Ну, конечно, спасибо, Жена-22. Я надеялся, что вы это заметите.

Правда, ухо у вас почему-то свисает с головы совсем не как у йети.

Это не ухо.

Вообще-то выглядит как кроличье ухо.

Вообще-то это шапка.

Я изменила свое мнение. Вы ужасно похожи на Донни Дарко [37] . Вам об этом уже говорили?

Именно поэтому я не стал помещать фото.

Может, поговорим об оранжевых штанах?

Нет, не поговорим.

Хорошо, тогда поговорим о вопросе #45. Не могу перестать о нем думать. Вопрос не из легких.

Расскажите подробнее.

Ну, сначала мне показалось, что это будет легко. Что ответ будет “скорбь”, и все. Но вот я подумала и мне кажется, что, вероятно, “тоска” – более правильный ответ.

Вам, наверное, будет интересно узнать, что респонденты часто отвечают подобно вам, вначале констатируя очевидное, но потом пытаются предложить что-нибудь более изощренное. Почему “тоска”?

Потому что в каком-то смысле тоска – двоюродная сестра скорби, только вместо того чтобы умереть сразу, ты умираешь по чуть-чуть каждый день.

Вы тут?

Я здесь. Просто думаю. Что ж, это разумно, особенно учитывая ваши ответы на вопрос #3 – раз в неделю и #28 – раз в год.

Вы помните наизусть мои ответы?

Нет, конечно, просто передо мной лежит ваше досье. Вы хотите, чтобы я изменил ответ на “тоску”?

Да, пожалуйста, измените ответ. Так будет больше похоже на правду, чего не скажешь о вашей фотографии.

Насчет этого не уверен. По моему опыту правда часто скрыта в тумане.

Жена-22?

Простите, надо идти. ДС.


44

Элис Бакл

Мальчик болен.

Минуту назад

Кэролайн Килборн

Ступни ноют. 35 миль в неделю!!

2 минуты назад


Фил Арчер

Хотет, чтобы его дочь хотя бы иногда ЗАМЕДЛЯЛА БЕГ и писала ему эсэмэс.

4 минуты назад


Средняя школа им. Джона Кеннеди

Не забудьте также, что вещи, которые были впору в прошлом году, в этом могут оказаться малы из-за резкого физического роста.

3 часа назад


Средняя школа им. Джона Кеннеди

Родителям: выпуская ребенка из дома, пожалуйста, убедитесь, что его интимные места и нижнее белье не видны. Это ВАША обязанность.

4 часа назад


Уильям Бакл

“Нет числа опасностям, которые подстерегают нас в жизни, и одна из них – безопасность”. Гете.

Один день назад


Одно из самых приятных воспоминаний детства – это как я болела. Я переходила с кровати на диван, держа в руках подушку. Мама укрывала меня вязаным покрывалом. Сначала я смотрела старые серии “Любви по-американски”, затем “Шоу Люси”, затем “Шоу Мэри Тайлер Мур” и наконец “Цену удачи”. На ланч мама приносила мне тост с маслом, имбирный эль без пузырьков и яблочный пирог. Между телепередачами меня рвало в ведерко, которое мама предусмотрительно ставила возле дивана на случай, если я не успею дойти до ванной.

Благодаря успехам современной медицины теперь простуда обычно проходит за 24 часа, поэтому, когда Питер просыпается с температурой, это как будто мне подарили выходной.

Мы лежим, прижимаясь друг к другу, на диване, когда в гостиную входит Уильям в спортивном костюме.

– Я тоже плохо себя чувствую, – говорит он.

Я вздыхаю.

– Ты не можешь заболеть, Педро уже заболел.

– Вероятно, именно поэтому и я заболел.

– Может, это ты меня заразил, – говорит Питер.

Я кладу ладонь на его лоб.

– Ты весь горишь.

Уильям берет другую мою руку и прижимает к своему лбу.

– 37, от силы 37, 5, – говорю я.

– Раз папа тоже болен, мы должны смотреть кулинарный канал? – спрашивает Питер.

– Кто первый заболел, тот командует пультом, – говорю я.

– Я все равно себя слишком плохо чувствую, чтобы смотреть телевизор, – говорит Уильям. – У меня кружится голова. Может, это воспаление среднего уха. Пойду прилягу. Разбудите меня, когда начнется “Босоногая графиня” [38] .

Меня посещает страшное видение череды предстоящих дней. Уильям сидит на диване. Я придумываю предлоги, чтобы улизнуть из дому без него, причем все они почему-то связаны с женскими проблемами. Мне срочно нужны гигиенические прокладки. Мне нужно сдать цитологический мазок. Я иду на лекцию о биоидентичных гормонах.

– Не могла бы ты через полчасика принести мне парочку тостов? – просит Уильям, поднимаясь по лестнице.

– С апельсиновым соком? – кричу я, обуреваемая чувством вины.

– Это было бы вообще прекрасно, – раздается сверху его голос.

“Шестое чувство” [39] – один из моих самых любимых фильмов. Я не люблю фильмы ужасов, но люблю психологические триллеры. Обожаю резкие повороты сюжета. К сожалению, до какого-то момента никто из домашних не выражал желания смотреть эти фильмы вместе со мной. Поэтому, когда Питер был в четвертом классе и в одиннадцатый раз читал “Капитана Подштанника” [40] , я организовала клуб “мама-и-сын-рассказывают-истории”, а про себя называла его “воспитай-сына-чтобы-смотреть-с-ним-триллеры”. Вначале я дала ему “Лотерею” Ширли Джексон.

– “Лотерея” – рассказ о нравах маленьких городков, – объяснила я Уильяму.

– А еще о том, как мать на глазах у детей забивают камнями, – сказал Уильям.

– Давай предоставим Питеру решать, – сказала я. – Чтение – очень субъективное дело.

Питер прочитал вслух последнюю строчку “Что же это такое? – закричала миссис Хатчинсон, и полетели камни” [41] , пожал плечами и вернулся к “Капитану Подштаннику”. Тут я поняла, что у него есть потенциал. В пятом классе я дала ему “Те, кто покидает Омелас” Урсулы Ле Гуин, в шестом – “Хорошего человека найти нелегко” Фланнери О’Коннор. С каждой прочитанной историей его кожа становилась все толще и теперь, на пороге своей двенадцатой весны, сын наконец-то готов к “Шестому чувству”!

Я скачиваю фильм с Нетфликса.

– Тебе понравится. Мальчик такой жуткий. И в конце совершенно невероятный поворот сюжета, – говорю я.

– Но это не фильм ужасов, нет?

– Нет, это то, что называется психологический триллер, – объясняю я.

Полчаса спустя я замечаю:

– Ну, разве не круто? Он видит умерших людей.

– Я не уверен, что мне нравится этот фильм, – говорит Питер.

– Подожди – дальше будет еще лучше, – обещаю я.

Через сорок пять минут Питер спрашивает:

– Почему у этого мальчика нет затылка?

Двадцать минут спустя он говорит:

– Эта тетка травит девочку, кладет натирку для полов в ее суп. А ты мне обещала, что это не фильм ужасов.

– Так и есть. Честное слово. Кроме того, ты же читал “Хорошего человека найти нелегко”. Там вообще убили целую семью одного за другим. Там было куда страшнее, чем здесь.

– Это разные вещи. Там – просто рассказ. Там не было картинок или страшной музыки. Я больше не хочу это смотреть, – морщится он.

– Но ты уже посмотрел большую часть. Надо досмотреть до конца. К тому же ты еще не видел главного, как все повернется. Конец того стоит.

Через пятнадцать минут, когда пройден поворот сюжета и наступает долгожданный конец, сопровождаемый моими аплодисментами и тирадой: “Разве это не потрясающе? Ты понял? До тебя дошло? Неужели нет? Давай я объясню. Я вижу умерших. Брюс Уиллис на самом деле мертв и все это время был мертв!”, Питер говорит:

– Не могу поверить, что ты заставила меня смотреть этот фильм. Я должен на тебя пожаловаться.

– Куда?

– Не куда, а кому. Папе.

Клуб “мама-и-сын-рассказывают-истории” начинался так себе.


– Я посплю на диване, – говорит Уильям этим же вечером. – Не хочу, чтобы ты заразилась.

– Очень предусмотрительно с твоей стороны, – говорю я.

Уильям кашляет. Потом еще раз.

– Может, просто простуда, а может, что-то посерьезнее.

– Лучше поберечься, – говорю я.

– Какую ты читаешь? – спрашивает он, показывая на стопку книг на моей тумбочке.

– Все.

– Одновременно?

Я киваю.

– Это мое снотворное. Я не могу позволить, чтобы у меня развился синдром ночной еды.

Прочитав страницу, я проваливаюсь в сон. Через несколько часов просыпаюсь от того, что Питер трясет меня за плечо.

– Можно, я посплю в твоей кровати? Мне страшно, – хнычет он.

Я включаю свет и шепчу: “Я вижу живых людей”.

– Это не смешно! – он уже готов расплакаться.

– Я знаю, мой родной. Прости меня. – Я откидываю одеяло со свободной стороны кровати, где обычно спит Уильям, неожиданно для себя расстроившись, что его здесь нет. – Лезь сюда.


45

Джон Йоссариан изменил свою фотографию профиля

Джон Йоссариан добавил Статус отношений Все сложно