– Мисс Дункан? – спросил он. Тон у него был, как и ожидала Чарити, высокомерный и скучающий, хотя тембр голоса приятный. Он совершенно не стремился произвести на нее приятное впечатление. А почему, собственно, должно быть по-другому? Он всего лишь проводил собеседование с гувернанткой для своих детей.

– Да, сэр, – сказала Чарити, стараясь выглядеть достойно, но не слишком гордо. Спину она держала прямо. Все-таки она леди!…

– Присядьте, пожалуйста.

Он указал на кресло, стоявшее рядом с ней, куда не попадал солнечный свет, чему Чарити была очень рада. Собеседования не становятся легче, даже если уже имеешь опыт.

– Да, сэр, – ответила она, садясь в кресло и опустив глаза долу. Она будет отвечать на вопросы кратко и честно. Будем надеяться, что ужасных вопросов не будет.

Мистер Эрхарт сел в кресло напротив нее, положив ногу на ногу. Сапоги из дорогой кожи ярко блестели. Его камердинеру пришлось немало потрудиться, чтобы добиться такого блеска. Атмосфера богатства, уверенности в себе и силы окружала мужчину. Чарити чувствовала себя очень неуютно во время последовавшей паузы.

Глава 2

«Как нужно проводить собеседование с претенденткой на должность будущей жены?» – размышлял маркиз Стаунтон.

– Рекомендательное письмо от пастора вашего прежнего прихода произвело на меня хорошее впечатление, мисс Дункан, – сказал он.

– Благодарю вас, сэр, – ответила девушка.

– Однако оно было написано уже год назад. С тех пор вы где-нибудь служили? – спросил мистер Эрхарт.

Не поднимая глаз, Чарити помолчала, обдумывая ответ.

– Да, сэр, – наконец сказала она.

– И где же, мисс Дункан?

– Восемь месяцев я была гувернанткой троих детей, сэр, – ответила Чарити.

– «Восемь месяцев», – повторил он и замолчал, ожидая продолжения. Не дождавшись, сам задал вопрос:

– А почему расторгли договор с вами? – Меня уволили, – поколебавшись, ответила она.

– В самом деле? – спросил он. – Почему же, мисс Дункан?

Может быть, она не могла справиться с детьми? В это он мог поверить. Казалось, у нее совсем нет характера.

– Мой… мой хозяин обвинил меня во лжи, – тихо ответила девушка.

Так. По крайней мере, она честная. Его удивил ее ответ и тот факт, что она не стала оправдываться. Вот уж действительно кроткая мышка.

– А вы и вправду солгали? – поинтересовался он.

– Нет, сэр, – коротко ответила она, не вдаваясь в объяснения.

Он знал, каково быть несправедливо обвиненным. Это чувство было ему очень хорошо знакомо.

– Это ваша первая попытка найти место после того случая? – спросил мистер Эрхарт.

– Нет, сэр, – честно сказала Чарити. – Седьмая. Это седьмое собеседование.

Его совсем не удивило, что она провалилась на всех предыдущих собеседованиях. Кому захочется нанять такое бесцветное и робкое создание для воспитания своих детей?

– А почему же вам не везло? – спросил маркиз.

– Думаю, сэр, – сказала она, – потому, что все задавали те же вопросы, что и вы.

Да, конечно. Ее откровенное признание, без сомнения, приводило к немедленному окончанию беседы.

– И вам никогда не хотелось солгать? – спросил он. – Сказать, что вы оставили место по собственной воле?

– Да, – призналась девушка. – Я думала об этом, сэр. Но я так не сделала.

Маленькая мышка к тому же еще и очень нравственная. Однажды кто-то сказал ей, что лгать очень дурно, и с тех пор она никогда не лгала, даже в своих собственных интересах. Даже если это значило, что она никогда не получит места. Она твердо придерживалась пуританской морали. Его отец ужаснулся бы.

– Такая честность достойна похвалы, мисс Дункан, – заметил мистер Эрхарт. – Возможно, я смогу предложить вам кое-что.

И тут она впервые взглянула ему в лицо, всего на мгновение. Длинные темные ресницы взметнулись вверх, и открылись большие ясные глаза глубокого синего цвета. Цвета летнего неба. Не того серого цвета, который иногда переходит в синий, а чистого синего – тут не могло быть никакой ошибки. А потом глаза снова скрылись за ресницами и веки опустились. На миг маркизу показалось, что он совершает ужасную ошибку.

– Спасибо, сэр, – поблагодарила его девушка, задыхаясь от радости. – Сколько у вас детей? Они живут здесь вместе с вами?

– Никаких детей у меня нет, – заявил он.

Оба молчали. Она долго изучала свои колени, потом перевела взгляд на его колени и подняла глаза на уровень его груди – возможно, даже до его подбородка.

– Нет детей? – Она нахмурилась. – Значит, мои ученики, сэр…

– Нет никаких учеников, – сказал мистер Эрхарт. – Мне нужна не гувернантка, мисс Дункан. Я хочу предложить вам совсем другую должность.

Очевидно, маленькая мышка почувствовала, что большой злой кот готовится к прыжку. Она вскочила с кресла и повернулась к двери.

– Я не собираюсь предлагать вам ничего непристойного, мисс Дункан, – успокоил ее маркиз, не вставая с места. – По правде сказать, мне нужна жена. Я хочу предложить вам это место.

Чарити повернулась к нему, избегая смотреть ему в лицо.

– Место вашей жены? – недоуменно спросила она.

– Да, место моей жены, – подтвердил он. – Мне нужна миссис Эрхарт, мисс Дункан. На время, разумеется. Конечно, брак будет навсегда, я полагаю, потому что такие вещи практически невозможно расторгнуть каким-нибудь менее драматическим способом, чем смерть одного из супругов. Если у вас романтические представления о браке по любви и счастливой жизни навеки, то мне придется распрощаться с вами и провести следующую встречу. Но я полагаю, что у вас нет таких романтических представлений о браке, а если и есть, то вам нужно понять, что это – всего лишь мечта, нереальная для человека в вашем положении.

Чарити удивленно подняла брови, но возражать не стала. Она все еще стояла, готовая в любую минуту покинуть комнату, и смотрела на него через плечо.

– Брак будет настоящим, – сказал он. – Но наше совместное пребывание как супружеской пары будет коротким – всего несколько недель, полагаю. После этого вы снова будете свободны, за исключением одного маленького неудобства – вы будете называться миссис Эрхарт вместо мисс Дункан. И вы будете очень хорошо обеспечены на всю жизнь.

Она задумчиво смотрела на ковер, но уже не стремилась как можно скорее покинуть комнату. Было видно, что она боролась с искушением. Странно, если бы это было не так.

– Не хотите ли снова присесть, мисс Дункан? – предложил маркиз.

Чарити села в кресло, аккуратно сложив руки на коленях и не поднимая глаз.

– Боюсь, я вас не совсем понимаю, – неуверенно произнесла она.

– На самом деле все очень просто, – заявил мистер Эрхарт. – Мне нужна жена на короткий период времени. У меня мелькала мысль нанять кого-нибудь на эту роль, но это мне не подходит. Мне нужно иметь настоящую жену, связанную со мной на всю жизнь.

Чарити облизнула внезапно пересохшие губы.

– А когда этот короткий период закончится, что тогда? – помолчав, робко спросила она.

– Я назначил бы вам содержание в пять тысяч в год, – сказал маркиз, – плюс дом, экипаж, слуги. Оплата ежегодных расходов на содержание дома.

Девушка долго сидела очень тихо, не произнося ни слова. «Она обдумывает предложение, – сказал себе маркиз Стаунтон. – Думает о пяти тысячах в год, о доме и собственном экипаже. О том, что ей никогда больше не придется предлагать себя в гувернантки».

– Откуда я знаю, что вы говорите правду? – наконец спросила она.

Господи! Маркиз удивленно поднял брови и одарил ее своим самым холодным взглядом. Но взгляд его наткнулся на опущенные веки и пропал впустую. Она сидела, судорожно сцепив руки на коленях, не поднимая глаз. Конечно, для нее и ей подобных такое предложение действительно могло обернуться лишь злой шуткой.

– Мы заключим с вами письменный договор, – успокоил ее мистер Эрхарт. – Я с моим адвокатом подготовлю его сегодня после обеда, мисс Дункан. Скажем, к трем часам? Вы, если хотите, можете поговорить с адвокатом и спросить его, могу ли я выполнить свою Часть соглашения. Вы готовы принять мое предложение?

Она долго ничего ему не отвечала. Несколько раз открывала рот, как бы намереваясь что-то сказать, но не решалась.

Чарити покусывала попеременно то нижнюю, то верхнюю губу, осторожно потянула за каждый палец правой перчатки, как бы собираясь снять ее, потом решительно натянула перчатку до запястья и тихо, но четко произнесла:

– Семь тысяч.

– Простите? – Ему показалось, что он ослышался, хотя говорила она очень отчетливо.

– Семь тысяч в год, – более решительно повторила девушка. – Помимо тех вещей, которые вы назвали.

Тихая маленькая мышка не хочет упустить свой единственный шанс!

Ну, он не мог винить ее за это.

– Конечно, мы сойдемся на шести тысячах, – сказал он, прищурив глаза. – Значит, вы принимаете мое предложение, мисс Дункан? Я могу отменить другие встречи?

– Д-да, – неуверенно пробормотала она. Потом повторила более уверенно и громко:

– Да, сэр.

– Великолепно. – Мистер Эрхарт встал и протянул ей руку. – Я буду ждать вас здесь ровно в три часа. Поженимся мы завтра утром.

Мисс Дункан подала ему руку и встала с кресла. Ее ресницы снова взметнулись вверх, и маркиз почувствовал, как его пронзил твердый взгляд этих синих глаз. Он едва удержался от желания сделать шаг назад.

– Что произойдет, если вы встретите леди, на которой захотите жениться по-настоящему и провести с ней всю свою жизнь? – спросила она.

Мистер Эрхарт ответил ей холодной улыбкой.

– Не существует женщины, – твердо сказал он, – с которой я готов был бы провести даже один год.

Чарити хотела что-то возразить, но передумала и отвела взгляд.

«Все прошло на удивление хорошо», – подумал маркиз после ее ухода. Он ожидал, что его засыплют вопросами, особенно о том, что ей придется делать в течение первых нескольких недель. До того, как она снова станет свободна и сможет жить своей собственной жизнью на те средства, которые должны казаться ей огромным состоянием. Мисс Чарити Дункан не спросила его ни о чем. Он ждал от нее всяческих признаний. Она не рассказала ему никаких подробностей о себе. Ему по-прежнему было известно о ней очень немногое: ей двадцать три года, она дочь джентльмена, умеет читать, писать и считать, говорит по-французски, рисует и играет на фортепиано, имеет опыт в уходе за детьми и их обучении, любит детей. Это она сообщила в своем письме.