– Ты должна была меня спасти, – его слова прозвучали мягко и грустно.

Это было последнее, что я услышала, прежде чем потеряла сознание. Придя в себя, я увидела, что по-прежнему лежу на полу. Вырванные из дневника страницы исчезли.

Ричарда тоже не было.

Во рту пересохло, горло ужасно саднило. Я долго лежала, не шевелясь. Я не знала, где Ричард. Я перевернулась на бок, обняв колени руками, дрожа в тонкой ночной рубашке. Некоторое время спустя я стянула с кровати покрывало и накрылась им. Страх парализовал меня; я не могла выйти из комнаты.

Потом я почувствовал запах свежего кофе.

Я услышала, что Ричард поднимается по лестнице. Спрятаться было негде. Убежать я тоже не могла – он был между мной и входной дверью.

Он неторопливо вошел в комнату с кружкой в руках.

– Прости меня, – вырвалось у меня. Голос у меня был хриплый. – Я не понимала, что… Я пила, я мало спала. Мысли у меня путались…

Он молча смотрел на меня. Он был способен меня убить. Мне нужно было убедить его этого не делать.

– Я не собиралась от тебя уходить, – врала я. – Я не знаю, почему я писала все эти вещи. Ты так заботился обо мне.

Ричард сделал глоток кофе, не отрывая от меня взгляда поверх кружки.

– Я, наверное, становлюсь, как моя мать. Мне нужна помощь.

– Конечно, ты не собиралась от меня уходить, – он снова был спокоен и собран. Я произнесла верные слова. – Я сорвался, признаю, но ты меня спровоцировала, – сказал он, как будто просто огрызнулся во время незначительной размолвки. – Ты мне лгала. Ты меня обманывала. Ты не та Нелли, на которой я женился, – он замолчал.

Потом он похлопал по кровати, и я нерешительно поднялась, чтобы сесть на край, заслоняясь покрывалом, как щитом. Он присел рядом со мной, и я почувствовала, как матрас прогнулся под его тяжестью, заставив меня съехать ближе к нему.

– Я все обдумал и понял, что отчасти это моя вина. Я должен был распознать тревожные симптомы. Я потворствовал твоему депрессивному состоянию. Тебе нужна твердая рука. Четкое расписание. Начиная с сегодняшнего дня ты будешь вставать вместе со мной. По утрам мы будем вместе заниматься спортом. Потом ты будешь завтракать. Больше белка. Каждый день тебе нужно гулять. Нужно вернуться к общественной работе в клубе. Ты когда-то старалась каждый день делать что-нибудь вкусное на ужин. Ты должна снова начать готовить.

– Да. Конечно.

– Я готов на все, чтобы сохранить наш брак, Нелли. Не заставляй меня снова сомневаться в том, что и ты тоже.

Я быстро кивнула, хотя это движение отозвалось болью в шее.

Час спустя он ушел на работу, сказав, что позвонит, когда приедет в офис, и настаивает на том, чтобы я ответила. Я сделала все, как он сказал. На завтрак мне удалось проглотить только немного йогурта, зато в нем было много белка. Было начало осени, поэтому я пошла дышать свежим воздухом, включив звук на телефоне на полную громкость. Я надела водолазку, чтобы скрыть красные следы от пальцев, которые вскоре превратятся в синяки, а потом поехала в магазин, где выбрала на ужин своему мужу филе миньон и белую спаржу.

Я уже стояла в очереди в кассу, когда вдруг услышала голос кассира: «Мэм?» – и поняла, что она ждет, пока я расплачусь за покупки. Я подняла взгляд от пакета, на который уставилась, думая о том, известно ли ему уже, что я купила на ужин. Каким-то образом Ричард каждый раз знал, если я уезжала из дома; знал о моей секретной поездке в город, знал название винного магазина, куда я часто ездила, знал обо всех моих передвижениях.

«Даже когда меня нет рядом, я все равно с тобой».

Я подняла голову на женщину на соседней кассе, успокаивающую капризного ребенка, который хотел выбраться из тележки, потом заметила камеру слежения возле двери, посмотрела на столб красных корзинок с блестящими металлическими ручками, стенд с глянцевыми журналами, упаковки конфет в ярких морщинистых фантиках.

Я не могла представить, как моему мужу удается все время следить за мной. Ему уже не было нужды это скрывать. Мне некуда было деться от жестких правил, которыми он зажал, как в тисках, наш брак. И конечно, не могло быть и речи о том, чтобы от него уйти.

Он узнает.

Он меня остановит.

Он причинит мне боль.

Он может меня убить.

* * *

Пару недель спустя я сидела за завтраком и смотрела, как Ричард подцепляет на вилку хрустящий кусок бекона из индейки, который я поджарила вместе с яйцами. Его лицо еще было розоватым от наших утренних упражнений. От чашки с эспрессо поднимался пар; около тарелки лежала сложенной «Уолл-стрит Джорнал».

Он откусил кусок бекона.

– Идеально приготовлено.

– Спасибо.

– Что собираешься сегодня делать?

– Приму душ и поеду в клуб, мы организуем сбор книг. Надо рассортировать то, что уже собрали. Работы много.

Он кивнул.

– Замечательно.

Он вытер пальцы о салфетку и с хрустом раскрыл газету.

– И не забудь, что мы устраиваем обед в честь Дайян, она выходит на пенсию. Можешь подобрать красивую открытку? Я потом вложу туда путевки в круиз.

– Да, конечно.

Он опустил голову и погрузился в изучение курса акций.

Я встала и убрала тарелки, загрузила посудомоечную машину и протерла стол. Я водила губкой по гранитной столешнице, когда Ричард подошел ко мне сзади, обнял за талию и поцеловал в шею.

– Я тебя люблю, – прошептал он.

– Я тоже тебя люблю.

Он надел пиджак, взял кейс и пошел к двери. Я шла за ним, потом смотрела в большое окно с эркером, как он идет по дорожке к своему «мерседесу».

Все было в точности так, как хотелось Ричарду. Когда он сегодня вечером придет домой, на столе его будет ждать ужин. Я сниму леггинсы и надену красивое платье. Я развлеку его забавной историей о том, что сегодня в клубе сказала Минди.

Ричард поднял голову и посмотрел на меня.

– Пока! – крикнула я в открытое окно и помахала рукой.

Он улыбнулся широкой искренней улыбкой. Он излучал удовлетворение.

В тот момент я кое-что поняла. Как будто сквозь ватную удушливую серость, навалившуюся на меня, проглянул солнечный луч размером с булавочную головку.

Есть только один способ заставить моего мужа меня отпустить.

Развод должен быть его идеей.

Глава 36

Я обновляю свое резюме на компьютере, когда звонит телефон.

На экране вспыхивает ее имя. Я не решаюсь ответить. Мне кажется, что это может быть очередной ловушкой Ричарда.

– Вы были правы, – раздается хриплый голос, который мне так хорошо знаком.

Я не отвечаю.

– Насчет оплаты картой «Виза», – я боюсь, что стоит мне издать какой-нибудь звук, как Эмма замолчит, передумает, повесит трубку. – Я позвонила им – не было никакого счета от «Сотбис». Ричард никогда не заказывал «Равено».

Я едва могу поверить в то, что сейчас услышала. Какая-то часть меня все еще в тревоге, – вдруг за этим тоже стоит Ричард? – но сейчас Эмма говорит совершенно другим голосом. В нем больше не слышно презрения.

– Ванесса, у вас было такое выражение лица, когда он сказал, что проводит вас вниз… только из-за этого я и решила проверить. Я думала, вы ревнуете. Что хотите его вернуть. Но вы не хотите, чтобы он возвращался, так ведь?

– Нет.

– Вы страшно его боитесь, – без обиняков говорит Эмма. – Он действительно вас бил? Он пытался вас задушить? Я не могу поверить, что Ричард так… но…

– Где вы? Где он?

– Я дома. Он в командировке в Чикаго.

Я рада, что она не в квартире Ричарда. У нее дома, наверное, безопасно. А вот с телефоном могут быть проблемы.

– Нам нужно увидеться.

Но на этот раз мы встретимся на людях.

– Может быть, в «Старбаксе» на…

– Нет, вы не должны менять своих планов. Что вы собирались сегодня делать?

– У меня днем йога. И еще я еду забирать свадебное платье.

В студии йоги поговорить не удастся.

– Где свадебный салон?

Эмма дает мне адрес и время, на которое она записана. Я говорю, что буду ждать там.

Я не говорю только, что приеду раньше, чтобы снова не попасть в ловушку.

* * *

– Какая из вас очаровательная невеста! – восклицает Бренда, хозяйка салона.

Эмма стоит на платформе в кремовом шелковом платье-футляре. Ее глаза встречаются с моими в зеркале. Она не улыбается, но Бренда, кажется, слишком занята, оценивая в последний раз, что необходимо поправить, и не замечает, что клиентка не в настроении.

– Мне кажется, что все просто идеально, – продолжает Бренда. – Нужно только отпарить, и завтра я уже отправлю к вам курьера.

– Мы могли бы подождать здесь, пока вы закончите, – говорю я. – Мы бы хотели сами забрать его домой.

В примерочной никого нет, в углу стоит несколько кресел. Здесь нет людей. Здесь безопасно.

– Может быть, тогда по бокалу шампанского?

– С удовольствием, – говорю я, и Эмма тоже кивает.

Эмма снимает платье, и я отвожу взгляд. Но мне все равно видно ее отражение – гладкая кожа и розовое кружевное белье – под шестью разными углами в зеркалах, расставленных по комнате. В этот момент мы оказывается до странности близки.

Бренда поднимает платье и осторожно вешает его на мягкую вешалку. Я нетерпеливо дожидаюсь, пока она выйдет из комнаты. Эмма еще не успевает застегнуть юбку, а я уже направляюсь к креслам. Свадебный салон – это единственное место, где можно не опасаться неожиданного появления Ричарда. Жениху практически запрещено видеть невесту в подвенечном платье до свадьбы.

– Я думала, что вы сумасшедшая, – говорит Эмма. – Пока я работала на Ричарда, я постоянно слышала, как он разговаривает с вами по телефону, спрашивает, что вы ели на завтрак и были ли сегодня на свежем воздухе. У меня был доступ к его электронной почте, и он все время отправлял вам имейлы, писал, что звонил четыре раза, но вы не подошли. Он постоянно был в тревоге за вас.

– Я понимаю, что так могло показаться со стороны.