Потом они сидели в кухне за столом, а в приоткрытое окно, подгоняемый ветерком, заглядывал уличный клен, дотянувшийся ветвями до третьего этажа. Изредка клен с шелестом проходился зелеными пятернями по стеклу, будто стремился привлечь к себе внимание людей.

Дмитрий выхлебал до дна суп из тарелки и, посмотрев на оконную раму, сказал:

– Скоро осень, надо тебе, наконец, и в кухню стеклопакет поставить. Старые рамы совсем рассохлись. Я пришлю обмерщика, все работы и окно оплачу сам.

– Дима, ты не ответил на вопрос. Теперь, с отъездом дочери, ты подашь, наконец, на развод?

– Сейчас не время, Ларочка! Уйди я сейчас, когда Таня грустит по Алисе, не представляю, что с нею будет! Она не сможет жить одна.

– Так, «для дома, для семьи», снова завел старую песню. Татьяна – не одна. При ней остается мать. Ты же сам все время жаловался, что матери она уделяет больше внимания, чем тебе. Переезжай ко мне завтра же! А со временем все устроим формально.

– Зайка, подожди еще годик. Она пообвыкнется без дочери, тогда можно будет и подойти к этому вопросу. Я сейчас тоже без Алиски сам не свой. Так что ты о моем предложении думаешь, будем менять это окно?

– Даю тебе на размышления три месяца! К Новому году вопрос должен быть решен. А про окно я подумаю.

– Кстати, у меня для тебя приятная новость, Ларчик: сегодня приехал с ночевкой, поскольку Татьяна на дачу укатила.

Лариса еще немного подулась, выпятив губки, но потом решила не портить свидание демонстрацией своих обид и переключилась на другую тему.

Прошла эта встреча, как всегда, пылко. У Ларисы была широкая, удобная кровать, и шелковые простыни с интересным рисунком, и новые кружевные трусики – она старалась разнообразить свидания приятными мелочами. Любовники слились в пылких объятиях, и обиды Ларисы на Дмитрия притупились.

Провожая возлюбленного воскресным утром, Лариса вздохнула:

– На окно я согласна, Дима. Давай только займемся этим позже, после отпуска. Мы ведь проведем его вместе?

– Да, зайка. Надеюсь, я что-нибудь придумаю, чтобы Таню не расстраивать.


Лариса закрыла за Дмитрием дверь, подошла к зеркалу в прихожей и застыла, разглядывая себя. При тусклом свете бра над дверью отражение ее имело вид чуть загадочный и привлекательный: глаза в полукружии теней казались крупнее, а лицо безупречно гладким. Лариса провела пальцем по щеке, но в очередной раз убедилась, что рубцы от девичьих угрей оставили свои отметины. В свое время Лариса, стараясь избавиться от этой напасти, рассталась с невинностью намного раньше своих подруг. Что, однако, мало помогло ей. И боязнь остаться одной, быть обойденной вниманием мужчин породила в ней бешеную активность. Она торопливо сближалась с очередным приятелем и так отчаянно стремилась замуж, что отпугивала мужчин своей активностью. Поэтому в свои тридцать пять она оставалась одинокой женщиной, а вокруг почти не наблюдалось свободных мужчин. И Дмитрий, увы, был женат. Лариса вздохнула и отошла от зеркала. Она понимала, что идет по сомнительному пути, однако надеялась, что кривая вывезет.


Лариса выросла в семье учительницы и водителя автобуса, потому и характер у нее вышел половинчатый – в нем совмещались «правильность» мамы и простодушие отца. Проявилась в ней и собственная черточка: склонность к острословию. Ироничность помогала ей отбиваться от нотаций матери, от глуповатых нравоучений отца и служила щитом от насмешек одноклассников. Постоянно светящиеся на ее носу или лбу угри были неизменной мишенью для их острот. Но Лариса научилась переводить стрелы на самих насмешников, а позднее от обороны она перешла к атакам – теперь уже ребята побаивались ее.

Во взрослой жизни ирония поддерживала в ней мужество, когда приходилось расставаться с молодыми людьми. Обычно она сама разрывала отношения, если видела, что перспективы на брак нет.

Первым кандидатом на роль мужа еще неопытной Ларисы – тогда она училась в техникуме – ей показался студент-иностранец. Халим приехал в Питер из Арабских Эмиратов и учился на архитектора. Когда Лариса шла с ним по улицам, все смотрели на смуглого красавца. Не только потому, что Лариса рядом с ним казалась дурнушкой, но из-за смешной ушанки на голове студента. Халим постоянно мерз в северном городе, как все уроженцы южных краев. Однако намерения его были серьезны. Он сделал Ларисе предложение и обещал увезти к себе на родину, но выяснилось, что у него уже есть жена и ребенок. И восемнадцатилетняя Лариса опомнилась: она не захотела стать второй женой, испугалась жить в гареме, представляя эту жизнь по фильму «Белое солнце пустыни». Тогда она впервые проявила характер – Халим уехал один.


Лариса окончила полиграфический техникум и получила диплом корректора. Первое время она работала в госиздательствах, но в годы сумбурных перемен в стране они разваливались, и ей приходилось искать новое место. Одновременно она искала и женихов. Очередная кандидатура наметилась, когда Лариса устроилась в бюро «Лифтпроект», в отдел документации.

Здесь ее взор сразу обратился на начальника. Доктор экономических наук Герман Леонидович Вдовин был старше Ларисы ровно в два раза. В тот год, когда она появилась в отделе, в институте отмечали его пятидесятилетие. Он пользовался авторитетом в профессиональных кругах, слыл талантливым ученым и организатором. А в глазах сотрудниц имел еще одно неоспоримое достоинство – на тот момент был разведен, хотя и имел двоих детей, выплачивая на их содержание алименты. Женщины обыкновенно принимают в таких случаях сторону мужчин, и сотрудницы сочувствовали своему начальнику, полагая его жену практичной особой. Другие называли ее гордячкой, не простившей супругу мужской шалости. Так или иначе, своего начальника дамы считали жертвой и боролись между собой за его внимание.

Однако начальник, зарубив надежды многих тайных поклонниц, отдал предпочтение новой сотруднице. Связь Ларисы и Германа Леонидовича продолжалась почти два года. Про себя Лариса называла своего друга Старик, однако у нее хватало ума вслух не произносить это прозвище. Время их сожительства совпало с периодом отчаянной борьбы за власть и имущество в бюро «Лифтпроект». В итоге бюро превратилось в акционерное общество «Этажстрой», а Герман Леонидович стал одним из его учредителей. Но борьба за власть не прошла даром, с ним случился инфаркт, вследствие чего его мужская активность пошла на убыль. Именно тогда, слегка напуганный первым звоночком, гражданский муж предложил Ларисе узаконить брак.

Будь Лариса корыстной, она бы ухватилась за это предложение – жених немолод, но состоятелен. Однако Лариса, просчитав варианты, снова испугалась – так она в свое время побоялась стать второй женой араба. И нынешнее предложение несло в себе много минусов. Во-первых, Лариса привыкла получать удовольствие от секса, а стареющий муж слабел бы с каждым годом. Во-вторых, она хотела ребенка. Но за два года фактического брака с Германом Леонидовичем ей так и не удалось забеременеть. Так что перспективы совместной жизни с этим человеком выглядели туманно. А случись у него инсульт и, не дай бог, разобьет паралич?..

Лариса побоялась губить молодость, обременяя себя заботой о старике. И она прозрела, поняла, что не любит Германа Леонидовича. И деньги для нее не главное. В один прекрасный день она собрала свои вещи и в отсутствие хозяина покинула квартиру сожителя, вернулась в родительское гнездо. На ее счастье, вскоре умерла тетя, завещав племяннице свою жилплощадь в рабочем квартале за Нарвской Заставой. Выгороженная из коммуналки квартирка была тесновата, но зато Лариса жила теперь одна, вольная привести к себе гостя когда пожелает. Впрочем, она не злоупотребляла открывшейся возможностью.

Она также уволилась из АО «Этажстрой», подыскав себе работу корректора в одном частном издательстве, выпускающем календари. В «Календарях» она трудилась и по сей день. Но на прежнем месте осталась ее подруга Татьяна Беломорцева – она работала там в секторе проектирования. Они продолжали изредка встречаться. Через Татьяну Лариса познакомилась и с ее мужем Дмитрием, с которым у нее впоследствии возникли близкие отношения.

В промежутке между связью с Германом Леонидовичем и Дмитрием Лариса жила почти как монашенка. Мужская нога если и ступала в ее дом, то не оставляла заметного следа. Лишь Дмитрий Беломорцев утвердился в ее доме. Лариса привязалась к мужу подруги, избыв предыдущие влюбленности, и стала вынашивать планы по устройству семейной жизни. Дмитрий подходил на роль мужа по всем статьям: хороший возраст, материально обеспечен и внешне привлекателен. У него был легкий нрав, он не «грузил» ее заумными разговорами, как Герман Леонидович, и легко терпел ее капризы. Оставалось лишь изъять Дмитрия из другой семьи, и Лариса надеялась на скорый успех в этой задумке.

Приятными для нее были моменты, когда Дмитрий жаловался на жену. Он подсмеивался над ее садоводческими заботами, ворчал, что Татьяна находится под влиянием маменьки, хотя у самой дочь уже взрослая. И все же не торопился развестись с супругой. И тем самым дал Ларисе повод предъявить ультиматум: до Нового года он должен подать на развод. Она говорила ему лишь о любви, о невозможности жить врозь. А главную причину, что годы ее уходят, что вот-вот исполнится тридцать пять, Лариса приводить не стала. Еще одна упущенная возможность?.. Думать об этом было больно.

* * *

Редкий человек, нашедший на улице кошелек, избежит искушения его поднять. Так и Дмитрий в свое время бездумно увлекся Ларисой, когда она открыто дала понять, что примет его в любой день и час. И тем не менее жену он старался не травмировать, обставлял свидания с Ларисой так, чтобы Татьяна ничего не заподозрила. И на этот раз все было продумано: жена на даче, он как бы разъезжает по производственным делам – комар носа не подточит.

Но Татьяна не уехала на дачу: помешала досадная случайность. Электричку долго не подавали, на платформе скопилось много народу, и при штурме вагона кто-то из садоводов навалил тяжелые доски на тележку Татьяны – при этом часть перевозимых ею стеклянных банок раскололась. Расстроенная Татьяна сумела еще до отправления состава выбраться на платформу и, чуть не плача, потащилась к метро – без банок для варенья ей на даче нечего было делать. Она изменила планы. Решила, что вместе с Дмитрием поедет во Мгу на машине в воскресенье, а сегодня поспрашивает у соседей, нет ли у них лишней тары. Она позвонила мужу на мобильник, чтобы сообщить о случившемся, но телефон его был отключен. Возможно, подумала она, Дима находится в глухой зоне, где нет приема.