– И где будет располагаться ваш дом? Около купальных машин мистера Брауна?

Временами он страстно желал ударить ее за эту провоцирующую надменность. Его лицо напряглось, на щеках выступили скулы.

– Нет. Данная честь выпала холму, возвышающемуся над Истхэмптоном.

Выбор Дэниэла произвел на нее впечатление, что она и показала, вскинув брови.

– У вас хороший вкус, сэр, – снисходительно заметила она. – Мне остается надеяться, что все пройдет согласно вашим замыслам.

Его усмешка выглядела такой же безрадостной, как и ее улыбка.

– Я всегда получаю то, что хочу.

– Это легче сказать, чем сделать.

Она взмахнула хлыстом и галопом пронеслась среди деревьев вниз по склону холма. Он немедленно последовал за ней, и они помчались как ветер. Лошадь Дэниэла была сильнее, но он старался держаться с ней рядом. Они перескакивали через маленькие речки и ручейки, брали низкие каменные стены, Клодина оживленно смеялась. Они разогнали отару овец, которые разлетелись при их внезапном появлении, как семена одуванчиков на ветру. Остановившись около заброшенной ветряной мельницы, откуда открывался великолепный вид во всех направлениях, они дали лошадям передохнуть. Клодина спешилась, сбросила шляпу и упала в густую траву.

Он лег с ней рядом, обхватил за тонкую талию и прижался к ее губам. Они целовались бурно и неистово, но когда он начал расстегивать пуговицы ее жакета, пытаясь добраться до нежной кожи, она изо всех сил оттолкнула его и вскочила на ноги. Прислонившись к древним камням мельницы и задыхаясь от возбуждения, она начала быстро застегивать жакет дрожащими пальцами.

– Нет, – выдохнула Клодина. – Я уже говорила вам раньше. Нет!

Дэниэл медленно пошел к ней, вытянув руки, чтобы перекрыть ей возможность убежать. Ветер играл его темными волосами, глаза весело блестели.

– Никто здесь не услышит ваших криков.

– Вы не осмелитесь!

– Это звучит как вызов!

Уорвик неумолимо приближался к ней, и она по-настоящему испугалась. Ей потребовалось собрать в кулак всю свою волю, чтобы вырваться из его объятий, из его сильных рук, ищущих нежные пальцы. Ее тело откликалось на каждую его ласку. Если он снова поцелует ее, она уже не сможет ему отказать. Дикий, опасный огонь внизу ее живота, который загорался каждый раз, когда она видела Дэниэла или слышала его голос, снова вспыхнет и поглотит ее своим пламенем. И как она после этого выйдет замуж за нежного, тихого Лионела, который смотрел на нее без страсти и читал ей любовные поэмы, написанные другими мужчинами, когда хотел выразить свою преданность? Порой Клодина думала, что остановила свой выбор на Лионеле, потому что он был полной противоположностью Дэниэлу и она искала в нем убежище и защиту.

Дэниэл подошел и встал между ней и лошадьми.

– Нет! – вновь воскликнула она, увернулась, выскользнула из его рук и побежала вниз по склону холма.

Неожиданно ее нога попала в кроличью нору. Девушка упала и покатилась, пока не оказалась в самом низу холма лицом в траве. Уорвик последовал за ней и остановился рядом. Клодина с вызовом посмотрела через плечо и увидела его высокий, темный силуэт, загораживающий облачное небо. Он стоял, уперев кулаки в бедра, и разглядывал ее, уверенный в своей власти. Когда он присел рядом, она вскрикнула и хотела откатиться от него, но Дэниэл схватил ее за руку.

– Вы боитесь саму себя. Вы и я желаем друг друга с того самого момента, когда я поставил ногу на подножку вашего экипажа и предложил вам знамя. Я овладею вами, это так же неизбежно, как смена дня и ночи. Я не стану насиловать вас, хотя меня и забавляет смотреть, как вы робеете, отказывая мне. Вы придете ко мне по своей собственной воле. Выходите за меня замуж, Клодина.

Все борющиеся в ней эмоции отразились на ее лице. Она хотела плюнуть в него, закричать, унизить, но всю любовь и ненависть к нему затопила бурная волна необъяснимой и непреодолимой страсти, которой она не могла сопротивляться. Она знала, что тонет, гибнет, и нашла в себе силы только на один истинно женский протест, полностью противоречивший обычной силе ее характера.

– Я помолвлена с Лионелом и не могу выйти за вас замуж. Александр никогда не позволит этого.

– Мы сбежим. Когда узел будет завязан, никто не сможет разлучить нас.

– Где? Когда? – спросила она и горячо прижалась к нему, забыв про гордость; он поднял ее на ноги и обнял.

– Сегодня я поеду в Маррелтон, добьюсь разрешения на брак и все устрою. Завтра мы обвенчаемся в церкви Святого Кутберта, в любой час, когда вы сможете приехать, не вызывая подозрений и преследования. Вы сможете это устроить?

Она кивнула:

– У Оливии и Александра свои планы на завтра, не связанные со мной. Я смогу свободно уехать после полудня.

– Я вас встречу в экипаже в конце той тропы, где мы сегодня скакали. Мы поженимся в два часа.

Они снова неистово поцеловались, ее руки обвили его за шею. Какая-то магическая сила влекла их друг к другу. Если бы она не дала согласие выйти за него замуж, он очень сомневался, нашел бы он в себе силы отпустить ее, настолько безумным было его желание, настолько воспламенены чувства.

На холме они расстались. Клодина настояла, чтобы он не провожал ее из опасения, что их могут заметить.

Она хотела, чтобы ничто не помешало их союзу, который сможет прекратить только смерть. Девушка ехала домой восторженная и воодушевленная, только сейчас осознав, что они говорили исключительно о подготовительных мероприятиях к их бракосочетанию, как будто ничто не могло ему препятствовать. Все будущее вращалось вокруг их свадебного ложа. Она звонко рассмеялась при мысли, что ступает на бурную тропу ссор, споров, столкновений их сложных характеров, но, несмотря на это, чувствовала себя освобожденной. Все, что некогда казалось ей исключительно важным: звание, положение в обществе, боязнь скандалов, тщательное следование этикету, – потеряло свою значимость. Ее деньги освободят его от долгов, которые неизбежно накопились у него из-за строительства в Истхэмптоне, и позволят извлекать чистую прибыль. Тогда они смогут в самое ближайшее время построить великолепный дом на вершине зеленого холма. Она подарит ему этот дом в качестве свадебного подарка.

Клодина продолжала улыбаться своим мыслям, въезжая в ворота Рэдклифф-Холла. Дэниэл ни слова не сказал о любви, но она догадалась, что он никогда еще не открывал сердца женщине и ждал определенного момента. Восхитительная дрожь пробежала по ее спине от предвкушения этого сладостного мгновения. Не будет нежных слов, бессмысленной болтовни при луне, нежного шепота. Она услышит твердые искренние слова любви настоящего мужчины к его женщине, древние, как язык Адама, страстные и исступленные, их эхо пронзит вечность.

Девушка испытала нечто вроде шока, когда увидела Лионела, поднимающегося по ступенькам их вычурного крыльца, на верху которых стояла Оливия. Клодина совершенно забыла, что его пригласили на обед. Она ни разу не вспомнила о нем с того самого момента, как встретила в лесу Дэниэла. Хотя обычно она не страдала угрызениями совести, но вдруг почувствовала раскаяние, представив, какое огорчение вызовет у него ее побег. Он был чувствительным, легко уязвимым человеком, одним из тех немногих, к кому она относилась с уважением и вниманием, скрывая свои коготки.

Некое подобие нежности шевельнулось в ней, когда он повернулся, услышав стук копыт. Она смотрела на него, пораженная замечательной красотой его лица, которое своей загорелой кожей и кудрявыми светлыми волосами, создающими вокруг головы золотистый ареол, походило на божественный лик, напоминая ей в очередной раз статую Аполлона в Париже. Он улыбнулся, не подозревая о вероломной измене, которую она запланировала, и заторопился ей навстречу, чтобы помочь спешиться.

– Дорогая Клодина. У меня великолепные новости! Новая книга стихов лорда Байрона пришла мне сегодня по почте. Я принес ее с собой и почитаю вам после обеда.

Она считала, что будет скучать по их совместному чтению. Она любила, закрыв глаза, слушать его голос, который каждое слово наделял особым значением. Девушка часто думала, что, родись он в бедной среде, то стал бы потрясающим актером. Мужчины по-разному ухаживают за женщинами. Она прекрасно понимала, что Лионел нисколько не виноват в своей сдержанности, навязанной обществом, в котором они вращались, и воспитанием джентльмена, которое побуждало его ставить ее на пьедестал и заставляло прятать свои чувства за стихотворениями Байрона и других поэтов.

– Я с удовольствием их послушаю, – ответила Клодина, взяла его под руку и вошла с ним в дом.

Александр вышел в холл, чтобы вместе с женой поприветствовать гостя, и вопросительно посмотрел на Клодину.

– Ты сегодня поздно вернулась. Далеко ездила?

Внезапно она поняла, с какой радостью оставит Александра с его ревнивыми собственническими вопросами. Удовольствие от игры с ним с переменами ее настроения, надутыми губками и флиртующими взглядами уже давно ослабело. Некрасивая сцена, произошедшая в ночь визита Оливии к Дэниэлу, стояла между ними, что Клодину вполне устраивало.

– Я ездила к ветряной мельнице, – ответила она. – Оттуда открывается великолепный вид в любое время года. Сейчас, весной, когда все оживает и расцветает, он особенный. Я бы провела там весь день, если бы могла.

– Могу я поехать туда с тобой? – тихим голосом спросил Александр, не опасаясь, что его услышат, поскольку Оливия и Лионел уже прошли в библиотеку.

Клодина жестоко улыбнулась.

– Ха, зять! Только мой жених имеет право находиться со мной в таком уединенном месте.

Он наблюдал, как она горделиво поднимается по лестнице в свою комнату, чтобы переодеться к обеду. Каждое ее движение было рассчитано на то, чтобы спровоцировать и наказать его.

Глава 13

Кейт прямо смотрела в лицо Дэниэлу, стоя перед столом в его офисе. Он пригласил ее сесть, и она грациозно опустилась на стул. Он учтиво спросил, чувствует ли она себя отдохнувшей, поинтересовался, как ее нога.