем тогда это всё?

* * *

До свадьбы оставалось три дня. Ещё утром Света проснулась с тягостным чувством, что только что во сне видела какой-то непередаваемый кошмар. Сон выветрился из памяти, едва она открыла глаза, но тело продолжало противно подрагивать, а настроение было тоскливым, словно уже произошло какое-то несчастье.

Но потом позвонила Катерина и отвлекла Светлану последними уточнениями, в каком цвете ей лучше приходить. Поскольку подруга возлагала на грядущую свадьбу колоссальные надежды, готовилась она едва ли не серьёзнее самой невесты. У будущей свидетельницы были куплены аж два платья, и теперь она маялась, какое бы выбрать.

– А ты на регистрацию в одном приезжай, а перед рестораном в другое переоденься, – вяло посоветовала Света. Она весь день пыталась вспомнить, что же такое ей снилось. Но память юрким ужом улепётывала в глубины подсознания.

– У тебя голос какой-то, – уловила чуткая Катя. – Случилось что-то?

– Замуж я выхожу, – напомнила Светлана. – Ещё как случилось.

– Не куксись. Семейная жизнь – не трагедия. Если что – разведёшься. Главное, детей заводить не торопитесь.

– Очень позитивно, – хмыкнула невеста. – Именно мысль о разводе и может утешить лучше всего.

Потом позвонила Дарья Антоновна. Она была деловита, слегка раздражена и разговаривала явно на бегу.

– Как я от этого всего устала, – с ходу начала жаловаться мама. – Свалила всё на меня и сидишь там, ногти красишь!

«Покрасить ногти» – тут же записала в блокнотик со списком первоочередных дел Света. Спорить с родительницей она не стала.

– Сил моих нет. Распорядители эти – дуры несусветные. Всё на мне. Ведущего нашли за бешеные деньги, какого-то не пойми кого, и программа у него бредовая. Пришлось на ходу менять. Музыка дикая, диджей какой-то с зелёными волосами. Тоже пришлось новый кастинг устраивать. Кроме того, почему у вас не заказаны приглашения?

– Костя так решил, – без всяких эмоций ответила Света. – Он против.