Хелен приняла и его вежливое объяснение, и орех, который мистер Дарси заботливо очистил для нее.

— Бедный мистер Вест! — заметила она, поставив локти на стол. Ее глаза весело заблестели при воспоминании о том, как Грациелла напропалую кокетничала с почтенным судьей. — Он чуть не поддался женскому очарованию нашего друга. Она — он! — вела себя очень убедительно. Какое внимание к мельчайшим деталям туалета и манере держаться! Странно, однако, что у мужчины может возникнуть желание переодеться женщиной… Как вы считаете? Я этого не понимаю. Мне бы и в голову не пришло переодеться мужчиной.

Мистер Дарси мог бы упомянуть о тех трудностях, с которыми столкнулась бы мисс Денвилл, приди ей на ум подобная идея: ни мужской пиджак, ни брюки не смогли бы скрыть женственные изгибы ее груди и бедер, — но благоразумно промолчал.

— Охотно верю, — отозвался он. — Не могу с уверенностью сказать, из чего проистекает страсть Винченцо к переодеванию: из непреодолимого желания или профессионального опыта.

Хелен удивленно подняла брови.

— Профессионального опыта?

— У меня есть основания полагать, что Винченцо — commediante.

Не дождавшись дальнейших пояснений, Хелен после секундной паузы воскликнула:

— Ну что ж, думаю, этим все объясняется!

— Между прочим, вы признались, что почти не говорите по-итальянски.

— Несносный человек! Вы наверняка догадались, что я понятия не имею, о чем речь.

— Commediante, — объяснил он, — это актер театральной труппы, играющей commedia dell’arte. Слышали?

— Д-да, что-то слышала, — ответила она, напрягая память, — но, кроме Арлекино в костюме из разноцветных лоскутов, ничего не припоминаю. Кажется, это театр буффонады.

Мистер Дарси утвердительно кивнул и поподробнее рассказал о главных персонажах этого уличного театра XVII века: смешном Арлекине, томном возлюбленном Коломбины, Докторе и Пульчинелле.

— Я видел самые разные вариации подобных пьес. В них используется широкий набор средств — от грубых шуток до весьма утонченных острот, причем переход от одного к другому может произойти в течение пяти минут. Актеры, как правило, талантливые, работают без суфлера. Зная сюжет в целом, они обычно импровизируют в ходе представления.

— А Винченцо?

— Возможно, он специализируется на женских ролях, так как женщины в commedia не участвуют. До отъезда из Италии я узнал о нем нечто весьма интересное. Он принадлежит к тайному обществу актеров; по-моему, оно называется “Fraternita del commedianti” (Братство комедиантов (итал.). Его эмблему вы видели на чемодане. Похоже на крест или букву “икс”, но в действительности на ней изображены ключ и весло, что иллюстрирует несколько неприличную итальянскую шутку. Рисунок обрамлен надписью: “Vix Tanto Hiatu Digna”. По смыслу вполне прилично, но по меньшей мере странно для театральной труппы.

Хелен, чьи знания латыни считались достаточно хорошими согласно стандартам, принятым в Школе для благородных девиц мисс Питтипэт, напряглась и сумела-таки перевести эту фразу:

— По-моему, это означает: “Не стоит и зевка”. Действительно странный девиз для общества commedianti.

— Следует знать, — продолжал мистер Дарси, — что братство было создано не с целью развития commedia как жанра. Фактически дело обстоит как раз наоборот. Поскольку cornmedia как вид искусства исчезает, commedianti объединились и готовы оказывать любые услуги богатым клиентам, которым может понадобиться их артистический талант и изобретательность.

Хелен догадалась, что имеется в виду.

— Например, украсть что-нибудь?

— В общем, да, — спокойно подтвердил мистер Дарси. — Но Винченцо сам ничего не украл, он лишь располагает доказательствами кражи.

Хелен уже успела понять, что расспрашивать мистера Дарси бесполезно. Он посвятит ее в подробности, только если сам этого захочет.

— Понятно, — сказала она. Она была до крайности заинтригована, но опасалась проявить слишком явное любопытство. — А сейчас это доказательство в наших руках, то есть в чемодане Винченцо.

— Подозреваю, что так, — невозмутимо подтвердил мистер Дарси, — но затрудняюсь определить, что бы это могло быть. Вся надежда на Винченцо, он должен подсказать нам правильное решение.

— Интересно, в каком обличье он появится в следующий раз?

Глаза мистера Дарси заблестели от предвкушения.

— Остается только ждать. У него довольно широкий выбор персонажей, и все будут выглядеть вполне убедительно.

Разговор прервался: в коридоре послышались шаги и звучный голос мистера Веста. Постучав в дверь, судья вошел, не дожидаясь приглашения.

Приветствие его было столь же изысканным, сколь и его костюм. Очевидно, чувствуя, что обстоятельства требуют особой элегантности, он облачился в рубашку с необычно высоким воротничком и украсил жилет множеством цепочек и брелоков.

— Я не слишком рано? — для порядка осведомился он.

— Ничуть, — ответил мистер Дарси. — Мы как раз закончили обед и обсуждаем с миссис Дарси сегодняшние события. Позвольте, я позову служанку.

— Чертовски неприятное дело, — смущенно пробормотал мистер Вест.

— Моя супруга поведала мне, как замечательно вы с ним справились: приняли быстрое и справедливое решение.

Мистер Вест перевел дух.

— Благодарю, сэр, вы очень добры! Ей-богу, никогда не сталкивался ни с чем подобным, за все годы пребывания на должности судьи Иглсторпа! Но полагаю, я все сделал правильно, а если и миссис Дарси довольна, то тем лучше! Чертовски неприятное дело, сэр, ей-богу!

— Ценю ваши чувства, мистер Вест, — ответил мистер Дарси. — Представляю, каково вам пришлось, но вообще-то, занимая такой пост, вы должны были привыкнуть к неожиданностям.

— О да, безусловно! — подхватил судья. — Однако с иностранцами я сталкиваюсь впервые! Все-таки странные люди эти итальянцы!

— Чертовски странные, — согласился мистер Дарси.

— Я всегда говорил, что они странный народ, — повторил мистер Вест, качая головой с важным видом. — Грациелла-то еще ничего, красотка, можно сказать, но я не поверил ни одному ее слову. Сразу понял, что она лжет. В общем, свой долг я выполнил.

Появилась служанка с бутылкой портвейна, миндальным ликером для миссис Дарси и колодой карт. Хелен воспользовалась случаем и вышла вслед за ней — поискать у себя в сундуке какое-нибудь рукоделие. На самом дне сундука она нашла начатую работу — отцовские носовые платки, на которых хотела вышить букву “Д”. В данных обстоятельствах эта буква пришлась как нельзя более кстати. Когда она вернулась в гостиную с корзинкой для рукоделия, мужчины уже вынимали из колоды двойки, тройки, четверки, пятерки и шестерки.

Они договорились о весьма скромных ставках — шиллинг за очко, — и игра началась. Хелен с одобрением заметила, что во время первой партии мистер Дарси не изображал из себя неопытного любителя: уверенно сдавал карты, ловко держал их в руке. По крайней мере, у него нет желания прибегнуть к обману и ободрать гостя как липку: он играл умело и точно, что должно было продемонстрировать мистеру Весту, что тот имеет дело с мастером, однако судья был всецело поглощен подсчетом очков. Очевидно, прославленный игрок мистер Дарси считал мошенничество ниже своего достоинства. Если мистер Вест и проиграет, то не благодаря недостойным приемам со стороны противника.

Однако мистер Вест не проиграл. В конце шести партий счет был равным, и каждый игрок получил право еще на одну сдачу. После чего счет не изменился, и была объявлена ничья.

Мистер Дарси и судья пришли к выводу, что их силы равны, причем данное обстоятельство больше обрадовало последнего.

Во время новой игры мистер Вест настолько расслабился, что позволил себе отвлечься и заговорил на посторонние темы. Поскольку сдавал не он, в его обязанности входило вести подсчет.

— Вы знаете, — сказал он, — что мисс Грациелла родом из Падуи? Когда мы познакомились, она сообщила, что родилась в городе, который называется Падова, тогда мне и в голову не пришло, что он находится в Италии! Ну так вот, расставшись с вами сегодня, я прямиком отправился в свой кабинет, взял атлас и нашел в нем карту Италии. И что же я обнаружил? Опять та же история! Эти иностранцы вставляют лишние буквы куда попало! Ми-ла-но, к примеру, должно иметь только два слога, как у нас, по-нашему, по-английски, — Ми-лан…

Мистер Дарси перебил его, уточнив счет:

— Сколько?

— Тридцать девять, — сосчитал судья.

— Не очень хорошо, — сказал мистер Дарси.

После этого судья охладел к вопросу о количестве слогов в названиях итальянских городов, и эта тема больше не возникала до тех пор, пока Хелен не подняла ее вновь, решив отомстить мистеру Дарси за проявленное им своеволие.

— Да, подумать только, — произнесла она светским тоном, склонившись над пяльцами, — иностранцы, похоже, перевирают все свои названия. Возьмем, например, Тори-но. Должно быть просто Турин, всего два слога. Как вы считаете, мистер Вест?

Услышав столь приятные для себя слова, судья воспрянул духом и не мог удержаться от искушения порассуждать на любимую тему. Естественно, он тут же оседлал любимого конька, поскольку внимательное изучение карты Италии позволило ему сделать массу интересных наблюдений.

— Ну, что касается этого вопроса, миссис Дарси… — начал он, после чего добрых пятнадцать минут развивал увлекательнейшую тему названий итальянских городов, причем без ущерба для игры.

Их разговор и очередная партия закончились одновременно. Мистер Вест опережал противника всего на двенадцать очков. Посмеиваясь про себя, Хелен гадала, подействовала ли болтовня судьи на нервы мистеру Дарси в той же мере, что и ей. Он сохранял невозмутимое выражение лица, но, когда Хелен встретилась с ним глазами и послала ему невинную улыбку, сердитый блеск его глаз немного умерил ее веселость.