Адриенн поднялась на палубу «Лорелеи». Она не верила своим ушам. То, что только что рассказал ей Ник, было ужасно.

– Значит, все это время, пока я была на острове, ты занимался этим проектом и врал мне. Ты наврал, что туземцы не говорят по-английски. Что в лесу водятся дикие свиньи и ядовитые змеи. Ты специально это сказал, чтобы я не ходила по острову одна. – Ее щеки пылали, несмотря на то, что дул холодный ветер. – Какая я была дура, что поверила тебе!

– Я не хотел рисковать и говорить тебе правду, Адриенн. Я ждал, пока придут бумаги от моего поверенного, подтверждающие права туземцев. Я их получил только вчера.

– Почему же ты ничего не сказал мне?

– Если ты помнишь, я был занят. – Ник кинул на нее пламенный взгляд, который напомнил Адриенн события вчерашней ночи.

Она постаралась отогнать от себя эти воспоминания. Адриенн верила Нику, отдала ему свое сердце и тело, а он не доверял ей настолько, что боялся доверить секрет.

– И ты ничего не заработаешь на этом проекте? Ни цента?

– Ты не можешь в это поверить?

– Да я вообще не могу во все это поверить! – крикнула она и расплакалась. – Ты сказал, что любишь меня. Как же ты мог врать мне, если действительно любишь меня?

– Поверь, мне было очень тяжело. Дорогая, успокойся.

От этого ласкового слова у Адриенн все перевернулось внутри.

– Почему я должна верить, когда ты говоришь, что любишь меня?

– Я думаю, тебе придется довериться мне в этом.

– Но почему я должна это делать?

– Откуда я знаю, черт возьми! – заорал Ник. – Вот что я тебе скажу. Если бы пришлось начать сначала, я бы сделал все точно так же. Никому нельзя доверять. Именно те люди, которым ты больше всего доверяешь, и оказываются самыми большими негодяями. – Лодка качнулась. – Аккуратнее. Идет большая волна.

Адриенн бросилась в каюту, но было поздно. «Лорелея» накренилась, и на них обрушился поток холодной воды.

Адриенн, отплевываясь от соленой воды, смотрела на Ника. Она чувствовала себя ужасно.

– Как я могу понять, когда ты говоришь правду, а когда нет?

Ник что-то ответил, но ветер унес его слова. Дождь лил как из ведра. Ник указал на каюту и крикнул:

– Иди туда.

Адриенн спустилась вниз. Слава Богу, через несколько минут они будут в лагуне.

И что дальше? Она задумчиво смотрела на бушующий океан. Горло ее сжалось, и слезы снова потекли по щекам. Сердце сдавила неимоверная тяжесть. Ей нужно время. Нужно подумать над тем, что сказал ей Ник.


Ник предоставил ей такую возможность. Она целыми днями была одна. Ник постоянно пропадал где-то, скорее всего в деревне.

Пока его не было, Адриенн вспоминала все, что произошло со времени ее приезда. Все, что сделал или сказал Ник. Она поняла, что он наговорил ей кучу лжи. Все больше раздражаясь, она надеялась, что он придет к ней и признается, что это была его самая большая ошибка в жизни.

Но Ник не приходил.

Адриенн поклялась себе, что ни за что не пойдет к нему первая, и решила выкинуть его из головы. Чтобы хоть как-то отвлечь себя, она принялась писать продолжение своего отчета о посещении деревни.

По крайней мере, она попыталась это сделать. Но те семь страниц, которые Адриенн настрочила, представляли собой сумбурное описание, не содержащее никакой полезной информации, за исключением сообщения о том, что деревня должна быть закрыта для туристов. Адриенн не хотела, чтобы кто-нибудь нарушил ход их незамысловатой жизни. Кроме того, там не было ничего такого, чего бы туристы не увидели на Больших островах.

Она позвонила Фостеру и сообщила, что завершила работу. Услышав знакомый голос, Адриенн почувствовала, как слезы выступили у нее на глазах. Она не хотела ему ничего рассказывать, но ей не удалось обмануть его. Фостер сразу понял, что у нее что-то стряслось. Тогда, всхлипывая и заливаясь слезами, Адриенн поведала ему о том, что влюбилась в Ника Хелтона, а он обманул ее.

Фостер умолял ее не принимать поспешных решений, чтобы потом не жалеть всю жизнь, как это делает он. Он попытался утешить Адриенн, но она продолжала плакать и не могла остановиться. Вконец расстроенный ее состоянием, Фостер предложил вылететь за ней, чтобы потом вместе вернуться в Феникс. Но Адриенн воспротивилась. Взяв в конце концов себя в руки, она твердым голосом пообещала, что доберется одна.

Меньше чем через неделю она уедет с острова и продолжит работу в качестве агента на новом месте. А Ник будет сидеть на Айл де Флер и заниматься выращиванием жемчуга.

Господи, как она его любит! Что же ей делать?


За три дня до отъезда Адриенн охватила паника.

Она не спала всю ночь, думая обо всем происшедшем. К утру ярость и возмущение постепенно сменились спокойствием. Адриенн решила последовать совету Фостера и попыталась поставить себя на место Ника. У него действительно могли быть причины скрывать от нее правду о жемчуге. В конце концов, он защищал не себя, а туземцев. Может быть, он и ошибся, не доверившись ей, но его можно понять.

Адриенн подумала о разговоре с Фостером и его просьбе не принимать поспешные решения. Уж он-то прекрасно знал, как можно потом долгие годы жалеть о содеянном. Те решения, которые в свое время приняли Фостер и ее мать, повлияли на всю их жизнь. Они отвергли свою любовь, потому что считали, что чувства не самое главное в жизни.

– И ты совершишь ту же ошибку, – сказала себе Адриенн, – если быстро не придумаешь какой-нибудь выход.

Теперь, немного успокоившись, она снова вспомнила все хорошие качества Ника. Он уже не выглядел в ее глазах таким негодяем. Он был умным, обаятельным, чутким, помог ей выйти из отупелого состояния, в котором она находилась, вернул радость жизни.

Когда она приехала на остров, она была так измотана, издергана, что с трудом могла воспринимать окружающее. Сейчас она совершенно другой человек. И за это она должна быть благодарна Нику. Она уже больше не думала о мести. Вместо ненависти и обиды в душе поселилась любовь. И вера. Она верила Нику, хотя он и совершил несколько ошибок, но кто этого не делает?

Адриенн улыбнулась, вспоминая, как она относилась к нему раньше. Как ее раздражало его безделье! А в это время он помогал местным жителям, к тому же совершенно бескорыстно. А днем возился с ней.

Однажды он сказал ей: «Когда в моей жизни появились проблемы, жена ушла от меня». А ведь она чуть не сделала то же самое.

– Ох, Ник, – прошептала Адриенн, проклиная себя за упущенное время. – Какая же я была дура.

Она вскочила с кровати и направилась к его хижине, надеясь, что Ник уже проснулся и согласится выслушать ее.

У входа в хижину она в нерешительности остановилась. Наконец, собравшись с силами, Адриенн заглянула внутрь. Сердце ее радостно дрогнуло. Лежа на животе, Ник спал как ребенок.

Она подкралась на цыпочках и наклонилась, чтобы поцеловать его. А может быть, просто залезть к нему в кровать и тем самым разбудить его.

Какая же она эгоистка! Она совсем забыла, что было только четыре часа утра. Ник, наверное, только-только лег спать. По его лицу было видно, что он очень измотан. Вряд ли он будет рад услышать сейчас, среди ночи, ее сбивчивые извинения.

Тогда Адриенн решила оставить ему записку, в которой все объяснит. А потом, когда он проснется, они смогут спокойно поговорить. Она приготовит завтрак, а потом они будут заниматься любовью. Или нет, сначала они будут заниматься любовью, а потом поедят. Или они могут совместить эти два дела.

Адриенн огляделась в поисках листка бумаги.

Рядом с кроватью стоял стол, весь заваленный всевозможными бумагами. Она попыталась представить себе Ника в другом качестве – организованного, серьезного, собранного. Она чуть не засмеялась вслух. Это было совсем на него не похоже.

На столе был такой беспорядок, что невозможно было ничего найти. В поисках ручки Адриенн медленно выдвинула ящик, стараясь не производить шума.

А, вот, наконец, и ручка. И… какое-то письмо. Н. Маккензи Холтону от поверенного из Лос-Анджелеса. Этому парню стоит найти себе другую секретаршу. Ника зовут вовсе не Холтон, а Хелтон!

Надеясь найти все-таки чистый листок бумаги, Адриенн вынула письмо и заглянула в ящик. В глаза ей бросились слова: «Дорогой Мак».

Мак? Она нахмурилась. Его зовут не Мак.

Ей припомнилась одна деталь. В тот день, когда они с Ником ездили в Нумеа, Пьер назвал его Мак. Тогда Ник как-то объяснил ей эту ошибку. Но, может, это вовсе не ошибка?

Вот и его поверенный тоже называет его Мак. Значит, он снова ее обманул. Почему же на этот раз?

Она снова прочитала адрес вверху письма и нахмурилась. Н. Маккензи Холтон. Н – Ник. Маккензи – Мак. Ник Холтон. Мак Холтон. Н. Маккензи Холтон.

Н. Маккензи Холтон? Адриенн схватилась за стол, чтобы не упасть. Спокойно. Это просто совпадение. Зря она так разволновалась. Ник не может быть тем самым Н. Маккензи Холтоном, который обманул стольких людей и в их числе ее бабушку.

И все же Пьер называл его Мак. А у нее с самого первого дня пребывания на острове было ощущение, что она где-то уже видела Ника. Не может быть! Неужели он и есть тот подонок Н. Маккензи Холтон?

Она посмотрела на спящего Ника и снова уставилась на письмо. Ник, которого она знала, ее Ник, такой замечательный, заботливый, щедрый, никак не мог быть тем самым человеком, которому она поклялась выцарапать глаза, если только встретит его. Она любит Ника. И должна доверять ему. Нельзя делать преждевременные выводы.

Адриенн упала в кресло и прижала руку к груди. Сердце колотилось как бешеное.

Нужно прочитать письмо. Выбора у нее нет. Может быть, там все объясняется. Может быть, секретарша перепутала имена. Может быть… о Господи! Пусть, пусть это будет ошибка, молила она. Трясущимися руками Адриенн поднесла письмо к глазам. Строчки поплыли перед ней.

Но еще до того, как она прочитала первые предложения, Адриенн поняла, что ошибки не было. Ник говорил ей, что родился в Атланте. Адриенн вспомнила, как когда-то, несколько лет назад, вместе с бабушкой смотрела новости, в которых рассказывалось о тех аферистах. Журналисты брали интервью у одной пожилой пары, жившей неподалеку от дома Маккензи. Они не могли поверить, что мальчик, который стриг их лужайку и кормил их кошку, когда они куда-нибудь уезжали, оказался растратчиком, укравшим у них сбережения. Они вложили в эту компанию все свои деньги.