— Леди Крис… Вы действительно этого хотите?

— О да, — едва слышно выдохнула Тиана.

И тогда он привлек ее к себе и поцеловал. Сперва нежно, словно опасаясь напугать, потом все более страстно. Тиана сначала просто подчинялась, отвечая на его поцелуи, отзываясь на его страсть, но потом ей захотелось большего. Еще недавно казавшееся таким нежным муслиновое платье теперь обжигало и царапало кожу, словно было сделано из самой грубой шерсти. Корсет давил на грудь, словно железный, а маска будто прилипла к лицу. Тиана простонала, сперва едва слышно, потом уже громче, не сдерживаясь. Эдвард оторвался от ее губ, но всего лишь на мгновение, а потом проложил цепочку огненных поцелуев по ее шее, коснулся кончиками пальцев края корсажа, потом потянул ленты накидки. Тиана склонила голову ему на плечо, обессилев от томления и невыносимого ожидания чего-то гораздо большего.

— Крис… — Эдвард умолк, словно прервавшись на полуслове.

Тиана закрыла глаза, наслаждаясь звуками его голоса, его мягкими прикосновениями к ее шее, его поцелуями, дерзкими, нежными и обжигающими. Все так, как она мечтала; все в тысячу раз лучше. Рука Эдварда скользнула вниз, разрывая объятия, мгновение промедления — и вот он уже тянет кончик ее юбки вверх, обнажая колено, гладит чулок, прикасается к подвязке. Тиана накрыла его руку своей, прижимая его ладонь к своему бедру. Приблизиться к Эдварду, слиться с ним в единое целое, прижаться так, чтобы… чтобы их сердца забились как одно, одно на двоих.

— Эдвард, — выдохнула Тиана. — Я хочу… я хочу стать совсем твоей.

— Ты хочешь?..

Его голос прерывался.

Тиана молча кивнула и обхватила его руками за шею, поцеловала висок, прикоснулась к волосам, неосознанно повторяя его ласки.

И тут все кончилось. Одна его рука обхватила запястья Тианы, лишая ее возможности сопротивляться, его губы впились в ее страстным поцелуем, а второй рукой Эдвард ловко вытащил заколки, удерживающие полумаску, и развязал тесемки просто-таки мгновенно.

— Нет! Не надо! — хотела взмолиться Тиана, но было уже слишком поздно.

— Крис. Кристиана. Тиана.

Он так произнес все эти имена, что она едва не лишилась чувств. В его голосе было все: и восхищение, и нежность, и… что-то еще. Вот только удивления в нем не было. Он знал. Знал, кто она такая. Знал еще до того, как снял с нее маску.

Но почему? И что это значит?

Тиана испугалась, разозлилась и растерялась. Она была готова идти до конца, будучи леди Крис. Отдаться же Эдварду, будучи Кристианой Меррисон, — это немыслимо.

— Нет. Нет. Нет. — Она вскочила и обхватила себя руками. — Нет.

Эдвард, не шевелясь, сидел на диване и смотрел на нее снизу вверх. Он молчал.

— Нет, — повторила Тиана.

И снова он не проронил ни звука. И тогда она развернулась и выбежала прочь, хлопнув дверью. Пробежав через анфиладу парадных комнат и несколько раз едва не упав, поскользнувшись на полированном белом с зелеными прожилками мраморе, Тиана толкнула тяжелую дверь и выскочила на улицу. Яркое солнце ослепило ее, и она почувствовала, что плачет.

Все кончено. Как все глупо. Она решилась испытать все. И почти получилось. Ну зачем, зачем, зачем он снял эту проклятую полумаску?


Глава 17


Все перевернулось, жизнь встала вверх тормашками.

Теперь Тиана пребывала в полнейшей уверенности, что история с Эдвардом завершена. Когда он сорвал с нее маску и посмотрел с улыбкой, девушка решила: все это время он играл с нею, как кот с мышью. Он не любит ее, не собирается жениться. Флирт с леди Крис был попросту флиртом, данные обещания ничего не стоили. Да и как она могла поверить словам, брошенным на маскараде?

Как ни горько признавать, отец прав. Такие люди, как Эдвард, не способны на серьезные отношения, не способны создать семью. И любить они не способны. О чем Тиана только думала! Господи, ведь она доверилась ему, поверила, что он особенный, не такой, как все… Конечно, не такой. Он гораздо хуже.

Она запуталась еще сильнее и не понимала теперь, что делать, куда бежать и что лучше — действие или бездействие; она уже попыталась поступить на свой страх и риск, взять от жизни все, и что вышло в результате? Тиана сидела в комнате, не отвечала, когда стучались сестры, и в конце концов ее оставили в покое.

Вечером, однако, Альма заявила, что не уйдет, пока дорогая сестричка не откроет. Пришлось встать и отворить дверь.

Альма вихрем ворвалась в спальню.

— Так не годится! — заявила она сразу же. — Что произошло? Ты плохо себя чувствуешь?

— И это тоже.

— Тиана, не молчи! Что случилось?

— Я не хочу об этом говорить.

— Даже со мной? И с Кларой?

— Пожалуйста, Альма. Мне надо подумать. Я тебя очень прошу, не допытывайся.

— Хорошо, — покладисто сказала сестра, села рядом с Тианой на постель и обняла за плечи. — Но обещай рассказать, как только сможешь, ладно? Мне не нравится, что с тобой происходит. Клара тоже беспокоится, ей вредно.

— Бартоломью так и не ответил? — сменила тему Тиана.

— Пока нет. И это начинает меня нервировать. Он давно должен был быть тут.

— Если получил письмо.

— Что могло его задержать? Клара говорит, обычно письма прекрасно доходили.

— Подождем еще немного. Отец возвратится послезавтра или через несколько дней. Если нам повезет и Барт приедет…

— Тогда наша жизнь изменится навсегда. — Альма вздохнула. — Ладно, хватит болтать. Собирайся.

— Я не могу! — ужаснулась Тиана.

При мысли о том, чтобы снова отправиться в общество и, может быть, столкнуться там с Эдвардом, закружилась голова.

— Можешь! — Альма силой подняла ее с кровати. — Мы должны! Или ты не желаешь искать мужа? Я не поеду никуда одна!

— А есть приглашения на маскарад? — слабым голосом поинтересовалась Тиана, покорно следуя за сестрой: она прекрасно понимала, что Альма не отвяжется.

— Да, есть одно. Но я думала, что мы поедем на обычный бал…

— Нет, — твердо сказала Тиана. — Только маскарад. Это безопасней. Тем более что ты уверяешь, что распознаешь своего сэра Дельберта под любой маской. А я еще не достигла успехов, так что мне все равно, с кем танцевать. Положусь на судьбу.

Тиана внезапно ощутила непреодолимую потребность вырваться из дома; здесь, в стенах, оклеенных тусклыми обоями, казалось, впитавшими запах молитв, в голову приходили лишь мрачные мысли; возможно, оказавшись в красивом, ярко освещенном особняке, Тиана сумеет отыскать решение своей проблемы. Сегодня, правда, она уже посетила один такой особняк, и ничем хорошим это не закончилось. Но подвести сестру нельзя.

На сей раз Тиана выбрала темно-синее платье (приязнь к синему цвету прочно въелась в разум), а Альма — светло-кофейное, которое удивительно ей шло.

— Я буду золотым мотыльком! — она приложила к лицу полумаску в форме бабочки.

— Смотри, не опали крылья, — мрачно предупредила ее Тиана.

Клара, все время наблюдавшая за ней, покачала головой.

— Сестренка, что бы ни произошло, нельзя в таком настроении ехать на бал! Забудь обо всем, наслаждайся моментом! Сегодня ты обязательно найдешь человека, который придется тебе по вкусу.

— Я уже нашла, — брякнула Тиана и прикусила язык, но было поздно.

— Это лорд Картрайт? — спросила Альма. — Ну правда же он?

— Может быть. Но это ни к чему не ведет, — твердо произнесла Тиана. — Я буду искать на балу лорда Марвина. И просить его, нет, умолять его осчастливить меня и сделать своей супругой. Яне хочу замуж за этого ужасного сэра Роудза.

— Он менее ужасен, чем сэр Джулиуз, к примеру — отметила Альма.

— Альма! — ужаснулась Клара. — Как ты можешь так говорить! Конечно… конечно, если речь не идет о лорде Картрайте, то лорд Марвин — наилучший выбор. Ведь ты его уже немного знаешь.

— Может быть, сэр Роудз и не вернется к нам, — предположила Альма. — Так что не стоит беспокоиться. Он ведь у нас два дня пробыл, вряд ли он так быстро примет решение по поводу женитьбы.

— Он прямо сказал мне, что явился в Лондон искать супругу. И что я ему подхожу. — Тиана чувствовала себя птицей, попавшей в силки; и петля на горле затягивается все туже и туже. — Отец желает выдать нас замуж быстро. Видимо, мы ему надоели. Если сэр Роудз сделает предложение, вряд ли папа откажет.

— Не стоит отчаиваться раньше времени, — попыталась утешить сестру Клара. — И хватит об этом. Собирайтесь, я уже отправила Лиз за экипажем.

На сей раз поездка на бал не вызывала у Тианы ничего, кроме глухого беспокойства; она все не могла прийти в себя после того, что случилось днем. Слишком живо вспоминались поцелуи Эдварда, его прикосновения, откровенность и страсть в его глазах. Какой стыд, сказал бы отец. Но отец не узнает. Никто не узнает, если лорд Картрайт не вздумает хвастаться своей победой. Впрочем, это вряд ли, Эдвард хоть и повеса, и распутник, но делает все это как-то деликатно. Да, бывало, что он наставлял рога чьим-то мужьям, и замужние женщины перед ним не могли устоять, но он никогда никого не унижал, насколько Тиана знала. А она о нем многое знала. Или… не очень? Сегодня он показался ей совсем другим, не таким, как на балах. И этот кролик со смешным именем Король Георг…

Тиане хотелось плакать, потому что она понимала: Эдварда она потеряла. Потеряла самую мечту о нем. Теперь она слабо могла представить, чего же на самом деле от него хотела. Несбыточного. Стоит ли удивляться, что ее надежды разбиты?

Маскарад на сей раз проходил не в Воксхолле, а в доме виконта Кавендиша, которые (и виконт, и дом) Тиане никогда особо не нравились. Но ей не приходилось выбирать, куда ездить: отец не спрашивал дочерей, чего они хотят, а сегодня… Сегодня это — единственный маскарад во всем Лондоне, и не стоит надеяться, что Эдвард будет здесь. Скорее его здесь не окажется. Тиана не знала, как смотреть ему в глаза после случившегося. И не знала, зачем бы ей его встречать.