— Так что за текст? — женщина в брючном костюме нетерпеливо затушила сигарету.

— Люсик, расскажи сама.

Тата посмотрела на Людмилу выразительно, сдвинув брови.

— Роман… про девушку… женщину… она… как бы игрушка…

— Опять фентезятина, — простонал лысоватый.

Тата пригвоздила его к месту грозным взглядом.

— Нет, реализм, — смущенно возразила Людмила.

— Объем какой? — деловито поинтересовалась женщина.

— Двенадцать алок, — ответила за Людмилу Тата.

Людмила посмотрела на нее изумленно. Тата улыбнулась в ответ и заговорщицки подмигнула.

— Говоришь, трендовый текст, — Ирина Петровна задумчиво покрутила в руках зажигалку. — Ну присылайте, погляжу. Но ничего не обещаю!

— Так я уже…

— В самотек что ли? — усмехнулась Ирина Петровна. — Считайте, что не посылали. Пока до него разгребут — серию закроют. Вот мой личный е-майл. Сегодня-завтра жду. Синопсис лучше сегодня.

Женщина протянула Людмиле глянцевую визитку, на ней красовался логотип известного издательства. В горле сразу пересохло, Людмиле стало страшно.

— Ну вот и ладненько! — весело подытожила Тата и посмотрела на часы. — Ох ты… у меня же самолет в семь двадцать! Люсик, пойдем поедим по нормальному, а то у меня желудок к спине прилип. Не могу эту сухомятку жевать.


Вскоре они сидели вдвоем в бистро 'Декабрист', ели фирменный фалафель и пытались наговориться за оставшийся час.

— Тата, ну откуда ты знаешь про мой… — Людмила будто стеснялась называть свое творение романом, — мою писанину? И даже объем.

— Люсик, — довольно улыбнулась Тата и накрыла своей большой ладонью ее руку. — Я профессионал. А то развела тут конспирацию. Блогерша Подсолнух… Колокольчики мои, цветики степные! — пропела она шутливо, но так, что немногочисленные посетители кафе как один обернулись.

'Вылитая Фрося Бурлакова, — подумала Людмила, и в груди стало так тепло.

— Спасибо тебе, — тихо сказала она. — Только вряд ли понравится.

— Люсик! — возмутилась Тата. — Ты думаешь, я стала бы двигать твой роман, если бы он был бездарным? Я давно тебе говорила — хватит переписывать чужие тексты. Пора вылетать из гнезда.

Людмиле очень не хотелось продолжать эту тему:

— Ладно, Бог с ним с романом, как там Антоша?

— Антошка твой молодца, молодца. Еле заманила к себе домой. Весь в учебе, в тусовках. Талантище он у тебя, видела его работы. Кстати, подрабатывает на туристах в сезон, друзья-чехи помогли пристроится в фотостудию. Со Златкой подружились. Может породнимся, а Люсик?

— Тата, они ж дети еще!

Громкий радостный смех подруги раскатился по залу.

— Дети, скажешь тоже. Дети сейчас растут очень быстро! Не заметим, как бабушками станем. Представляешь себя бабушкой?

Тата допила свой сок и глянула на часы:

— Ну вот, пора, а ты ничего почти не съела?

Людмила растеряно посмотрела на свой салат и порцию фалафеля. Ни минуты из тех, что осталось провести с любимой подругой, она не хотела тратить на еду.

— Так, — Тата решительно встала, — я поехала в аэропорт. Ты доедай, не пропадать же добру. Русику привет. И давайте, летом собирайтесь к нам. Даже не возражай!

Людмила встала из-за стола, и обняла подругу.

— Таточка, я приеду. Мы приедем. Береги себя. И Антошку моего приглядывай!


Людмила смотрела в окно и снова ощущала себя покинутой и одинокой.

— Какая встреча, — произнес рядом знакомый вкрадчивый голос, и Людмила вздрогнула от неожиданности.

Это был Каверин.

Она, было, хотела попросить его немедленно уйти и оставить ее в покое. Но внезапно поняла, что ненависть и страх, что она чувствовала к нему, куда-то давно испарились, будто духи из неплотно закрытого флакона.

— Здравствуйте, — просто ответила она.

— Можно? — он жестом указал на свободный стул за ее столиком.

Она засомневалась. Но потом кивнула.

Каверин присел, положил руки на стол, переплел пальцы. Посмотрел на нее грустно и внимательно. Потом позвал официантку.

— Кофе, пожалуйста. Латте.

Девушка в красном переднике с оборками стрельнула в него глазками и упорхнула, смутившись.

— Вы все так же неотразимы для женщин, — не смогла сдержать сарказма Людмила.

— Да ладно вам, — отмахнулся Каверин. — А вы прекрасно выглядите.

Людмила вдруг с удивлением поняла, что его комплимент, совершенно банальный, приятен.

Она вяло поковырялась вилкой в салате, понимая, что окончательно потеряла аппетит. Отложила и взяла в руки чашку.

— Простите, — сказал Каверин, — кажется, я испортил вам обед. Наверное, мне лучше уйти.

— Нет, ничего, — ответила Людмила и снова удивилась. Минуту назад она мечтала, чтобы он поскорее ушел.

— Не смог удержаться, — сказал он виновато. — Так давно не виделись. Вы же больше не посещаете собрания?

— Нет, — ответила она, давая понять, что продолжать разговор на эту тему не желает.

— Еще раз простите, — он совсем стушевался. — Это не мое дело… Но… Вы все еще вместе?

— Вы правы, это не ваше дело, — резко ответила Людмила. — Но да, я все еще жена господина Сикорского.

Каверин посмотрел на нее и отчего-то отвел взгляд, будто боялся выдать себя. Молчание стало совсем неловким, и Людмила позвала официантку, чтобы расплатиться и уйти.

Все та же девушка в красном переднике с оборками принесла кожаную папку со счетом.

— Вы, конечно, не позволите?

Каверин протянул руку к папке.

— Конечно, нет, — ответила она жестко. — Мне нужно идти.

— Жаль, — вздохнул он, — жаль.

Людмила встала и направилась к выходу. Было душно, поскорее хотелось оказаться на улице.

— Если я могу чем-то помочь… — вдруг тихо произнес Каверин.

Он больше не отвел взгляд. Людмила заглянула в его глаза, и ей стало больно дышать.

— Мне никто не может помочь, — ответила она, то ли Каверину, то ли себе.

Отвернулась и быстро, почти бегом, пошла к выходу.

На улице Людмила посмотрела в окно кафе: Каверин глядел на нее сквозь забрызганное каплями дождя оконное стекло. От его взгляда опять заныло в груди.


Глава 25


Руслан пришел поздно, усталый, озабоченный. Людмила с воодушевлением начала рассказывать ему о встрече с Татой, но он рассеянно кивал и нехотя поддерживал иллюзию беседы. Рассказывать про роман Людмиле сразу расхотелось. А уж про встречу с Кавериным и вовсе.

После ужина Руслан неловко поцеловал ее в щеку.

— Спасибо, родная. Спать пойду. С ног валюсь, операция тяжелейшая. И завтра две. Ты как себя чувствуешь?

— Нормально. Иди, конечно, на тебе, и правда, лица нет.

Руслан облегченно вздохнул и поднялся наверх.

Людмила ощутила неловкость от того, что не рассказала Руслану всего. Доверяться мужу во всем без оглядки, без любых, самых невинных секретов, было — как она всегда считала — ее счастьем, ее семейной «фишкой». А теперь вдруг она подумала: «Как хорошо, что Рус почти меня не слушал».

Людмила достала из сумки карточку, повертела в руках, провела кончиками пальцев по золотому тиснению названия издательства. «Главный редактор отдела современной прозы Злотская Ирина Петровна».

«Нет, это совершенная глупость», — снова запаниковала Людмила. Но тут же вспомнила грозное нахмуренное лицо Таты, вздохнула и пошла за ноутбуком.

На отправку она потратила целых двадцать минут. По нескольку раз проверяла файлы, форматирование, осторожно, по букве, набирала адрес с карточки.

Потом закрыла ноутбук и поднялась к себе. Из-под двери спальни Руслана пробивалась узкая полоска света. Очень захотелось войти к нему и съязвить: «Ты же спать собирался? Опять конспекты штудируешь?»

Постояла немного перед его дверью, потянулась к ручке, но в последний момент отдернула пальцы. И быстро ушла к себе.

Людмила пролежала без сна почти до утра. Мысли — обрывочные, неясные, тревожные, не давали уснуть. Она все не могла забыть Каверина, что с тоской смотрел на нее через мутное, мокрое от дождя стекло.


Весь следующий день она намерено не брала в руки ноутбук. Знала, что стоит его открыть — просидит до вечера, обновляя страницу почты.

Ближе к вечеру мобильник выдал рингтон для незнакомых абонентов.

— Сикорская Людмила? Секретарь Злотской беспокоит. Вы что, почту не смотрели?

Людмила растерялась.

— Нет… дела были.

— Ну что ж вы! Мы ждем от вас ответа! Не затягивайте, пожалуйста!

Сердце стучало как сумасшедшее, пальцы дрожали, по спине полз противный холодок.

Людмила перечитала письмо от редакции пять раз. И все равно не верила в то, что это — не розыгрыш. Хотела даже позвонить Тате, чтобы убедиться, что ей не приснилась та встреча в Манеже.

Потом взяла себя в руки, открыла файл с договором, кое-как заставила себя прочитать его до конца. Распечатала, еще раз прочитала, потом пошла в кабинет к Руслану, чтобы найти ручку и подписать.

В кабинете царил идеальный порядок. Тетради Шталя на столе больше не было. Исчезли и коробки с бумагами. Людмила взяла ручку с золотым пером и гравировкой — вензелем переплетенных букв Р и Л, что сама подарила Руслану как-то на день рождения, и подписала два экземпляра договора. Потом задумалась, присела за стол.

— Мила? — удивленный голос Руслана прозвучал над ухом, и Людмила вздрогнула от неожиданности. Смутилась, вскочила, словно ее застали за чем-то постыдным.

— Я… тут… договор…

— Договор?

Руслан взял в руки бумаги, прочел и заулыбался:

— Надо же! Здорово! Я же говорил, что все получится. А ты не верила.

— Да ну, — Людмила смутилась еще больше. — Это не я. Все Тата.