Женский голос прервал ее размышления:

– Миссис Атвуд, какой неожиданный сюрприз. Когда вы вернулись домой из путешествия?

К ней подошла леди Маргарет. Клодина изобразила на лице восторженное удивление, притворяясь, что не знала, что сэр Жоффрей с женой отдыхали на курорте, хотя уже прочитала об этом в книге посетителей.

– Доброе утро, леди Эденфильд. Мы вернулись вчера. А вы одна? Прошу вас, присоединяйтесь ко мне и закажите что-нибудь освежающее.

Леди Маргарет села, шурша кремовыми шелковыми юбками.

– Благодарю вас, дорогая, но я ничего не хочу. Ну разве не прекрасен этот курорт? Мы с сэром Жоффреем приехали несколько дней назад, и должна сказать, что здесь гораздо лучше, чем в Брайтоне. Мы решили приобрести здесь летнюю резиденцию, но все еще никак не можем согласовать цену на землю, которую выбрали. Этими вопросами от имени брата занимается мистер Гарри Уорвик. Он много запрашивает, да нам еще приходится улаживать вопрос с конкурентами, поскольку не одни мы хотим иметь апартаменты с видом на море.

– Думаю, Дэниэл Уорвик пойдет навстречу своему покровителю.

– О да, конечно, – утвердительно кивнула леди Маргарет. – Но мистер Уорвик только вчера вернулся домой после очередного боя. Мой муж как раз сейчас обсуждает с ним этот вопрос.

– Мистер Уорвик одержал победу?

– Конечно. Блестящую победу, как рассказал мой муж. – Это его шестой удачный бой в этом году.

Она снова перешла на тему курорта, продолжая болтать до тех пор, пока сэр Жоффрей не вышел из дома Дэниэла и не направился к отелю.

– Вы придете сегодня вечером на бал в Ассамблею? Это очень интересное событие, смею вас заверить.

– К сожалению, мы уже приглашены, – отказалась Клодина.

– Как жаль. Мистер Уорвик и его замечательная супруга всегда приходят. Благодаря им балы больше напоминают частные мероприятия, где они играют роль хозяина и хозяйки.

Клодина удивленно вскинула брови.

– Боксер играет роль хозяина по отношению к аристократам?

– Мистер Уорвик родом из очень древней и уважаемой графской семьи, но и без этого он уже давно сгладил разрыв, ведя себя как джентльмен. Вы, конечно, знаете, что изначально местная знать с предубеждением относилась к мистеру Уорвику, поскольку они очень боялись развития Истхэмптона. Теперь тут отдыхает даже лондонское общество, их страхи рассеялись, и они с радостью готовы принимать мистера и миссис Уорвик. Однако, – тут ее лицо смягчила довольная улыбка, – нашего хорошего друга не так легко победить. Он ежедневно отклоняет приглашения, посещая только те дома, чьи хозяева не наносили ему оскорблений в свое время.

Сэр Жоффрей поднялся по ступенькам, собираясь увести жену, но пара ушла не сразу. Он обменялся любезностями с Клодиной, а от его супруги последовало еще одно приглашение.

– Поскольку вы не придете на бал в Ассамблею, мы будем очень рады, если вы завтра вечером поедете с нами кататься на лодках. Целый маленький флот спускают на воду. Это премилое зрелище: луна, цветные фонарики отражаются в море.

Клодина благосклонно согласилась. Оставшись одна, она улыбнулась, вспоминая то, что ей рассказали о Дэниэле. Как умно он поступил, разрушив все социальные барьеры, в своем неподражаемом стиле. Он выбил почву из-под ног у Александра и ему подобных. Месть сладка, и Дэниэл, наверное, каждый день радуется поражению Александра. Как чисто и аккуратно он все осуществил. И как вульгарно выглядел трусливый выпад Александра в Брайтоне.

Интересно, Дэниэл поедет кататься на лодках? Именно надежда его увидеть вынудила ее принять приглашение. Рано или поздно их пути пересекутся, и она не собиралась скрываться от него. Ее не волновало, сможет ли Лионел сопровождать ее на вечернее мероприятие. Его нежные эстетические вкусы, которые составляли такой контраст с манерами Дэниэла во время его ухаживания, наскучили ей и стали вызывать тошноту. Кроме того, его здоровье сильно ухудшилось, с тех пор как он умудрился подхватить простуду после лодочной прогулки по озеру в Швейцарии. Чтобы не беспокоить ее своим кашлем по номам, он переехал в другую комнату и лишь иногда посещал жену.

После подобных визитов она вела себя с ним достаточно резко, критиковала все его планы путешествий, осмотров достопримечательностей, которые он устраивал для ее удовольствия. Во время подобных вспышек плохого настроения ей открылась еще одна сторона его натуры, которую она не знала ранее. Несмотря на свою обычную мягкость, в моменты гнева он становился ужасно упрямым. Она вдруг осознала, что под бархатной перчаткой скрывается стальная рука. Это вынудило ее прекратить все ссоры с ним, в которых она находила отдушину и выход для своего сдерживаемого напряжения. Все, что он делал, раздражало ее. Она считала его полностью ответственным за их неудавшиеся отношения и совершенно не чувствовала себя виноватой.

Клодина вышла с террасы и пошла через парк к своему экипажу, рассматривая витрины магазинов. В аптеке ее внимание привлекла реклама нового сиропа от кашля, гарантирующая почти мгновенное смягчение боли и исцеление. Она не поверила неумеренным обещаниям, но в каком-то порыве великодушия все же решила купить сироп, чтобы хоть немного облегчить кашель Лионела. Она положила бутылочку в ридикюль и через полчаса уже направлялась в поместье Атвуд.

Дома она бросила ридикюль и зонтик на постель, откуда их сразу же забрала служанка, пока Клодина снимала шляпу и расчесывала волосы. Она совершенно забыла про сироп от кашля, поскольку Лионел пригласил на обед гостей, и ее голова была полностью занята ими. После обеда она принимала многочисленных знакомых, которые горели желанием повидать ее после возвращения. Вечером они с Лионелом поехали на праздничный ужин в Рэдклифф-Холл, устраиваемый в их честь. По пути Клодина рассказала мужу о приглашении Эденфильдов. Он колебался, без сомнения, вспомнив неудачный эпизод и Швейцарии, но, увидев, что она горит желанием поехать, согласился, при условии, что погода не изменится, море останется спокойным, а воздух мягким. Встретив в Рэдклифф Холле сердечный прием, они провели великолепный вечер, Клодина светилась счастьем, поскольку в своем новом, купленном в Париже платье выглядела красивее всех присутствующих женщин.

Утомленная насыщенным днем и недавним длительным путешествием, она готовилась ко сну. Служанка сняла с нее платье и расчесала волосы. Клодина легла в постель и уже почти задремала, как вдруг вспомнила о сиропе. Какое-то мгновение она колебалась и уже почти решила отложить дело до следующего утра, но неожиданно представила себе Лионела, измученного приступами кашля. Ее, излучающую здоровье, всегда расстраивал его болезненный вид. Желание положить конец этим спазматическим атакам и излечить его побудило се купить лекарство. Самоотверженно вздохнув, она откинула одеяло, всунула ноги в розовые тапочки и потянулась за халатом. Бутылочка с сиропом по-прежнему лежала в ридикюле. Клодина нахмурилась, раздраженная глупостью служанки, которая даже не задумалась над тем, что крошечная дамская сумочка необычно тяжелая, и не напомнила ей о лекарстве. Неся в руках свою покупку, она вышла в коридор.

Несколько свечей горели в канделябрах всю ночь, и она без труда добралась до комнаты мужа, которая находилась на значительном расстоянии от ее. Когда она подошла ближе, то услышала его кашель и с отвращением поморщилась. К счастью, основной приступ прошел, она решительно повернула ручку и открыла дверь.

Он стоял около постели одетый в халат и пил воду из графина. При звуках ее шагов он оглянулся с ужасом и изумлением, пролив несколько капель на серую парчу халата. Клодина вошла в комнату и протянула ему бутылочку.

– Попробуй этот сироп от кашля. Я купила его для тебя сегодня в Истхэмптоне… – Она вдруг осеклась, застыла и в ужасе смотрела на кровать, не веря своим глазам. Ее муж был не один. В постели, закинув руку под светловолосую кудрявую голову и разглядывая ее смеющимися глазами, лежал молодой грум, который ездил на задках ее экипажа.

Бутылочка выскользнула из рук Клодины и упала на пол, чудом не разбившись. Переводя взгляд расширенных глаз с грума на мужа и обратно, она начала медленно отступать к двери, как будто боясь, что сироп, просачивающийся через ослабленную пробку, испачкает ее юбки.

– Клодина… – нарушил зловещую тишину Лионел.

Она испустила не то стон, не то вздох, повернулась и выбежала вон из комнаты. Ее халат развевался, пока она бежала по коридору. Влетев в свою комнату, она заперлась на ключ и упала на колени. После пережитого шока силы оставили ее. Никогда он больше не дотронется до нее. Никогда. Как же много ускользнуло от ее внимания. Она вспомнила, как разгневался Дэниэл, когда узнал, что она решила выйти замуж за Лионела. Он сказал ей тогда, что она сошла с ума. Он слышал или догадался. Возможно, мужчины легче, чем женщины, могут угадать эту выходку природы, о которой не принято говорить вслух. Об этом ей шептали на ухо наиболее продвинутые ученики в школе.

Она поражалась своей наивности. Как она могла быть настолько слепой? С другой стороны, откуда она могла знать? Она медленно подняла голову, ее взгляд стал жестким. Александр знал. Они с Лионелом вместе учились в школе и дружили много лет. За эти годы сложно что-то скрыть. Александр намеренно поощрял ее выбор, в то время как к другим ее поклонникам всегда относился с презрением и пренебрежением, как к недостойным ее. Он всегда убеждал ее, что от всего сердца желает ей счастья. Ее счастье? Его похоть! Он не мог вынести мысли, что другой мужчина прикоснется к ней, и намеренно обрек ее на жизнь с мужчиной, который не способен подарить ей радость и удовлетворение. Она уронила голову на руки и зарыдала над своей бедой.

На следующий день Лионел нашел ее в саду, где она неподвижно сидела в тени деревьев, сложив руки на коленях. Она намеренно отвернулась, показывая, что присутствие мужа ей неприятно, но он сел с ней рядом на белую кованую скамью и положил руку на спинку.