Внезапно она улыбается широкой, искренней улыбкой, и это пугает меня еще больше.

Но улыбка предназначается не мне, а ее брату, который приближается к нам.

Морин встает.

– Я оставлю вас ненадолго.

* * *

Я сижу рядом с мужчиной, в тайну которого я проникла, но который в то же время по-прежнему остается для меня загадкой.

На нем джинсы и обычная хлопковая футболка. Подбородок зарос темной щетиной. Хотя он много спит, на его землистом лице читается усталость. Это уже не тот человек, который когда-то меня очаровал, а потом держал в страхе.

Сейчас он кажется обычным, даже опустошенным, как случайный мужчина на автобусной остановке или в очереди в уличный киоск, на которого не обратишь внимания дважды.

Мой муж годами провоцировал мою тревогу. Он пытался стереть мою личность.

Еще мой муж сидел на зеленых санках, обхватив меня за пояс, когда мы катались с горки в Центральном парке. Он покупал мне мороженое с ромом и изюмом в годовщину смерти моего отца и оставлял мне любовные записки просто так.

И он надеялся, что я смогу спасти его от самого себя.

Когда Ричард наконец начинает говорить, он произносит слова, которые я так давно хотела от него услышать:

– Прости меня, Ванесса.

Раньше он тоже извинялся, но на этот раз эти слова прозвучали по-другому.

На этот раз они наконец искренни.

– Может быть, ты захочешь дать мне еще один шанс? Я стал лучше. Мы могли бы начать все сначала.

Я смотрю прямо перед собой на сад и зеленую рулонную лужайку. Я представляла себе примерно такую же картину, когда Ричард впервые привез меня в Уэстчестер: мы вдвоем сидим на качелях на крыльце, только с момента нашей свадьбы прошли уже десятилетия. Нас связывают общие воспоминания, и каждый, рассказывая историю, дополняет ее своими любимыми подробностями, пока наконец не получается единая версия.

Я думала, что буду злиться на него, когда увижу снова, но сейчас чувствую только жалость.

Вместо ответа на его вопрос я протягиваю ему сумку. Он достает то, что лежит сверху, – черную коробку для драгоценностей. Внутри мои кольца, обручальное и то, которое он подарил мне на помолвку. Он открывает коробку.

– Я хотела вернуть их тебе.

Я надолго погрязла в нашем прошлом. Пришло время вернуть ему кольца и в самом деле двигаться дальше.

– Мы могли бы взять приемного ребенка. На этот раз все было бы идеально.

Он вытирает глаза. Я никогда раньше не видела, чтобы он плакал.

В ту же секунду между нами встает Морин. Она забирает у Ричарда сумку и кольца.

– Ванесса, я думаю, тебе пора. Я тебя провожу.

Я встаю. Не потому, что она так сказала, а потому, что готова уйти.

– До свидания, Ричард.

* * *

Морин сходит по ступенькам и направляется к парковке.

Я неторопливо иду за ней.

– Можешь сделать, что захочешь, со свадебным альбомом, – я показываю на сумку. – Это был мой подарок Ричарду, поэтому он по праву принадлежит ему.

– Я помню. Терри отлично поработал. Вам повезло, что он все-таки нашел для вас время в тот день.

Я резко останавливаюсь. Я никогда никому не говорила, что мы едва не лишились фотографа.

Свадьба была почти десять лет назад, даже я не могла бы так быстро вспомнить имя Терри.

Когда Морин встречается со мной взглядом, я вспоминаю, что какая-то женщина позвонила и отменила бронь. Морин знала, какого мы выбрали фотографа; она предложила включить черно-белые фотографии, когда я отправила ей ссылку на сайт Терри и спросила ее мнения о моем подарке Ричарду.

Ее голубые, как лед, глаза в этот момент так напоминают глаза Ричарда. Невозможно угадать, о чем она думает.

Я вспоминаю, что Морин приезжала к нам на каждый праздник, что проводила с братом его дни рождения, выбирая мероприятия, которые, она знала, будут мне неинтересны, что сама так и не вышла замуж и не завела детей. Что на моей памяти она ни разу не упомянула ни одну подругу или друга.

– Я найду, что делать с альбомом, – она останавливается на входе на парковку и касается моей руки. – До свидания.

Я чувствую прикосновение холодного гладкого метала на коже.

Опустив глаза, я вижу, что она надела мои кольца на безымянный палец правой руки.

Проследив за направлением моего взгляда, она говорит:

– Чтобы не потерялись.

Глава 41

– Спасибо, что согласились встретиться сегодня, – говорю я Кейт, садясь на свое обычное место на ее диване.

Хотя я не была здесь уже несколько месяцев – в последний раз я еще была замужем, – комната совсем не изменилась: на низком столике перед диваном разложены веером журналы, на подоконнике несколько снежных шаров. По диагонали от меня в большом аквариуме две коралловые рыбы парят вокруг зеленого растения с большими листьями, а оранжевая с белым рыба-клоун и неон-тетра ныряют в каменный тоннель.

Кейт тоже не изменилась. Ее большие глаза лучатся доброжелательностью, длинные темные волосы зачесаны назад, за плечи.

Когда Ричард впервые раскрыл мою секретную поездку в город, я ездила к Кейт. После первого раза я долго у нее не появлялась. Во второй раз я позаботилась о том, чтобы заранее сказать ему, что поеду к тете Шарлотте, оставила у нее телефон и помчалась сюда, за тридцать кварталов от квартиры тети.

– Мы развелись, – начала я.

Кейт едва заметно улыбнулась. Она всегда старалась не показывать мне, что думает, но, хотя мы виделись всего несколько раз, я уже научилась читать выражение ее лица.

– Он ушел от меня к другой женщине.

Улыбка исчезает с лица Кейт.

– Но она тоже ушла от него, – добавляю я поспешно. – У него было что-то вроде нервного срыва – он набросился на меня при свидетелях. Он в больнице.

Я смотрю, как Кейт обдумывает все случившееся.

– Хорошо, – говорит она наконец. – То есть, он… больше не представляет для вас опасности?

– Верно.

Кейт склоняет голову набок.

– Он ушел от вас к другой женщине?

На этот раз я едва заметно улыбаюсь.

– Она была идеальной заменой мне. Так я подумала, когда впервые ее увидела… Теперь она тоже в безопасности.

– Ричард любил, чтобы все было идеальным, – Кейт откидывается на спинку кресла и кладет правую ногу на левую, рассеянно массируя лодыжку.

Во время нашей первой встречи Кейт почти ни о чем не спрашивала. Но ее немногие вопросы помогли мне распутать клубок беспорядочных мыслей в моей голове.

«Почему вам кажется, что Ричард сознательно выводит вас из равновесия? Зачем ему это нужно?»

Во время второй встречи она взяла с журнального столика между нами коробку салфеток, хотя я не плакала.

Она протянула мне руку с коробкой, и мой взгляд упал на толстый браслет у нее на запястье.

Она задержала руку на весу, позволяя мне разглядеть браслет как следует, но не произнесла ни слова.

Этот характерный браслет не должен был бы меня удивлять. В конце концов я начала искать бывшую девушку Ричарда, темноволосую женщину, сидящую сейчас напротив меня, именно в попытке получить больше информации.

Найти ее было несложно – Кейт по-прежнему жила в Нью-Йорке, и ее имя было в телефонном справочнике. Я была осторожна. Я никогда не упоминала, как ее зовут, когда писала о наших встречах в своем «Молескине», а когда Ричард узнал, что я тайком езжу в город, я сказала ему, что была у психотерапевта.

Но Кейт была еще осторожнее.

Она внимательно меня слушала, но, кажется, не стремилась рассказывать мне о том, что произошло за те годы, когда они с Ричардом были вместе.

Я думаю, я поняла причину во время нашей третьей встречи.

Каждый раз, когда я приходила к ней домой, Кейт отходила в сторону, открыв мне дверь, и жестом предлагала пройти в гостиную. Когда она вставала в знак того, что наш разговор подошел к концу, она молча предлагала мне идти к двери первой, а сама шла следом, чтобы проводить.

Но во время третьей встречи, когда я вслух предположила, что мне, наверное, стоит просто уйти от Ричарда и пожить у тети Шарлотты, Кейт резко встала и предложила мне чай.

Я, удивившись, согласилась.

Она пошла на кухню, а я смотрела ей вслед.

Она подволакивала правую ногу; ее тело, выравнивая баланс, раскачивалось снизу вверх, чтобы дать импульс шагу вперед. Что-то произошло с ее ногой, той самой, которую она иногда массировала во время наших бесед. Что-то, что оставило ее хромой на всю жизнь.

Вернувшись с подносом, она, как ни в чем не бывало, спросила:

– Так что, простите, вы говорили?

Я покачала головой, когда она предложила мне чашку. Я знала, что не смогу ее удержать – так сильно у меня тряслись руки.

Я посмотрела на филигранное платиновое ожерелье у нее на шее, на толстый браслет и на изумрудное кольцо на правой руке. Эти изящные дорогие украшения выделялись на фоне ее простой одежды.

– Я говорила… что не могу просто так уйти от него, – заставила я себя произнести.

Через несколько минут я выскочила на улицу, внезапно охваченная ужасом, что Ричард, может быть, пытается мне дозвониться. После того раза я больше не появлялась у Кейт до сегодняшнего дня.

– В дело вмешалась полиция. А сейчас за Ричардом ухаживает Морин, – говорю я.

Кейт на секунду прикрывает глаза.

– Это хорошо.

– Ваша нога…

Когда Кейт наконец начинает говорить, ее голос лишен всякого выражения.

– Я упала с лестницы, – она замолкает и переводит взгляд на одну из рыб, скользящих за стеклом аквариума.

– Мы с Ричардом в тот вечер поссорились, потому что я опоздала на важное мероприятие.

Голос ее звучит мягче.

– Мы приехали домой, он пошел спать, и я решила уйти. Взяла с собой чемодан.

Она с усилием сглатывает, а рука начинает массировать икру.

– Я решила не ехать на лифте, чтобы никто не проснулся от звукового сигнала, и пошла по лестнице. Но Ричард… не спал.