– А куда делось “два”?

– Лучше, когда неожиданно, – объясняет она и, нахмурившись, изучает открывшуюся область. – Вы ведь не используете продукты с ретинолом, нет?

В этом месте нет.

– Первый раз – хуже всего. С каждым разом все легче. – Она протягивает мне зеркало.

– Мне не нужно смотреть, – говорю я. У меня текут слезы. – Просто закончите поскорее.

– Вы уверены? – спрашивает она. – Хотите, сделаем перерыв?

– Нет! – почти кричу я.

Она поднимает брови.

– Простите. Я хотела сказать, пожалуйста, продолжайте, пока я окончательно не струсила, а я постараюсь не кричать.

– Ничего страшного, если покричите. Не вы первая, – говорит она.


Я выпархиваю из салона Хилари с купоном на скидку на следующую эпиляцию, памяткой, как вести себя после процедуры (не принимайте ванны с солью Мертвого моря в течение по крайней мере 24 часов – с этим никаких проблем, Хилари), и маленьким сексуальным секретом, который никто, кроме меня, не знает. Я улыбаюсь встречным женщинам, чувствуя себя присоединившейся к племени безупречно ухоженных женщин, женщин, у которых даже там все в порядке. Я ощущаю такую беззаботность (и облегчение, что еще месяц не нужно подвергать себя этой боли), что останавливаюсь возле книжного “Грин-Лайт Букс”, чтобы полистать журналы. Такое случается очень редко, потому что я вечно куда-нибудь спешу.

На обложке “Вог” – Мишель Вильямс. Судя по всему, Ми-Ви – “звездная девушка” “Вог”. На двухстраничном развороте – репортаж с тусовки Ми-Ви в Остине. Очаровательная Ми-Ви окунается в воды Бартон-Спрингс. А вот она сидит за стойкой бара в “Фадо”, потягивая пиво “Грин Флеш Ле Фрик”. А час спустя в “Люкс Апотетик” она примеряет до невозможности соблазнительные обтягивающие джинсы. Разве Мишель не была “звездной девушкой” года два назад? Что, этих звезд периодически снова пускают в оборот? Это нечестно. Разве не должны они давать шанс другим “звездным девушкам” вроде меня?

Выход в свет Элис Бакл

От разговоров по телефону до парковки, до страшно фальшивого пения в машине

Вечер пятницы: четыре часа с Эл-Ба 18:01 Эл-Ба отвечает на звонок мобильника (о чем впоследствии пожалеет)

...

“Да конечно я хочу посмотреть фильм о француженке, владелице банановой плантации в Конго, которую в конце концов зарежут ее работники”, – говорит Элис Бакл, сорокачетырехлетняя мать и жена, фигура которой, к сожалению, все еще не соответствует идеалу, несмотря на то что за последнее время она сбросила восемь фунтов (правда, увы, состоит в том, что 130 фунтов в 44 года – это совсем не то, что 130 фунтов в 24).


“Я с нетерпением жду, чтобы мужчина с очень длинными ногами в течение всего фильма упирался коленями в мое кресло”, – говорит Элис.

18:45 Эл-Ба замечена запыхавшейся на парковке

...

“Звездная девушка” Элис Бакл нарезает круги, высматривая, где бы приткнуться, с бормотанием “прочь с дороги, козлы” в адрес всех остальных, кто тоже колесит по парковке в поисках свободного места. “Какого черта, что такого случится, если я припаркуюсь в неположенном месте”, – кричит Элис. “Могло быть и хуже, – весело смеется она, пока бежит к кинотеатру. – Сегодня мог быть день премьеры “Истории игрушек-8”.

18:55 Эл-Ба стоит в бесконечной очереди в кассу

...

“Сегодня все-таки премьера “Истории игрушек-8”, – сообщает Элис Бакл.

19:20 “Звездная девушка” Элис Бакл протискивает свое все-еще-далекое-от-идеала тело мимо множества пожилых людей, чтобы добраться до места, которое для нее заняла ее Лучшая Подруга Недра

...

“ Ты пропустила самое интересное – как сына призвали в армию хуту”, – говорит Недра.

19:25 Эл-Ба крепко спит

21:32 Эл-Ба замечена паркующейся у соседского гаража – она перепутала его со своим

...

У Эл-Ба нарушено ночное зрение. У нее портится настроение из-за опасений насчет ранних признаков дистрофии сетчатки. Настроение улучшается после прослушивания в автомобиле Dance with Me группы Orleans. “Это так напоминает мне школу, – восклицает она и действительно начинает плакать. – Это так несправедливо. Почему француженки выглядят так хорошо без макияжа? Может, если бы все американки перестали краситься, они бы тоже хорошо выглядели. В смысле, через несколько месяцев”.

22:51 Эл-Ба ложится спать, не сняв макияжа

...

“Это был волшебный вечер, но не буду врать – быть “звездной девушкой” очень тяжело”, – признается Элис, поудобнее устраиваясь в кровати. “Перевернись, дорогой, ты храпишь”, – говорит она и теребит мужа за плечо. Он в ответ быстро облизывает ей лицо. “Джампо! – вскрикивает Элис, обнимая свою маленькую собачку. – Я приняла тебя за Уильяма!” Невозможно сердиться на такого милого и к тому же умного пса, даже если он выгнал из кровати мужа. Прижавшись друг к другу, они засыпают, а через несколько часов Элис просыпается, чтобы обнаружить милейший подарок, который Джампо оставил на подушке ее мужа.

– Извините, вы собираетесь покупать этот журнал или нет? – прерывает мои мысли юная продавщица.

– Ох – простите. – Я закрываю “Вог” и разглаживаю обложку. – А почему я не могу посмотреть?

Она показывает на рукописное объявление.

– Читать журналы не разрешается. Мы стараемся сохранить их в безупречном виде для тех, кто их действительно покупает.

– Вот как? А как же тогда узнать, хочу я его купить или нет?

– Посмотрите на обложку. Там перечислено все, что внутри. – Она злобно смотрит на меня.

Я ставлю журнал обратно на стойку.

– Вот потому-то журналы и умирают, – говорю я.

Этим же вечером, когда дети убирают со стола после обеда, я объявляю Уильяму, что у меня в компьютере что-то не то с куки [48] , и спрашиваю, не мог бы он мне помочь. Это неправда. Я вполне способна сама разделаться от своими куки.

– Питер может тебе помочь, – говорит Уильям.

– Это легко, мам. Просто идешь в настройки и… – начинает Питер.

– Я уже это пробовала, – перебиваю я. – Там все сложнее. Уильям, я хочу, чтобы ты посмотрел.

Я веду его к себе в кабинет и закрываю дверь.

– Тут ничего сложного, – говорит Уильям, подходя к столу. – Нажимаешь на яблоко, потом идешь…

Я расстегиваю и стягиваю джинсы.

– …в настройки, – заканчивает он.

– Уильям, – говорю я, переступая через джинсы.

Он оборачивается, смотрит на меня и ничего не говорит.

– Сюрприз!

У него какое-то непонятное выражение лица. Я не могу сказать, шокирован он или возбужден.

– Я сделала это для тебя, – говорю я.

– Нет, не для меня, – говорит он.

– А для кого же?

О чем я думала? Все оборачивается против меня. Разве внезапная забота о линии бикини не является явным знаком супружеской измены? Я не изменяю, но я флиртую с другим мужчиной, который признал, что я доставляю ему удовольствие, что доставило удовольствие мне и вызвало внезапный всплеск моего либидо, что привело к первой в моей жизни эпиляции воском. Это считается изменой? Возможно ли, что Уильям знает?

Уильям издает странный горловой звук.

– Ты сделала это для себя. Признай это.

Меня начинает трясти. Совсем чуть-чуть.

– Иди ко мне, Элис.

Я медлю.

–  Сейчас , – шепчет он.

Такого страстного секса у нас не было уже много месяцев.

55

58. “Планета обезьян”.

59.  Совсем нечасто. Практически никогда. Я вообще не вижу смысла ссориться. Мы должны жить друг с другом, так в чем польза, да и вообще, кто от этого выигрывает? Когда-то давно, в первые годы, это случалось. Наша самая крупная ссора произошла даже до того, как мы поженились: дело было в том, что я хотела пригласить на свадьбу Хелен. Я сказала ему, что это будет благородный жест примирения – она, скорее всего, не придет, но пригласить ее будет правильно, тем более что мы приглашали почти всех коллег из “Пиви Паттерсон”. Когда он сказал, что не собирается приглашать на нашу свадьбу женщину, которая назвала меня шлюхой (и которая, судя по всему, смертельно его возненавидела), я напомнила, что формально я была “другой женщиной”, когда она меня обзывала. И можем ли мы винить ее за то, что она нас ненавидит? Не настало ли время простить и забыть? После этого он сказал, что я могу позволить себе быть великодушной, потому что я выиграла . Ну, это настолько вывело меня из себя, что я сорвала с пальца кольцо и швырнула в окно.

Разумеется, это не было кольцо от “Зейлс”, это было обручальное кольцо моей матери, которое передавалось в семье из поколения в поколение. Прабабушка привезла его из Ирландии. Оно не было дорогим – один маленький бриллиант между двух крошечных изумрудов. Но бесценным было другое: история кольца и то, что мой отец отдал его Уильяму, чтобы тот вручил его мне. На внутренней стороне кольца была гравировка. Что-то очень сладкое, кажется, почти приторное, что я не могу вспомнить. Единственное, что я помню – это слово “сердце”.

Беда заключалась в том, что, когда я выбросила кольцо, мы были в машине. Мы только что отъехали от дома моего отца и проезжали парк в центре Броктона, когда Уильям отпустил замечание насчет моего выигрыша . Я просто хотела его испугать. Я швырнула кольцо, и мы продолжали ехать, оба в оцепенении от произошедшего. Потом мы вернулись и попытались найти то место, где я его бросила, но, хотя мы тщательно прочесали газон, ничего не нашли. Я была раздавлена. Каждый из нас втайне винил другого. Естественно, он винил меня за то, что я выбросила кольцо. Я винила его за жестокосердие. Потеря кольца по-настоящему расстроила нас обоих. Потеря или, в моем случае, выбрасывание чего-то совершенно бесценного еще до того, как мы начали совместную жизнь, – неужели это дурной знак?