Но она осталась.

Она сидела тихо, а потом спросила едва слышно:

— Зачем же ты искал меня? Зачем, Бранд?

Подошел официант и зажег свечу на столе, отчего тени на лице Бранда стали четче.

— Потому что ты была самая надоедливая, самая требовательная, самая очаровательная демоница, за которую я в минуту помешательства взял на себя ответственность. И я нанял детектива.

— Ты?.. Ты?.. Он меня не нашел.

— Нет… нашла. Это было не так уж трудно.

— Но… почему ты не приехал за мной?

— А ты меня ждала?

Он отвернулся и стал рассматривать оружие на стенах.

— Ждала? Нет. Но когда мне было плохо, я думала… я надеялась…

— Плохо? Тебе?

— Ох, Бранд. — Если бы только он посмотрел на нее. Если бы только он не боялся показать ей свои чувства. — Да. Я скучала по тебе.

— Ты? По твоему письму этого не скажешь. Оно пришло как раз в тот день, когда я собрался ехать в Эдмонтон за тобой.

— И оно изменило твое решение?

— Не сразу. Я все еще чувствовал себя ответственным за тебя. Но я попросил детектива копнуть поглубже. Она очень старалась.

— Понятно. И после этого ты решил не приезжать?

Она ничего не понимала.

Бранд пожал плечами, и Изабелла заметила, как напряглось его тело.

— Я не мазохист, дорогая. Ты сообщила, что тебе совсем неплохо без меня. А я выяснил, что твой адрес такой же, как у министра. Она уверила меня, что выглядишь ты неплохо, здорова и вроде бы довольна жизнью. Раньше ты мне никогда не говорила неправду, и тогда я решил, что ты нашла себе другого дурака.

ГЛАВА 8

Изабелла отпрянула от него, как будто он ее ударил. Она попыталась улыбнуться и сделать вид, будто ей совершенно плевать на его слова, но улыбка мгновенно исчезла, едва она вспомнила, что Бранд всегда говорил таким безразличным тоном, когда был обижен и хотел обидеть в ответ. Значит, он не простил ее. Наверное, не надо было напоминать ему, что она все еще его жена… К тому же, она не собиралась извлекать из этого никакой выгоды.

— Ты не дурак, — сказала она, отказываясь играть в его игры и оставляя все попытки, понять загадку Бранда. — Ты всего лишь принципиальный человек с сильно развитым чувством добра и зла. Но ты ошибся. Я никого не нашла. После того, как уехала от тебя, и до того, как родила Конни, я училась стоять на своих ногах. В моей стране девушки быстро взрослеют. Я немножко подзадержалась.

— Хммм. — Бранд перевел взгляд с картины на камин, но ей все равно не были видны его глаза. — Понятно. Значит, я был принципиальным человеком. — Несколько нескончаемых секунд он молчал, не сводя глаз с пламени, плясавшем на поленьях. Когда он повернулся к ней, его лицо смягчилось. — Ты права. Таким я и был. Мне частенько хотелось сделать то, что цивилизованные мужчины не должны делать с девочками-подростками. И еще меня частенько одолевало искушение посадить тебя на самолет и отправить к несчастным родителям, особенно когда ты начала строить глазки Гари. Но я не делал ни того ни другого. Так?

Изабелла смотрела на него, не зная, чего ей больше хочется — рассмеяться, ударить его или спросить, чего цивилизованные мужчины не должны делать с девочками-подростками. В конце концов она тихо проговорила:

— Один раз ты предложил мне лететь домой. Я не знала, что должна была согласиться.

Он пожал плечами.

— Я тоже не знаю.

Что это значит? Изабелла уже готова была сказать ему, что в любом случае прекрасно, что он не посадил ее в самолет, потому что она все равно никуда не полетела бы, но она не успела.

— Ладно, Изабелла, мы прошли весь круг, а так как ты решила, что я слишком долго был лишен семьи, то выкладывай, что у тебя на уме. Потому что, если ты думаешь, что я всегда буду вести себя, как вел всю последнюю неделю, посещать мою дочь по твоему усмотрению…

— Неужели? — прервала его Изабелла. — Ты посещал ее по своему усмотрению.

Он оторвал взгляд от огня и посмотрел прямо ей в глаза, и уголки губ у него поднялись от удовольствия.

— Правильно. Но, повторяю, что у тебя на уме?

Изабелла опустила голову. Она вглядывалась в белоснежную скатерть и сама не знала, что у нее на уме. Она приехала в Ванкувер, ничего заранее не решив, но полагая, что ее брак с Брандом уже нельзя спасти. Но если так, она вполне могла бы оставаться в Эдмонтоне с Феликсом. Бранд в любом случае не поскупился бы на Конни. Все стало очень сложно с того дня, два месяца назад, когда она услыхала по телефону голос мужа, который кричал на Веронику Дюбуа.

Итак, что у нее на уме? Весь напрягшись, Бранд ждал ответа на свой вопрос.

Официант поставил перед ним салат, и Изабелла подумала, что сейчас не время говорить правду. Ту правду, которую она хотела ему сказать. Он не в том настроении. Сердится, что она не поставила его в известность об операции. И еще ему кажется, что он имеет право командовать.

— Я думала, — медленно проговорила она, подцепляя вилкой гриб, — что пора вам с Конни познакомиться.

— Прекрасно. А для этого ей просто необходимо пожить у меня.

— Ой!..

По его сжатым зубам Изабелла видела, что он готов сразиться с целым войском, что там одна слабая женщина. К тому же у нее не было желания сражаться с ним.

— Да. Хорошо. Несколько дней пусть поживет. — Она тяжело вздохнула. — Но где Конни, там и я.

— Это не обязательно. За ней присмотрит Вероника.

— Нет, — чересчур громко для маленькой залы сказала Изабелла. — Никакой Вероники.

Бранд поднял бокал с вином и стал крутить его в пальцах.

— Почему? Что ты имеешь против Вероники?

— Ничего. — Изабелла заставила себя сохранять спокойствие. — Она твоя любовница?

— Устаревшее слово. Нет, дорогая, она не любовница. Наверное, ты не заметила, но я женат.

— Это еще никогда никого не останавливало. А ты такой привлекательный… и мужественный…

Его глаза горели огнем, и ей легко было прочитать в них, что он хотел ей сказать.

— Спасибо. И такую очаровательную и соблазнительную женщину, как ты? Тем не менее, Вероника не любовница.

— Я никого не соблазняла, кроме тебя.

Изабелла зажала в пальцах салфетку, все еще не в силах прийти в себя от его взгляда.

— Неужели? Вот уж не верится. Наверное, у твоего друга в Эдмонтоне в жилах течет минеральная водичка вместо крови.

Она улыбнулась, ни в коем случае не желая, чтобы он заметил, как больно задел ее.

— Принимаю это как комплимент. Однако, если учесть, от кого он исходит…

— Если учесть, то это не комплимент, — согласился Бранд.

— Феликс — джентльмен.

— Феликс? А… Твое последнее приобретение. Звучит скучновато. Тебе с ним надоело? Или тебе нравится возбуждать старых мужей?

Изабелла поняла, что Бранду нет никакого дела до Феликса. Впрочем, может быть, его иголки доказывают как раз другое, что ему не безразлично, с кем и как проводит время его жена. Чепуха! Если ему не безразлично, то всего лишь как собственнику.

— Ты не прав. С Феликсом очень хорошо. Мне нравилось чувствовать себя любимой, Бранд. Так приятно было после всего того, что я пережила в Ванкувере.

У Бранда потемнели глаза, и он невесело хохотнул. С ее нервами творилось Бог знает что, но она заставила свой голос звучать спокойно:

— Но, мне кажется, мы обсуждали, как Конни будет жить в твоем доме на Болотах, а не мою личную жизнь.

— Правильно.

Он стал молча ждать, что еще скажет Изабелла.

Она тяжело вздохнула.

— Я не отпущу Конни одну. Она еще слишком мала. И потом, она всегда со мной.

— Понятно. — Бранд положил нож. — Другими словами, ты часть багажа.

— Если тебе так нравится.

— Не нравится. Но у меня нет выбора. Пока. Что ж, завтра я заеду за вами обеими в больницу.

И он взялся за салат.

— Завтра? Но я думала…

— Не надо. Будь готова завтра.

— Бранд, не дави на меня.

Изабелла бросила вилку, задев ею тарелку, отчего мужчина в дальнем углу залы внимательно посмотрел на нее поверх очков.

— Я не давлю. Просто говорю. — Она все еще не сводила с него глаз, и он улыбнулся. — К тому же, мама приезжает на выходные повидать свою единственную внучку. Если ты считаешь, что я давлю, подожди, когда моя мама встанет на тропу войны.

Изабелла изобразила полное безразличие, хотя сердце у нее ушло в пятки.

— Я уже встречалась с твоей мамой на тропе войны. Помнишь? И знаю, о чём ты. — Она не выдержала и улыбнулась ему в ответ. — Я люблю твою маму, Бранд, но у нее на все своя точка зрения.

— Так оно и есть. И она не переменилась, — сухо сообщил ей Бранд. — Но тебя это устраивает, так ведь?

Изабелла нехотя кивнула. Мэйрид не единственная представительница семьи Райдеров со своей точкой зрения на все про все. Но не может же она не показать бабушке ее единственную внучку, только чтобы досадить Бранду. Да и Мэйрид своего все равно добьется. Эта невероятная дама все умела устраивать себе на пользу. Ее сын определенно пошел в нее.

— Отлично. А теперь я должен все-таки кое-что выяснить.

Бранд откинулся на спинку кресла, словно его больше ничего не волновало.

— Выяснить? — Недоуменно переспросила Изабелла.

— Мммм. Ты сказала, что у тебя была нелегкая жизнь, и я почти тебе верю. Как же ты выжила да еще воспитывала дочь после того, как ты убежала из моего дома?

Его голос звучал почти безразлично, но только не для Изабеллы. Он ей не верит?

Возможно, Бранд не хотел, чтобы Конни в чем-то нуждалась в будущем.

— Я не убежала, — напомнила она ему. — Я просто открыла дверь и ушла, пока ты разговаривал во сне. Ты бормотал что-то вроде Белла-Белла. Ты туда летал? Да?