– Еще бы! – выпалила я, разглядывая кухню с кремовыми стенами, светлую мебель и яркие турецкие коврики на деревянном полу. – Конечно, Джек, тут просто чудесно. – Теперь, когда я узнала, что Паскаль всего лишь декоратор, моя вражда к ней испарилась. «Умная девушка. И хорошенькая, – благосклонно подумала я, – и какие у нее красивые глаза, и…»

– О! – Я резко развернулась и взглянула на Джека. – Но вы же целовались!

– Нет.

– Целовались, целовались! Не морочь мне голову, Джек, я видела! Я заехала за тобой в тот день, когда была…

– У Чарли, – угрюмо пробурчал он.

– Ну да, у Чарли. Вы высунулись из окна спальни, как влюбленные голубки, нежничали и ворковали, и вид у вас был такой, как будто…

– Мы только что занимались любовью? Супер. Отличные новости. Именно такое впечатление я и хотел произвести. Видишь ли, в тот день мы выбирали ковры для спальни.

Я вытаращилась на него.

– Но зачем…

– Зачем мне делать вид, что здесь у меня любовное гнездышко? – Он посмотрел на меня широко раскрытыми голубыми глазами. – Затем, что в тот день ты сама пришла со свидания. Вся взъерошенная, в мятой одежде, распаленная горячими и чувственными объятиями своего страстного любовника-тигра. Я просто должен был разыграть тебя. Разве я мог позволить тебе подумать, что я все утро сравнивал эксмистерские ковры с вилтонскими? Тогда бы я почувствовал себя старой развалиной.

– Но… но ты же действительно ее поцеловал, – упрямо проговорила я. – Я помню.

Джек чмокнул воздух.

– Вот так? – Он вопросительно взглянул на меня.

– Ну…

– Без всякого сомнения. Поцеловал, точно подмечено. Три раза в щеку. На французский манер. Ведь наша Паскаль – настоящая француженка и ужасная кокетка, но не в моем стиле. Симпатичная декораторша, но ей не хватает серого вещества, если это не звучит слишком негалантно.

Он взглянул на меня. Взгляд его голубых глаз был тверд, и все же слегка трепетал в солнечном свете. Мне казалось, что его глаза бросают мне вызов. Я затаила дыхание.

– Но… но почему ты хотел, чтобы я так думала?

– Как думала, Люси?

– Что она – твоя любовница?

Он задумчиво почесал затылок и потер траву носком ботинка.

– Наверное, чтобы заставить тебя ревновать. Но ничего не вышло, не так ли?

– Но зачем тебе это? – не унималась я. Я шагнула к нему. Мы стояли очень близко. Совсем близко. Он перестал рассматривать траву и взглянул на меня.

– Ты хочешь знать?

– Да, – выпалила я. – Я должна это знать.

Тишина, последовавшая за этими словами, трещала, как от электрических зарядов. Наконец он откашлялся и заговорил тихим голосом.

– А я-то думал, что это совершенно очевидно. Я люблю тебя, Люси. Всегда любил. – Он медленно покачал головой; у него был озадаченный вид. – Ты что же, этого не знаешь? – Он внимательно посмотрел на меня, глаза у него были мягкие. Даже ранимые, пожалуй. И я сразу поняла, что он говорит искренне, не притворяется.

– Нет, – прошептала я. – Не знаю. Откуда? Господи, и давно? Джек, ты что, всегда?.. – Я была потрясена. Потрясена до такой степени, что села в кресло, которое, к счастью, как раз стояло за спиной. У меня подкосились ноги. Он поставил стул для себя спинкой вперед и сел.

– В общем, да, – задумчиво ответил он. – Я с самого начала полюбил тебя. С первого же дня.

– С первого же дня? Но ты никогда не говорил!

– Конечно, никогда. У меня не было возможности. Он смущенно почесал за ухом. – Ублюдок Нед первым поспел. – Он прищурился и уставился в одну точку. – Вообще-то, это было на него не похоже. Не в стиле Неда. Поспеть быстрее меня. – Он горько улыбнулся. – Понимаешь, в те дни у нас была такая договоренность: мы вместе отправлялись на охоту, я устраивался у бара, оценивал девчонок, выстроившихся в очередь за коктейлями, и завязывал веселую беседу. А он должен был быстро придвинуть пару барных табуретов и сказать что-нибудь более интеллектуальное. Упомянуть Канта. И Ницше. Что-нибудь в этом роде. – Он улыбнулся. – Четвертое апреля, помнишь? Помнишь тот день, когда мы с тобой познакомились, Люси?

– Конечно, – медленно ответила я. – Это было в баре колледжа на вечеринке, посвященной шестидесятым, кажется…

– Точно. Вечеринка в стиле шестидесятых годов. Мы с Недом, как обычно, явились в бар, но решили не наряжаться в карнавальные костюмы, чтобы не выглядеть идиотами. Только Нед, насколько я помню, надел расклешенный галстук. Короче, мы строили из себя крутейших парней в мире. И тут вошла ты. Одна. Уверенным шагом и в потрясающем платье в стиле хиппи – длинном, голубом, старинном, переливавшемся волнами, когда ты шагала по залу. По спине твоей струились светлые кудри, а в волосах были цветы… И тебе было все равно. Ты держалась так уверенно. И попросила у бармена апельсиновый сок.

– Точно, – прошептала я. Я потрясенно смотрела на него. Он меня любит! Всегда любил!

– А потом Нед густо покраснел, подошел и спросил, может ли он тебя угостить. Я, черт возьми, своим глазам не поверил. Раньше он только подтаскивал табуреты и никогда, никогда в жизни никому не предлагал выпить! Как бы то ни было, следующий час мы проболтали в баре втроем, помнишь?

Я кивнула. Я не могла оторвать от него глаз.

– А потом ты сказала, что тебе пора. Что твоя соседка по квартире готовит ужин или что-то вроде того. И только я собирался невозмутимо предложить тебе свои услуги, как Нед отважился и спросил, можно ли проводить тебя до дома! Я ждал его, стиснув зубы, и через полчаса он вернулся. Подошел к бару с задумчивым видом и вечным своим кислым выражением лица, засунув руки в карманы, потупившись, и остановился прямо передо мной. Когда он поднял голову, я увидел, что его глаза горят. Они словно пылали. «Все в порядке, дружище? – как можно более невозмутимо спросил я, но сам сжался от страха. – Хорошо позабавился с ней, старина?» И тут он пристально посмотрел на меня. Глаза его сияли. «Знаешь, Джек, – тихо произнес он. – Только что я познакомился со своей будущей женой». Я ахнула.

– Я нарочно расхохотался. Похлопал его по спине и обозвал романтичным придурком, но при этом и пожелал удачи. Я говорил еще какую-то ерунду, но на самом деле мне хотелось ему врезать. И мне было плохо. Понимаешь, Люси, я никогда в жизни ни в чем не был так уверен. – Он нахмурился и посмотрел на траву. – Когда ты стояла рядом с нами в тот вечер… Я до сих пор прекрасно помню, какое ты произвела на меня впечатление, что я почувствовал, когда ты смотрела на меня ясными, прямодушными зелеными глазами. Как мое сердце сжималось, когда ты улыбалась, разговаривала так непринужденно – совсем как Мэйзи, понял я потом. Очень искренне. И помню, я тогда с поразительной ясностью понял: да, с этой девушкой я мог бы прожить остаток жизни.

У меня перехватило дыхание. Я не могла вымолвить ни слова. Повисла тишина, и Джек заерзал на стуле, устраиваясь поудобнее.

– Мы с Недом вернулись в наши комнаты в общежитии, и я надеялся и молил Бога, чтобы он тебя забыл и не стал тебе звонить. Но на следующий день ты опять появилась. Вы вместе шли на лекцию. И пили кофе за столиком у окна в том прокуренном кафе, куда мы все втроем ходили. А потом вы все время стали попадаться мне на глаза: на улице, в книжных магазинах, даже в библиотеке, где вы тихонько занимались вместе, и ваши головы чуть не соприкасались, склоняясь над книгами. Когда я проходил мимо вас, внутри я чувствовал пустоту, и… «О, Джек, привет!» – кричали вы, увидев меня. А через шесть месяцев вы поженились. И все было кончено.

– Ты был у него дружкой, – прошептала я.

– Да.

Я вдруг вспомнила, как он стоял в церкви рядом с Недом, когда я шла к алтарю под руку с Лукасом. Две прямые спины в темных фраках, совсем близко друг от друга… Потом, на свадебном обеде в саду у Мэйзи и Лукаса они тоже стояли вместе. Я вспомнила тот солнечный и счастливый день, сад, заросший жасмином и лобелией, и длинный высокий стол, покрытый белой льняной скатертью и украшенный розами и маками. Нед рядом со мной, Джек – единственный представитель семьи Феллоузов, напротив, рядом с ним – Джесс, подружка невесты в соблазнительном черном кружевном платье. Помню, как она отчаянно флиртовала и Джек демонстративно заглядывал ей в вырез. Потом, после того как мы съели лосося Мэйзи… нет, вообще-то, это был лосось Джека, он его поймал и передал нам в подарок – Джек поднялся на ноги и постучал ложкой по столу, чтобы гости утихомирились. Высокий, красивый, с улыбкой на губах и бокалом шампанского в руке, он всех нас тогда насмешил.

– Ты тогда речь произнес, – выпалила я. – О том, как…

– О том, как Неду повезло, что он меня обогнал. – Он горько улыбнулся. – О том, как я уступил тебя этому ублюдку. Так оно и было. Именно так. И все подумали – надо же, какая галантность, как мило.

Я потрясенно взглянула на него. И облизнула пересохшие губы.

– Но Джек, – запинаясь, проговорила я, – никто же не знал. Ты же ни разу даже не подал виду. Даже я не догадалась ни на секунду! Ты даже не намекнул.

– Нет, конечно, а разве я мог это сделать? Меньше всего мне хотелось быть похожим на влюбленного придурка, который волочится за женой своего двоюродного брата. И еще после того, как я был его дружкой на свадьбе. – Он задумчиво прищурился. – Это даже хорошо. Хорошо, что никто не заметил. Мне всегда было интересно, догадается кто-нибудь или нет. Приятно сохранить хоть остатки достоинства.

– А как же Ханна? – вдруг вспомнила я. – Со свадьбы ты сбежал вместе с Ханной! С моей старой школьной подругой, с которой вы потом занимались сексом в Риджентс-парке. Все об этом слышали.

– Ах да, верно. Ханна. Идеальное прикрытие. Лучшей отговорки было и не найти. Милая девушка. Большая грудь.

– Но Джек… – Я заколебалась. – Ведь у тебя было так много женщин! До этого, во время и после. Неужели ни одна из них…

– Их было много, но той единственной среди них не было, – резко оборвал меня он. – Я метался, Люси. Тебя мне было не заполучить, поэтому я хотел перепробовать как можно больше. Это было очень приятно, и я не терял надежды. Я все время думал, что рано или поздно кто-нибудь мне подойдет и я забуду о тебе. Но этого не происходило, и несмотря ни на что, я продолжал пробовать. – Он пожал плечами. – Если бы мы жили в средневековье, я бы, наверное, отправился в крестовый поход, поубивал бы язычников и таким образом изгнал бы воспоминание о тебе. Но вместо этого я лишь писал стихи и спал с хорошенькими пустышками. – Он поежился на стуле и улыбнулся. – Да, у меня было много секса, и я достоин осуждения, но сама подумай, Люси, что мне оставалось делать? Выбрать первую попавшуюся девчонку и жениться на ней, пусть даже я ее не любил? Поселиться в Патни и завести нужное количество детей, чтобы потом вести беседы о частных школах за зваными обедами?