— Я сказал, нет, — спихнул девушку на диван рядом, поднялся и вышел в туалет.

Смотрел на себя в зеркало и не понимал, что не так. Почему не могу отпустить, почему всё ещё давит в груди. Прошло три месяца. Три грёбанных месяца, а я не могу забыть. Даже сказать некому, потому что, сука, друзей не завёл нормальных. В кармане пиликнул телефон, оповещая о новом сообщении ВКонтакте.

Открыл, пробежал глазами, а уже в следующую секунду швырнул телефон в кафельную стену. Сука, снова! Два месяца не писала, не звонила и вообще не трогала. Становилось легче. И вот снова. Поговорить ей надо. А мне нет. Не надо.

Злость застилала глаза. Вернулся в клуб, подошёл к той самой Оле-Люде, взял за руку и потащил за собой. Толкнул дверь в какую-то подсобку. Не дав ей опомниться, задрал платье и прижал к себе за ягодицы.

* * *

Не она. Не её губы, тело, руки, не тот ответ, которого я жажду. Всё не то… Отталкиваю девушку от себя. Сейчас даже не могу вспомнить её имени, настолько безразлично, кто рядом.

— Что такое? — невинно хлопает глазами, и я морщусь.

— Уходи, — говорю кратко, но так, чтобы дошло.

— Что случилось? — не доходит. Вижу, как она пытается подойти, но сразу обрываю.

— Пошла вон! Уйди! — знаю, что поступаю, как последний мудак.

Сколько за три месяца было таких томных свиданий в разных клубах? Десять? Двадцать? Ни одно не закончилось сексом. Ни одно! Она всегда, сука, перед глазами. Это ж не любовь. Патология чёртова. Зависимость. Как от наркоты или алкоголя, но без шанса излечиться.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я выхожу и иду в туалет. Телефон всё также валяется на полу. Разбит без возможности восстановления. Как, сука, иронично! Как сердце и душа. В клочья. Без анестезии. Одним махом.

Быстро поднимаю его и кидаю в карман, снова умываюсь, смотря в зеркало. Глаза опухшие, на голове непонятно что, щеки впали, но самое страшное — взгляд. Потухший, поникший, как у беспризорного пса, которого использовали и выбросили.

— Ты чего Люду обидел?

Увидел высокого парня в наряде гопника. Сзади стояло ещё несколько точно таких же. Свита, блядь!

— Уйди, — коротко бросил, понимая, что сейчас и так на взводе, а ещё эти идиоты.

— Ты обидел мою сестру, — я рассмеялся.

— Твоя сестра готова была отдаться в подсобке. И ты пришёл потому, что я её выставил?

— Сука, — прорычал, бросившись на меня.

Увы, дорогой! Мне потребовалась секунда, чтобы оценить происходящее. В следующую мой кулак уже врезался в его челюсть. Я выпускал пар. Освобождал ту агрессию, которая собралась внутри за время, проведённое в одиночестве. Без неё сложно, но и с ней… А что мне мешает быть с ней? Пропустил удар в скулу.

Отыгрался тем, что вырубил его ударом о раковину. Увлёкся и не заметил движение со стороны, среагировав слишком поздно. Получил удар в челюсть, благо, слабый. Ответил, но почувствовал острую боль в боку.

— Ты больной? Валим! — крикнул один из парней.

Меня отпустили, а я посмотрел на окровавленный бок, из которого сочилась кровь. Чудно, блядь! Вышел из туалета, держась за окровавленную футболку. Чёрт! А ведь в фильмах показывают потерю сознания. Усмехнулся. Да уж, жизнь не кино.

Из компании только Димон смог среагировать быстро и чётко. Вызвал скорую, нашёл тряпку, чтобы зажать рану. Всё время, вплоть до приезда в больницу, был в сознании, чётко осознавал происходящее и, чёрт возьми, так хотелось забыться.

* * *

От госпитализации я отказался. Диагностика показала, что никаких повреждений внутренних органов нет, поэтому валяться в клинике не хотелось. Зашили — бывайте! За мной приехал тот самый Димон, отвёз меня на квартиру.

— Какого хрена ты творишь, Артур? — спросил, когда мы были уже в квартире.

— Я не захотел её трахать, в чём проблема?

— Ты никого не хочешь — это раз. Ты постоянно попадаешь в передряги — это два. Хули происходит?


— Всё нормально.

Дима поднял руки, запустив их в волосы. Я понимал его нервоз. Знал, кто такая эта девка. Вернее, страшна даже не она, а эти её братки. Один краше другого. Я даже показаний не стал давать. Никого не видел, напали со спины, неожиданно. Погружаться в эту грязь не хотел и из-за отца, с которым после отъезда тоже не сложилось. Он винил меня в халатном отношении к жизни, а я… а мне было насрать на мою жизнь.

— Кто она? — спросил Дима, всматриваясь в моё лицо.

Он смотрел на меня, а я на него. Немое молчание, но оба поняли, о чём речь.

— Сука… она просто сука, — хрипло произнёс, понимая, что так оно и есть.

Я долго отлынивал от разговоров. Димас — единственный, с кем можно поговорить, но и от него всё скрывал. Не хотел, чтобы кто-то знал, чтобы копались, давали советы или осуждали. Я решил так, к херам всё! Но вот что-то повлияло на меня, и я всё рассказал. То ли алкоголь ещё не выветрился, то ли мне это нужно было, но шаг за шагом, событие за событием, вываливал на Диму всё, что тревожило, всю чернуху, засевшую глубоко внутри.

— Она мне написала. Сегодня. Снова. И я не сдержался.

— Что написала?

— Поговорить хочет. Срочно.

— Может, стоит поговорить?

— Не могу. Увижу её и не сдержусь, понимаешь?

— Понимаю, — мне показалось, в его голосе промелькнули нотки горечи и боли, отчаянно скрывающейся под маской весельчака.

Действительно боялся не сдержаться. И в Москву-то уехал, чтобы подальше и без возможности пересечься, случайно встретиться, поговорить. Не о чем было говорить. Со мной у неё секс, а с ним… любовь. Что ещё мне нужно было? Даже когда пришёл, чтобы в глаза ей взглянуть, и то не устояла.

Стонала и извивалась подо мной. Выгибалась так, что крышу сносило. Тогда и мне снесло. Не мог вынести того, что она вот так… одним махом разбила то, что я старался построить. И чего ей не хватало? Любви? Надёжности? Нежности или, наоборот, жёсткости? Так, сказала бы, я б врезал!

Знал, что нам придётся встретиться на заседании при разводе Ленки и Игоря. Оба будем давать показания, но я очень сильно надеялся, что до тех пор заживёт. Наивно полагал, что забуду её к херам! Забыл, как же… Вспоминал её почти всегда. Ловил взглядом похожую причёску, одежду, силуэт и походку. Я, блядь, даже цвет её сумок знал! Придурок, чёртов! Втрескаться во взрослую женщину. Чем я думал? На что надеялся, слыша, как она говорит: «Это не навсегда — ты найдёшь лучше».

Стало смешно. Где? Где я должен был найти лучше, если всё время с ней? Рядом, как преданная собачонка.

Глава 21

Идея была безумной, но мы с Аней нашли его профиль с соц. сети, и я ему написала. Долго думала, что писать, но сочинила простое:

«Привет. Нам нужно поговорить. Срочно»

Прочитав, Аня снова обозвала меня дурой. По её мнению, я должна была написать сразу в лоб:

«Привет. Я беременна. Ребёнок твой»

Вдобавок она предлагала скинуть геолокацию и ждать приезда, а затем и бурной страсти. Нет, у неё всегда всё просто, а я не могла так. Никогда не вязалась на шею, и сейчас не собиралась. Я должна была знать, как у него там. С Ритой он или… с кем-то другим. Счастлив ли. Изменило бы это что-то? Не знаю, я всё равно бы рассказала, что жду ребёнка, и что он его, но… хотела сказать это, глядя ему в глаза, смотря на его реакцию.

Не знаю, что именно я хотела там рассмотреть, но писать такое сообщение в социальные сети точно не стоило. Мало ли. Может, это прочитала бы его девушка или, опять же, Рита. Что с ней, вместе ли они, я не знала. С Ленкой перестала общаться практически сразу, как переехала. Сохранила её номер, собираясь набрать через пару месяцев, но прошло три, а я всё так же не решалась.

Аня давно уехала, а я не могла уснуть. Смотрела на прочитанное сообщение и понимала, что он не ответит. И я всё не могла понять причину, то ли он действительно с Ритой и не собирается общаться со мной, то ли… неужели один и ему тяжело принять измену. О просьбе Володи обнять меня при Артуре успела пожалеть уже раз двести. Хотя бы потому, что опустилась ниже некуда.

Не раз успела подумать о том, а что, если он действительно любил? Не играл, а именно любил… а Рита… мама его, опять же. Разговор. Всего один грёбанный разговор. Больно было, да. Чертовски больно после всего, но… что если после разговора всё бы прояснилось? Господи, почему мы так устроены, что хорошие мысли приходят не сразу?

* * *

Проворочавшись всю ночь, на утро решила больше не откладывать. Решительно набрала номер Ленки. Одни гудок, второй, третий…

— Алло? — сонно пробормотала подруга.

— Ленка, привет, — волновалась, поэтому голос немного срывался.

— Вика? — недоверчиво спросила подруга. — Вика, твою мать, куда ты пропала?

— Леенка, — протянула я. — Прости, я уехала, но…

— Вика, зараза ты такая! Я же волновалась. Никто не знает, ни куда ты уехала, ни к кому. Даже мать твоя не знала. Что случилось? Это из-за… — она сделала паузу, а я подумала, что она узнала об Артуре, — Лёши?

Я рассмеялась. Из-за Лёши, как же! Из-за друга нашего общего. Молодого, горячего, красивого и влезшего в мою голову так, что не в силах отпустить.

— Нет, Лена. Лёша ни при чём. Как он, не знаешь?

— Да как, как и мой. Бухают в парочку. Нет, чтобы работать, они пьют. Игорь даже к сыну не приезжает, подонок.

И почему я не удивлена? Это ж так удобно! Списать на бабу все свои недостатки, пристрастие к алкоголю. И всё из-за баб! Бросили их, несчастных. Изменили, ушли к другим. Всё дело в блядской бабской натуре и ни капли в том, что сами виноваты. Жаль, конечно, что всё так. Мы с Лёшей не год прожили бок о бок, и я надеялась, что он возьмёт себя в руки и перешагнёт этот рубеж.