Я легла в постель и, засыпая, видела их вместе. В тот вечер Ричард остался ночевать в городе.

Мне никогда не узнать, так ли оно было на самом деле, но я думаю, что тем вечером они впервые поцеловались. Я вижу, как она смотрит на него снизу вверх своими круглыми голубыми глазами и благодарит за чудесный вечер. Они медлят, не хотят расставаться. Повисает пауза. Потом ее веки распахиваются, а он наклоняется, сокращая дистанцию между ними.

Вскоре после вечера в Филармонии Ричард полетел в Даллас на деловую встречу. К тому времени я уже тщательно отслеживала его расписание. Это был важный клиент, и Эмма поехала с ним. Меня это не удивило – он иногда брал с собой Дайян.

В тот вечер Ричард не позвонил мне и не написал, чтобы пожелать спокойной ночи.

Я была уверена, что во время этой поездки у них уже был роман. Назовем это интуицией жены. Несколько недель спустя я поехала в город. Я хотела еще раз взглянуть на Эмму. Я ждала в сквере напротив их офиса, скрывая лицо за газетой. Это в тот день Ричард осторожно коснулся поясницы моей замены, придерживая ей дверь на выходе. На ней было нежно-розовое платье в тон румянцу на ее щеках. Она смотрела снизу вверх на моего мужа из-под густых ресниц.

Я могла бы выйти им навстречу. Могла бы окликнуть, изображая веселье, и предложить пойти вместе обедать. Но я просто сидела и смотрела им вслед.

* * *

Сейчас я лихорадочно жму на все кнопки домофона, надеясь, что если не она, то кто-то из ее соседей откроет дверь подъезда. Секунду спустя я слышу жужжание и врываюсь в маленькое скромное лобби. Я смотрю на ряды почтовых ящиков, радуясь, что ее фамилия значится рядом с этажом и номером квартиры: 5С. Я бегу по ступенькам наверх и задаюсь вопросом, возьмет ли она фамилию Ричарда. Протянется ли между нами еще и эта связь.

Я стою перед ее квартирой и бешено колочу в дверь.

– Кто там? – спрашивает она.

Я отхожу в сторону, чтобы она не могла увидеть меня в глазок. Если она узнает меня по голосу, то, наверное, не захочет читать записку. Поэтому я просто просовываю конверт в щель под дверью и, увидев, как он исчез, бегу обратно по коридору к лестнице, надеясь, что успею выйти, прежде чем приедет Ричард.

Я представляю, как она разворачивает письмо, и думаю обо всех тех вещах, которых в нем нет.

Например, я не написала, что в день концерта в Филармонии притворилась, что у меня болит живот.

«Возьми с собой Эмму, – предложила я Ричарду, позвонив предупредить, что не смогу пойти. Я старалась, чтобы голос у меня был слабый. – Я помню, что это значит – быть молодой и без гроша в большом городе. Для нее это будет настоящим подарком».

«Ты уверена?»

«Конечно. Я ничего сейчас так не хочу, как спать. И я бы себе не простила, если бы ты пропустил концерт».

Он согласился.

Повесив трубку, я налила себе чашку чая и начала обдумывать свой следующий шаг.

Я знала, что должна быть осторожной. Я не могла допустить ни единой ошибки. Я должна была с таким же тщанием подходить к деталям, как это делал Ричард.

Прежде чем пойти спать, я положила на тумбочку рядом со стаканом воды упаковку средства от диареи.

Я сдерживала себя. Несколько недель я даже не упоминала ее имени, но когда Ричард заключил крупную сделку, посоветовала отблагодарить Эмму за помощь подарочным сертификатом на крупную сумму в магазин дизайнерской одежды.

На мгновение меня охватил страх – я перегнула палку. Он опустил бритву и внимательно на меня посмотрел.

«Ты никогда не предлагала мне ничего дарить Дайян».

Я пожала плечами и взяла щетку для волос. В попытке скрыть свои истинные намерения я сказала:

«Наверное, мы с Эммой похожи. Дайян была замужем. У нее была семья. Эмма напоминает мне меня, когда я только приехала в Нью-Йорк. Мне кажется, важно дать ей понять, что ее усилия ценят».

«Хорошая идея».

Я медленно выдыхала воздух, который задержала в легких.

Я представила, как она откроет сертификат, как ее брови взлетят вверх от изумления. Наверное, она зайдет в его кабинет поблагодарить. Может быть, пару дней спустя придет в офис в платье, которое купила на этот сертификат, и продемонстрирует ему.

Ставки были высоки. Я пыталась сосредоточиться на своих обычных делах, но в венах у меня бурлил адреналин. Я заметила, что все время хожу из угла в угол. Аппетит испарился, и я теряла вес. По ночам я лежала рядом с Ричардом в постели, обдумывая свой план, пытаясь найти в нем слабые стороны и прорехи. Я была охвачена нетерпением, но заставляла себя не форсировать события. Я была как охотник в засаде, ждала, когда жертва попадет в ловушку.

Впервые я была вознаграждена за свое терпение, когда Эмма позвонила мне как-то вечером из Далласа и сказала, что Ричарду придется вылететь позже, потому что встреча затягивается.

Это была уникальная возможность. Успех моего плана зависел от того, что произойдет дальше, мне было необходимо безупречно сыграть свою роль. Эмма не должна была заподозрить, что я разыгрываю гамбит, что мне осталось сделать последний ход.

«Бедный Ричард, – сказала я. – Он столько работает в последнее время. Он, наверное, совершенно вымотался».

«Да, ужасно. Такой требовательный клиент».

«Но ведь и вы тоже работаете на износ, – я притворилась, что эта мысль только что пришла мне в голову. – Ему не обязательно торопиться. Почему бы вам не предложить ему спокойно поужинать и переночевать в каком-нибудь отеле? Вернетесь завтра утром. Вам обоим так будет проще».

Умоляю, проглоти наживку.

«Ванесса, вы уверены? Он очень хочет поскорее попасть домой, к вам».

«Я настаиваю, – я изобразила зевок. – Честно говоря, мечтаю о том, чтобы зависнуть сегодня вечером перед телевизором. А он приедет и будет говорить только о работе».

Ленивая, скучная жена. Такой я хотела ей казаться.

Ричард заслуживал большего, правда? Ему нужен был кто-то, кто разбирался бы в хитросплетениях бизнеса; кто позаботился бы о нем под конец трудного рабочего дня. Кто не поставил бы его в неловкое положение на глазах у коллег. Кто хотел бы каждый вечер проводить только с ним.

Как она.

Ну же, подумала я снова.

«Хорошо, – в конце концов ответила Эмма. – Я поговорю с ним и, если он согласится, поменяю билеты и сообщу, во сколько мы завтра будем в Нью-Йорке».

«Спасибо».

Повесив трубку, я поняла, что улыбаюсь впервые за долгое время.

Я нашла себе идеальную замену. Вскоре Ричард покончит со мной, и я наконец стану свободна.

Никто из них и не догадывался, что все это организовала я. Они до сих пор ничего не знают.


Часть третья

Глава 31

Я скатываюсь вниз по лестнице и оступаюсь на повороте третьего этажа. Бедром я ударяюсь о ступеньку, не успев ухватиться за перила, и левый бок отзывается болью. Я вскакиваю, не давая себе ни мгновения передышки. Если Ричард решит подняться по лестнице, вместо того чтобы ехать на лифте, мы столкнемся с ним нос к носу.

Эта мысль заставляет меня нестись вниз еще быстрее, и я врываюсь в лобби, как только двери лифта касаются друг друга. Мне хочется посмотреть, остановится ли он на этаже Эммы, но я не могу рисковать и задерживаться даже на несколько секунд. Я бросаюсь на улицу и вижу, как от дома отъезжает такси. Принимаюсь стучать по багажнику, у такси загораются красные тормозные огни.

Забравшись внутрь, я запираю дверь и только потом обмякаю на сиденье. Я открываю рот, чтобы назвать адрес тети Шарлотты, но слова застревают у меня в горле.

Меня охватывает запах лимонов. Он взметает пряди моих волос, пропитывает мне кожу. Я чувствую, как едкий цитрусовый аромат наполняет ноздри и просачивается в легкие. Ричард, наверное, только что вышел из этого такси. Его запах становится сильнее, когда он возбужден – когда черты его лица каменеют и человек, которого я любила, исчезает.

Я снова хочу броситься бегом отсюда, но не могу дожидаться следующего такси. Поэтому все-таки говорю водителю, куда ехать, и до конца опускаю стекло.

Письмо занимает всего страницу, Эмме понадобится минута, чтобы его просмотреть. Я надеюсь, что она успеет это сделать до того, как Ричард доберется до ее двери.

Водитель заворачивает за угол, я бросаю взгляд назад и убеждаюсь, что Ричард меня не преследует. Откидываюсь на спинку сиденья и спрашиваю себя, где же в мой план закралась ошибка. У меня было столько времени, чтобы его обдумать; после той вечеринки в офисе это стало моим единственным занятием, а потом превратилось в одержимость. Я была так осторожна и все-таки чудовищно просчиталась.

Я не подумала о том, что приношу в жертву безвинную молодую девушку. В отчаянии я ухватилась за возможность выбраться из плена. Я почти потеряла надежду на то, что это возможно. Пока не поняла, что он отпустит меня, только если будет думать, что это его инициатива.

Я убедилась в этом после того, что он сделал, когда я попыталась уйти от него в первый раз.

* * *

Я начала тяготиться своим браком незадолго до гала Алвина Эйли. Тогда я еще была относительно молода и полна сил. Меня еще не сломали.

В тот вечер, после того как Ричард набросился на меня на кухне, он посмотрел на мое правое запястье, на котором проявлялись белые следы его сильных пальцев, так, будто даже не понял, что выкручивал мне руку, будто кто-то другой был в ответе за птичий вскрик, сорвавшийся с моих губ.

Ричард никогда до того вечера не причинял мне вреда. По крайней мере, физически.

Иногда он удерживался, как я теперь понимаю, на грани. Каждый из этих случаев я внесла в свою записную книжку: в такси после моего девичника, когда я целовалась с Ником; в «Сфолья», где незнакомец угостил меня вином; в тот вечер, когда я обвинила его в исчезновении Герцога. Были и другие эпизоды, когда он подходил к этой границе еще ближе. Однажды он швырнул на пол нашу свадебную фотографию в рамке, разбив стекло, бросив мне в лицо нелепое обвинение: во время нашего медового месяца я флиртовала с Эриком, инструктором по дайвингу. «Я видел, что он заходил к нам в номер», – орал Ричард, а я вспоминала синяки, которые остались у меня на плече после того, как мой муж помог мне выйти из лодки. В другой раз, вскоре после приема у репродуктолога, он, потеряв крупный контракт, хлопнул дверью своего кабинета так, что со столика упала ваза.