— Пожалуйста, заткнитесь, — пробормотала Сюзи, отталкивая Гарри свободной рукой.

Он, словно наркоман, снова уткнулся в телевизор.

— Хотя, — продолжала Кортни, — это совершенно нереально: путешественник во времени… Чистый вымысел…

— Да, Корт, чистый вымысел, вы правы, — подтвердила Сюзи, поворачиваясь спиной к «чистому вымыслу».

Кортни продолжала:

— Адам сказал, что можно использовать такой прием, когда твоему герою лучше всего приобрести фальшивые документы. На них специализируются отдельные преступники в Манхэттене, и кое-кто занимается этой проблемой в Вашингтоне.

— В самом деле? — Сюзи записала: проблема.

— Да. По словам Адама, Конгресс требует тюремного заключения для тех, кто делает поддельные паспорта и пользуется ими. Сюзи? Вы меня слышите? Вы все записали?

— Конечно, Корт, каждое слово. — Она присела на стол, держа карандаш в руке, ее желудок внезапно свело.

Глава 4

Гарри наблюдал, как Сюзи вышла из воды и, сняв свою нелепую купальную шапочку в цветах, тряхнула головой так, что золотистые волосы рассыпались по плечам, окружив лицо мягкими прядками.

Современная Венера, выходящая из моря, подумал он, восхищаясь ее красотой. Его глаза не могли оторваться от фигуры Сюзи.

Еще две недели назад он и не мечтал о таком! Только сейчас, по прошествии трех недель, когда первая из них ушла на осмысление того, каким образом он смог переместиться из Англии времен Регентства в Америку двадцатого века, а две последующие — на адаптацию, Сюзи Харпер выпустила его из дома.

Хотя это и не дом, а бунгало, педантично поправил себя Гарри. Пожалуй, это правило он усвоил сразу: чтобы не заметили, что ты джентльмен начала прошлого века, над собой надо работать и работать…

И Гарри снова сконцентрировался на Сюзи в соблазнительном бикини.

Ей уже тридцать два года. Даже не верится, что так много. Леди в тридцать два года — это матрона, мать семейства, занимающаяся воспитанием своих детей, порой глубоко несчастная, опостылевшая мужу… Либо же старая дева, проводящая дни в молитвах и носящая туго завязанную вокруг головы белую шелковую косынку. Сюзанна Харпер даже отдаленно не напоминала никого из них.

— О, какая прелесть августовская водичка! — произнесла Сюзи и плюхнулась на покрывало. С нее стекали капельки воды.

— Вы, оказывается, довольно чувственная натура! Когда вы впиваетесь зубками в пирожное или вдыхаете запах океана, по вашему телу пробегают явные волны наслаждения. Порой вы похожи на ребенка, — заметил Гарри, стряхивая капельки воды со страницы книги, которую пытался читать без особого успеха: наблюдать за резвящейся в волнах Сюзи было гораздо приятнее, чем изучать историю.

— И что с того? Не надо смотреть на меня сверху вниз, Гарри. Да-да, вы именно так ко мне относитесь. Хотя ваше мнение особого значения для меня не имеет. Вы наконец уяснили, как закончилась война? Эти ваши мерзкие парни сожгли нашу столицу…

— Да? Насколько я понял, ваши сограждане сами разрушили весь город, чтобы он не достался врагам. Вы не замерзнете?

Он посмотрел на Сюзи: бесстыдно оголенные колени, восхитительные, в беспорядке разметавшиеся волосы, маленький носик, по стройному телу сбегают сверкающие на солнце капельки воды, плавные изгибы фигуры мягко облегает зеленая шелковая ткань, подчеркивающая ее соблазнительную грудь… Отдельные капельки скатываются к пупку и ниже — к самому очаровательному местечку, туго обтянутому бикини. Ему вдруг захотелось получше рассмотреть ее всю.

— Замерзну? Нет, с чего вы взяли? А, поняла. Вы хотите, чтобы я оделась, да? Вы настоящий джентльмен, Гарри, но порой это надоедает. — Сюзи демонстративно встала, надела бело-зеленую кофточку, потянулась, качнув бедрами, и снова села на покрывало. — Сейчас лучше?

Гарри попытался сглотнуть, но во рту внезапно пересохло.

— Гораздо. Я пытаюсь привыкнуть к тому, что вы, американцы, называете комфортом. Я согласен: надо носить как можно меньше одежды, но в жизни, к которой привык я, люди не ходили до половины обнаженными. Даже если я помогал леди выйти из экипажа или сесть в него, то только с ее разрешения…

Сказав это, он тут же представил себе Сюзи в платье времен Регентства. Ее миниатюрное, стройное тело, затянутое в модное, элегантное муслиновое платье, на голове — большая соломенная шляпка, завязанная лентой под подбородком, с шелковым зонтиком, защищающим ее от солнца, когда они едут верхом на лошадях в парк на прогулку…

Он снова сглотнул — уж слишком возбудили его подобные мысли, даже больше, чем реальная Сюзи в зеленом купальнике. Как странно все… Чрезвычайно странно.

— Гарри, — сказала Сюзи, прерывая его мысли на самом интересном месте: он осыпал тысячами поцелуев мисс Сюзанну Харпер посреди Гайд-Парка, — мы скоро должны уехать. В Нью-Йорк. Побудем здесь до конца августа — и в путь. В Манхэтгене у меня назначено несколько встреч. Особенно важен ужин с Уилбуром. Это крайне необходимая встреча.

— Уилбур? — повторил Гарри. — Это ведь Уилбур Лэнгли, возглавляющий издательство «Лэнгли Букс»? Один из тех, кто, как вы сказали, может помочь сделать фальшивые документы, друг Кортни, которой вы звонили? Но что может знать издатель о таких вещах?

Сюзи округлила глаза.

— Уилбур, дорогой Гарри, знает абсолютно все! Благодаря главным образом своему очарованию он всегда и везде первый. Уилбур — настоящий мужчина эпохи Возрождения, и в то же время в нем есть что-то от Пинеса Т. Барнума. Пинес Т. — клоун, один из самых известных.

— И он показывает трюки верхом на лошади? Как Астли в Лондоне? Или я что-то путаю?

Сюзи взъерошила волосы — она делала так всегда, если чувствовала, что оказалась в тупике.

— Нет, Гарри, этот клоун никогда не ездил на лошадях. — Тогда объясните.

— Я пытаюсь. Уилбур — ну… Уилбур — это Уилбур! Ему почти семьдесят, но по нему этого не скажешь. Денег у него больше, чем у всех моих знакомых, вместе взятых. Еще у него есть зять Дэниел Куинн. Вы бы сразу полюбили Дэниела и Джо, его жену. Она пишет романы, которые сразу же становятся бестселлерами. У Дэниела и Джо четверо прекрасных детей… — Сюзи выставила вперед руку, словно останавливая лавину вопросов, готовых сорваться с уст Гарри. — Ничего не спрашивайте! Все объяснить невозможно. Но пойдем дальше. Уилбур покровительствует художникам, он в курсе всех политических и финансовых событий, любит вкусно поесть, а в душе — озорник и проказник. Одевается он не в обычных магазинах, а шьет одежду на заказ. Женщины липнут к нему как мухи. — Сюзи вздохнула. — Я думаю, вы бы приняли его за джентльмена эпохи Возрождения. Да! Про это я и забыла! Уилбур буквально бредит Браммелем, Байроном и всем, связанным с эпохой Регентства.

— Звучит впечатляюще, но немного и пугает. — Гарри поднялся и встряхнул покрывало, из чего Сюзи поняла, что он собрался возвращаться в бунгало. — Когда я могу встретиться с ним?

— Встретиться с ним? Да легче, пожалуй, изменить ход светил! — громко расхохоталась Сюзи. — Боже, Гарри! Я никогда не говорила, что вы встретитесь с ним!

Они побрели к дому по горячему песку.

— Однако же мне не совсем понятно, почему я не могу встретиться с этим мужчиной, — произнес Гарри, открывая дверь и останавливая Сюзи на пороге. — Вы боитесь, что я выдам себя? Но я ведь не возбудил никаких подозрений прошлым вечером, когда вы водили меня в этот странный ресторан.

— Да, конечно! Вы что, забыли, как кричали во все горло, требуя чашу для омовения пальцев?! Причем в посуде с золотой каймой?.. Гарри, в таких забегаловках нет даже обычных тарелок, а вы что требовали?..

— Ну ладно, я допустил ошибку, — признался Гарри, вспоминая выражение лица официанта, когда он попросил у него чашу для омовения пальцев после гамбургера с жареной картошкой. Ему было пока еще трудно смириться с тем, что люди вытирают губы клочком бумаги. — Но этот Лэнгли, получается из ваших слов, — лучший мужчина в мире. Возможно, мы бы очень хорошо провели с ним время.

— Не выйдет. По крайней мере не в этой жизни. Поверьте, Гарри, будет лучше, если вы не приблизитесь к Уилбуру ближе чем на десять миль. Ему я расскажу ту же историю, что и Кортни. Вы подали тогда прекрасную идею. И если она сработала с проницательной Корт, то я не вижу причин для провала с Уилбуром.

— В самом деле, дорогая? А я-то думал, вы считаете меня умным человеком! Как печально, что это не так!..

Гарри и Сюзи остолбенело обернулись к открывающейся двери.

— Уилбур! — воскликнула Сюзи, высвобождая свои руки из рук Гарри. — Дорогой! Как я рада вас видеть! — Она прищурила глаза, размышляя. — А почему вы здесь, Уилбур?

Гарри молчал, рассматривая высокого мужчину, приветственно машущего рукой с аккуратным маникюром, слегка склонившего седую голову и кротко попросившего разрешения поцеловать Сюзи в щечку. Мужчину, знающего, как помочь ему, Гарри. Этот издатель в светло-сером двубортном костюме, в изумительно белой накрахмаленной рубашке с острым, как лезвие, воротничком, с розовато-лиловым шейным платком, изысканно аранжированным булавкой с маленьким бриллиантом, показался Гарри очень вежливым.

— Я здесь, дорогая Сюзи, потому, что наша общая знакомая, которая так печется о вас, Кортни, позвонила мне из Токио, умоляя приехать в это захолустье, так как с нашим общим знакомым — вернее, вами, Сюзи, — что-то случилось. Когда же я приехал к вам, то случайно подслушал ваш разговор и сейчас смело могу звонить Кортни, чтобы успокоить ее. Насколько я понял, кто-то свалился с этой нелепой спиральной лестницы и повредил голову, да?

Пока перепуганная Сюзи приходила в себя, Гарри выступил вперед и, протянув правую руку, с ослепительной улыбкой произнес:

— Мистер Лэнгли, какая приятная встреча! Позвольте представиться: меня зовут Уайлд, Гарри Уайлд. Я приехал сюда отдохнуть из Великобритании. Извините за мой наряд. Может, пройдете в приемную? Миссис О'Рейли, экономки Сюзанны, сейчас нет: она обнаружила, что они с миссис О'Коннелл родственные души, поэтому все свободное время они проводят вместе. Но я попрошу Сюзанну налить нам по чашечке чаю. Сюзанна?