Аврора Майер - Жена напрокат

Пришла после двенадцати ночи, специально задерживаясь до последнего. В квартире было тихо и темно. Включила свет и сразу поняла, что здесь никого нет, кроме меня. На столе одиноко лежало длинное письмо формата А4, исписанное мелким почерком. Даже не знала, что Роман такой романтик. Написал целую оду.

Суть была в следующем: у них со Светланой любовь, всё по-настоящему. Он великодушен, поэтому забрал свои вещи и съехал, потому что знает, что мне нравится эта квартира. Дальше перечисление моих недостатков, которые его раздражали всю нашу совместную жизнь. Об этом я слышала впервые.

Среди них сидение на балконе и разглядывание людей, недостаточная эмоциональность при сексе и постоянные скандалы. Его такая жизнь достала, да и Света так удачно встретилась на пути. Всё сложилось. Было до слёз неприятно, когда я представляла, как ему было практически всё во мне противно и он молчал. По-тихому ходил налево, при этом совершенно не пренебрегая регулярным сексом со мной. Зачем тогда всё это было нужно? Когда бы он сам сказал мне? А может, он хотел жить на две семьи? Ощущение, будто я перевернула ведро с грязной водой и хорошенько в нём извалялось. Мерзко. Противно. Обидно до тошноты.

Вот сейчас хотелось выть. Узнав детали, проникаешься ситуацией и понимаешь, что это не случайная девка в ванной, а «настоящая» любовь, не то что ты… И я выла. В подушку, навзрыд, истошно всхлипывая, пока соседи не постучали в стену. Как ни странно, это меня вмиг утихомирило, и я уснула.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На следующий день после корпоратива я не сильно отличалась от других. Абсолютно все были одинаково опухшие, невыспавшиеся, со стаканчиком кофе из автомата, особенно продуманные захватили американо из «Старбакса».

После обеда были объявлены результаты конкурса на вакансию, и почему-то я не сильно удивилась, когда не меня выбрали руководителем отдела.

Новым руководителем оказался молоденький кудрявый мальчик в джинсах и футболке. Он мило улыбался, а незамужние девчонки уже заведомо вздыхали в надежде, что он достанется им. Все, только не я.

Я его тихо ненавидела, и за моей улыбкой скрывались кровавые идеи расправы. А что, говорят, это помогает избавиться от гнева. На Ирину Петровну я старалась не смотреть, мне было больно, что она меня предала. Не предупредила, что всё уже распланировано заранее, и позволила напрасно надеяться.

Однако она заискивающе заглядывала в глаза, будто чувствовала свою вину. Я поняла почему. Мальчик-колокольчик сразу был направлен ко мне на стажировку.

— Анфиса, — обратился он ко мне панибратски.

— Анфиса Юрьевна, — вежливо поправила я его, чтобы сильно не надеялся на нашу дружбу.

Парень всё понял, и с этого момента только нейтральный тон и разговоры по делу.

Как оказалось, он вообще был не в теме процессов внутри нашего подразделения. Очевидно, что засланный казачок сверху. Сыну какого-то директора пора взрослеть, и его отправили для этого к нам в отдел. Что-то мне подсказывало, что работу теперь буду делать я, а зарплату получать он.

Поняла, мир против меня. Он меня лишил возможности размножаться, а теперь прессует окончательно, чтобы я уже сгинула и не мешала радоваться жизни другим. А может, меня кто-то сглазил или специально портит жизнь. Но кто? Чему завидовать, у меня ничего нет.

Встала рано утром в субботу, и в голове была одна ясная мысль. Второй совет мамы: «В любой непонятной ситуации проси помощи у Бога».

Мне нужна помощь, я забрела в тупик и не знаю, как вырваться. Надела платье, взяла платок и пошла в церковь. Было немноголюдно и светло от утренних лучей, который падали прямо на образы святых. Словно сегодня и вправду Бог решил посетить это место. Поставила свечки и стала молиться. Слёзы текли из глаз, и я будто чувствовала, что не одинока. Наплакавшись вдоволь и совершив все необходимые ритуалы, вышла из храма. Мне и правда стало лучше. Первая мысль, которая меня посетила: надо пойти волонтёром в детский дом. Это ж сколько любви я смогу подарить брошенным малюткам! А может, и уйду с работы на фиг и посвящу свою жизнь детям, пусть и не своим. Есть что-то в нас общее. Нас бросили и предали, значит, найдём общий язык. В понедельник собралась вплотную заняться этим вопросом после работы.

Дома находиться было невозможно. Всё угнетало и напоминало о Романе. Вот пульт с потёртыми кнопочками переключения каналов, вот в углу носок, потерявший свою пару, а за диваном трусы, которые он, видно, бросил туда в порыве страсти. Чего-то не хватало. Без него было пусто. Зашла на кухню. Словно здесь и люди не жили, посуда помыта, и нет хлебных крошек на столе…

Совет мамы номер три: «Если впала в уныние — сделай уборку в квартире». Так и сделала. Выбросила всё лишнее из своей жизни без малейшего сожаления. Наушники и музыка на всю громкость прибавляли темпа для уборки. В конце концов, через три часа я досконально вымыла квартиру, и она чуть ли не сверкала. Теперь можно почитать, а потом освежить свои знания по английскому, а ещё можно посмотреть любимый фильм.

Блин, да сколько же у меня свободного времени? Когда уже ночь? На что же я тратила свою жизнь раньше? На Рому…

Ещё была печаль, завтра первое число, а позволить снимать в одиночку такую квартиру я себе не могу, искать квартиранта и подавно. Хорошо, что заплачено за месяц вперёд, значит, есть время найти что-то подходящее.

Хотелось излить душу, но поговорить было не с кем. Мамы не стало в прошлом году, а с братом я и вовсе не общалась. Мы невзлюбили друг друга сразу же после моего рождения и, вопреки всем ожиданиям, так и не поладили во взрослой жизни.

Как ни странно, мама любила брата больше, то ли ей так сильно не хватало мужского плеча, то ли потому что первенец. Я страдала и весь гнев вымещала на нём. Пакостила ему как могла: мазала пастой, портила его вещи, ябедничала и сдавала его при первом допросе, много ещё на что хватало моей детской фантазии. Но всё это не возвращало мне маминой любви. В конце концов, я смирилась, но простить ему этого так и не смогла.

Мои истории мама всегда внимательно выслушивала и давала дельные советы. Хоть я их никогда и не слушала. Сейчас думаю, зря. Может, всё в жизни сложилось бы по-другому. Рома никогда ей не нравился, а я думала, завидует моему счастью.

Часто ездила к ней на могилку, чтобы рассказать о своих делах. Мне казалось, она всё слышала. Только вот напутственных слов её очень не хватало. Вот и сегодня отправилась по знакомому маршруту.

Убрав на могилке мусор, выговорившись, как на исповеди, и вдоволь наплакавшись, пока никто не видит, я отправилась к остановке. Дороги как таковой не было, сплошной чернозём, поэтому даже после небольшого дождика идти было сложновато.

Остановилась чёрная большая машина.

— Девушка, вас подвезти?

— Нет, спасибо, я люблю пешие прогулки! — вежливо ответила я.

Совет мамы номер четыре: «Никогда не садись в чужую машину».

Водитель многозначительно посмотрел на мои увязшие в грязи туфли и больше не стал навязывать свои услуги. Я выдохнула с облегчением. Но продвинувшись несколько метров, внедорожник вновь остановился и сдал назад.

— А вы не подскажете, как добраться до города? А то мы заблудились.

За рулём был приятный серьёзный мужчина. Он вполне вызывал доверие. Посмотрела на номера, и вправду не местные.

Вот на этом и попалась. Долбаная отзывчивость. Пока я распылялась и в деталях рассказывала водителю, как надо ехать, из машины, с другой стороны, незаметно вышли подозрительные люди, схватили, надели мне мешок на голову и затолкали внутрь. И как назло, ни единой души не было рядом в этот момент.

*****

— Меня зовут Эдуард, я сотрудник частной охранной службы. Успокойтесь и не кричите, вам не угрожает опасность. Вы связаны больше для того, чтобы не принести вред себе и не привлечь ненужное внимание, — сообщил мне незнакомец хорошо поставленным голосом с отсутствием каких-либо ноток эмоций. Я часто моргала глазами, словно увидела привидение, и пыталась осознать, что он сказал. И конечно, ни о каком спокойствии и доверии не могло быть и речи. Живя всю жизнь размеренной жизнью и напрочь не воспринимая экстрим, я пребывала в жутком стрессе, совершенно не представляя, чего ждать в следующую минуту.

— Хотите пить?

Я кивнула. Да, в общем-то, жажда меня не мучила, просто было бы не лишним освободить хоть какую-то часть тела.

— Артур, освободи девушке рот. Анфиса Юрьевна, только без фокусов.

Меня освободили от кляпа и, заботливо держа стакан, дали сделать несколько глотков. Я с жадностью глотала воду, вся облилась, но, как ни странно, мне стало даже как-то спокойнее.

Незнакомец взял несколько фотографий и держал перед моим лицом, давая мне их рассмотреть.

— Никого вам не напоминает?

На меня смотрела платиновая блондинка с голубыми глазами, высокими скулами, полными губами. Взгляд был, как у Николь Кидман. Это бросилось в глаза.

Абсолютно точно, я с ней не знакома, в противном случае запомнила бы непременно.

— Нет, я раньше не видела эту женщину.

— Госпожа Александрова, у нас к вам предложение. Вы сейчас вряд ли сможете осознать что-то и принять здравое решение. Поэтому вот вам пакет документов, если вы согласны, позвоните по указанному номеру и скажите «да». Только побыстрее, у нас мало времени.

Я действительно слабо понимала, что говорят. Единственное моё желание было оказаться в безопасности. Поэтому, когда меня подвезли к подъезду, вручили мои вещи и пакет с документами, я стремглав побежала по лестнице, зашла домой, закрылась на все замки и задёрнула шторы. Села на диван и выдохнула. Кажется, пронесло. Руки однако же тряслись, как и я сама. Не представляла, что надо сделать, чтобы унять эту дрожь. Рванула к холодильнику и, вопреки всем правилам, открыла единственную бутылку спиртного, которое там находилось. Это был Ромин коньяк. Прямо из горла выпила обжигающую жидкость, дыхание перехватило, и я быстро засунула в рот кусок сыра, который лежал рядом.