Аврора Майер - Жена напрокат

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Собирался уже уходить, вдруг взгляд зацепился за полотно, которое лежало отдельно от всех, на шкафу. Интересно, чем оно не угодило, раз его отправили в ссылку. Достал. Это был мой портрет. Поставил на подставку и отошёл, вблизи его рассмотреть не получалось. Кажется, на несколько минут задержал дыхание от увиденного. Первые мысли — нет, я совсем не такой! Но всё больше и больше рассматривая его, осознавал, с какой удивительной точностью переданы черты и характер. Он получился настолько откровенным, что мне было даже стыдно смотреть. Будто прочли все мои мысли и выложили наружу, в том числе не самые хорошие. Я изучал картину и будто в реальности ощущал эмоции, которые испытывала Анфиса, когда на меня смотрела.

Анфиса

Была раздавлена очередным незадавшимся поворотом судьбы. Почему так случилось, никто мне так и не дал толком ответа. С каждым разом переживать этот момент становилось всё сложнее и сложнее. Первый раз я даже обрадовалась, что не будет внеплановой беременности, второй раз осознала, что это был последний шанс. В третий, когда вроде бы обманула судьбу, было тяжелее всего. Я словно украла что-то ценное и желанное в магазине, торопилась это унести, но перед самым выходом сокровище разбилось вдребезги. Однако даже сейчас, когда безумно тяжело, я не отказывалась от своей мечты. Готова выдержать всё, что угодно, только бы знать наверняка, что в итоге всё получится.

Молча смотрела на телефон. Аня звонила несколько раз. Не решалась с ней поговорить. Не знала, как теперь себя вести после разговора с Леонидом. Что-то мне подсказывало, что надо готовиться к разводу, и дарить девочке беспочвенные надежды на светлое будущее не хотелось. Поскорей бы он уже выгнал меня, чтобы наверняка знать, как жить дальше.

По всем раскладам получалось, что Новый год проведу в больнице, да и потом может так сложиться, что отправлюсь в никуда.

На второй день игнорировать звонки дочки уже не могла.

— Привет, Аня!

— Мама, наконец ты ответила! Я думала, папа меня не хочет расстраивать, а ты опять в коме.

Улыбнулась детским мыслишкам.

— Нет, милая, всё нормально, — не смогла сдержаться, и голос перешёл на всхлипывания.

— Мама, не плачь! Главное, чтобы ты поправилась. А ребёночка ведь можно и ещё одного сделать.

Представила, как сложно было Леониду всё объяснить, но сейчас была ему благодарна за то, что не придётся это делать мне.

— Да, — еле выдавила я из себя.

— Ладно, я буду звонить, и ты звони. Нам нужно решить много вопросов перед Новым годом.

— Хорошо.

От этого разговора стало ещё хуже. Ревела и не могла остановиться. Увидимся ли ещё …Может, Леонид всё же решит окончательно «убить» свою супругу, и тогда я даже видеться не смогу с дочкой. Кажется, в погоне за мечтой я потеряла всё разом.

Наверное, впервые в жизни у меня было такое ужасное тридцать первое декабря. О выписке я и не заикалась, доктор не спешил. И конечно, на праздниках тут почти никого не будет. Да и в каком-то смысле я бездомная.

Вспоминала, как мы наряжали ёлку, как веселились и радовались нашему выздоровлению. Сейчас, казалось, всё было сном.

Чувствовала себя уже нормально, в основном тяжело было морально. Но я старалась не унывать.

С утра в больнице оживлённо. Все суетятся и бегают, стараются поскорее закончить свои дела и убежать домой. Даже вечернюю дозу уколов планировали сделать в два часа дня. В отделении стояла ёлка, которая намекала о празднике, а в моём случае о его отсутствии. Ходила по коридору туда-сюда, в палате было невыносимо скучно. Лучше бы я лежала в компании, но меня определили в платную индивидуальную палату, с удобствами внутри и тоской в придачу. Всерьёз думала о том, чтобы подселиться к кому-нибудь, и присматривала подходящую компанию. Контингент в гинекологическом отделении городской больницы разный: от девочек до бабулек.

Медсестра на посту не выдержала и спросила:

— Громова, вы что ходите? Болит что-то? Говорите сразу, а то все разойдутся, с вами некому будет возиться.

— Нет. Просто лежать надоело.

— А. Ну ладно.

Подошла к окошку и с высоты шестого этажа наблюдала за людьми. Чувствовала себя брошенной всеми. Интересно, Леонид подарит Ане щенка, как планировал, или нет? Если да, то какого? Вот бы посмотреть на её реакцию. Думаю, она будет очень рада.

В бессмысленных хождениях по коридору и к буфету прошла первая половина дня. Больница заметно опустела, громче включили телевизор, и многие сидели и смотрели новогодние программы прямо в коридоре. Пора присоединяться к ним.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Анфиса

Четыре часа дня. День, казалось, никогда не закончится. Шла в свою палату. Устала. Надеялась, получится поспать. Вдруг в конце коридора увидела две фигуры. У меня не возникало никаких сомнений, это были Дед Мороз и Снегурочка в самом классическом варианте. Они шли, заходя в каждую палату, обрушивая на немногочисленных больных поздравления и раздавая подарки. Вслед за ними больные выходили и наблюдали за их маршрутом, несомненно расплываясь в улыбках умиления. Мне они показались очень знакомыми. Может ли это быть на самом деле? Моя палата была последней. Я тихо зашла и с замиранием сердца стала ждать, наспех приведя себя в порядок. Щёки жутко горели от волнения, а сердце билось, как у загнанного зайчишки. Дверь открылась, и с секунду Аня смотрела на меня, пытаясь удостовериться, я ли это на самом деле или нет. Потом подбежала и обняла.

— Мама, как я соскучилась!

Я опять плакала:

— Дочка, и я тоже.

Смотрела на неё и не верила своим глазам. Проводила руками по её лицу, хотела удостовериться, что она не плод моего воображения.

— Ты такая красивая! Настоящая Снегурочка.

— Это папа придумал. Сказал: «Надо вызволять маму, а то все праздники насмарку!»

Я боялась смотреть на Леонида, мне было невыносимо стыдно. Есть ли мне оправдание? Не знаю, что он там надумал, но то, что привёл дочь, дал с ней встретиться… Это так много для меня значило. От сердца сразу отлегло, и стало свободнее дышать. Радость постепенно заполняла каждую клеточку, и надежда с огромными транспарантами выходила на борьбу с унынием и безнадёжностью. Опять казалось, можно свернуть горы.

Смотреть на Леонида без улыбки было сложно, у него появились живот, борода, густые седые брови — всё, как полагается настоящему Деду Морозу. Он был неузнаваем. Какие эмоции выражали его глаза, было не понять.

— Мама, у нас и для тебя подарок.

— Правда? Может, вы решили со мной провести Новый год в больнице?

— Дедушка, девочка явно нас недооценивает, — будто произнося сцену из спектакля, сказала Аня.

— Да уж, внучка, — полностью изменённым голосом поддержал дед.

Аня достала из мешка листочек бумаги и отдала его мне.

Я внимательно смотрела на него, хоть эмоции и мешали читать, буквы плясали перед глазами. Но всё же, сосредоточившись, увидела, что это выписка из больницы, со всеми штампами и подписями.

— Значит, я могу идти домой?

— Да! Мы приехали за тобой, — весело сказала Аня.

— Ура! Можно собирать вещи? — всё ещё не веря в происходящее, спрашивала я.

— Однозначно, и постарайся ничего не забыть, чтобы не возвращаться. Плохая примета, доченька.

Я нахмурила брови и осуждающе посмотрела на Леонида, он явно увлёкся своей ролью.

Забрасывала в пакеты всё, что встречалось на моём пути, и было чувство, будто я беспризорник, за которым в детский дом приехали приёмные родители. Очень торопилась и боялась, чтобы они не передумали.

Аня с Леонидом пытались помочь, но в их костюмах это было непросто. Ещё раз окинув свою палату, с удовольствием признала, что всё собрано. Комната снова девственно пуста, словно здесь никого и не было.

Весёлой компанией шумно шли к выходу. Пару раз поймала на себе завистливые взгляды посторонних. Да, сегодня мне опять повезло! У меня есть муж и дочка!

Сели в машину.

— Так, скажу сразу, доктор выписывать так рано не хотел, — серьёзно сказал Леонид, уже совсем не дед-морозовым голосом.

— Вызволили тебя под свою ответственность. Дома делать ничего не разрешается, только лежать и сидеть. Через пару деньков мы тебя вернём в клинику на обследование, и там уже окончательно тебя долечат.

Кивнула головой. Была на всё согласна.

Анфиса

Дома божественно пахло вкусной едой, в лучших традициях праздника. Не сомневаюсь, Любовь очень постаралась. Вокруг невероятно красиво, особенно на контрасте с больницей. Ёлка казалась воплощением сказочности. Я подошла и, будто впервые её видела, принялась рассматривать. У меня вновь пропало ощущение, что я хозяйка дома, вновь я с неопределённым статусом, вновь только гостья.

Поднялась в свою комнату. Там всё как обычно. Прошло несколько дней, а кажется, не меньше года. И опять в голове печальные мысли. Зачем меня сюда вернул Леонид? Продолжать притворяться, что мы идеальная семья?

У меня совсем не было сил на это. Слишком непосильная ноша.

Как он там говорил: «Мы должны найти решение для сложившейся ситуации». Согласна как никогда, нам нужно всё обсудить. Я понимаю, он связан по рукам и ногам, но я могу ему помочь и взять весь огонь на себя. Если он хочет, буду инициатором развода. Так каждый может вести свою жизнь и не подставлять другого. Я не хочу больше стыдиться своих поступков. Не хочу обманываться, не хочу врать.