Нэнси Берланд - Жемчужный остров

Ник хотел предложить ей осмотреть ржавые обломки, но она резко развернулась и поплыла к мелководью. Как раз туда-то ей и нельзя было плыть.

Ведь именно там водились устрицы.

Когда Адриенн вылезла из лодки и ступила на пристань, солнце уже низко висело над линией горизонта, отбрасывая на воду багряные и золотистые блики.

Адриенн не стала помогать Нику привязывать лодку к пристани, ни разгружать ее. Ей было наплевать, что он устал и голоден.

Не обернувшись, она пошла по дорожке к душу.

С момента ссоры Адриенн не произнесла ни слова. Каждый раз, когда она смотрела на Ника, она представляла себе, как он пялится на ее голое тело сквозь бинокль, и в ней вновь вскипало раздражение.

Ник наврал ей. Он обманул ее. Ей так и хотелось опрокинуть ему на голову ведро с устрицами.

Можно себе представить, как он на нее смотрел в ту ночь, когда она, потеряв от усталости всякую осторожность, впервые в жизни решилась выйти из дома без одежды, и вот чем это закончилось…

Влажный воздух, весь наполненный благоуханием, ласкал ее обнаженное тело, как любовник ласкает свою возлюбленную. Так же, как и тогда, в первую ночь. Какой же она была дурой, что поверила в россказни Ника о том, что ее никто не побеспокоит!

Выйдя из душа, Адриенн увидела, что Ник сидит в ее кресле на пристани и наблюдает за закатом. Рядом с ним лежала ее сетка, наполненная огромными устрицами, которые она наловила в лагуне.

Другой бы за это время успел очистить половину. Но нет. Конечно, Ник не будет это делать. Он оставил всю работу ей.

Она решительно подошла к нему, схватила сетку и, бросив надменный взгляд, спросила:

– Как тебе больше нравится есть устрицы? Сырыми или приготовленными?

– Наверное, все-таки приготовленными, – Ник пожал плечами.

– Отлично. – Адриенн уселась на пристани по-турецки и достала свой нож. – Будем есть их сырыми.

– Адриенн, я не собирался…

– Что не собирался? Посягать на мое уединение? – Она воткнула кончик ножа между двумя половинками раковины и попыталась открыть ее. – Какие же были твои намерения, когда ты нагло пялился на меня через бинокль? Хотел сосчитать мои веснушки?

– У тебя нет веснушек.

– Еще бы тебе не знать это!

– Я признаю, что смотрел на тебя, – Ник смущенно смотрел на нее.

Адриенн захотелось чем-нибудь его ударить, но она сдержалась. Она продолжала сидеть на пристани. От злости у нее покраснели щеки и налились соски.

– Клянусь, Адриенн. Я не думал, что увижу…

Она посмотрела на него уничижительным взглядом.

– Да что говорить. Ты все равно не поверишь. – Ник встал с кресла и подошел к краю пристани.

Он был прав. Она не поверила бы ни одному его слову.

– Тебе не стоит беспокоиться и готовить ужин. Я не люблю устриц.

– А я люблю! – Она вытерла лоб ладонью, устав бороться с упрямыми моллюсками и невозможным мужчиной. – Как эти проклятые штуки открываются?

– Это не очень сложно.

Едва сдерживаясь, Адриенн положила нож на доски и сложила руки на груди:

– Тогда, может быть, ты этим и займешься?

Сообразительный мужчина воспользовался бы этим предложением, чтобы загладить свою вину. Но не Ник. Он остался стоять на прежнем месте, смотря вдаль и игнорируя ее предложение.

Ей была хорошо знакома эта величественная поза. Точно такую же позу она часто видела у отца, в то время как мать хваталась за любую работу, чтобы оплатить счета.

– Единственно, чем я хочу заняться, это сесть и поговорить, – тихо сказал Ник.

– Отлично. Будем сидеть, говорить, а заодно и очищать устриц.

– Мне нужно тебе кое-что сказать.

Адриенн пожала плечами. Какая разница, что он хочет сказать. Лучше бы помог ей!

– Да их невозможно открыть! Ты не мог бы мне помочь?

Эта ленивая задница даже не пошевельнулась. Если он не поможет ей, она найдет другой способ справиться с этими противными раковинами.

– У тебя есть лом?

– На паруснике. А зачем?

– Догадайся. Я сейчас вернусь, – Адриенн взяла полотенце и спустилась в лодку.

– Адриенн? – смирившись, окликнул ее Ник.

– Что, Ник? – округлив глаза, спросила она.

– Вылезай обратно. Я все сделаю.

Ник сидел на пристани и угрюмо взирал на горку ракушек перед собой. В данный момент вся его жизнь зависела исключительно от капризов природы.

С отчаянием он подумал о том, что хорошо бы сейчас услышать дикий крик Тарзана, который бы перелетел через весь берег на лиане и спас его. Но он услышал только шаги Адриенн. Она уселась в кресло и слегка покачивала голой ногой, ожидая, когда же он начнет.

– Ну? – с раздражением спросила она.

Подчиняясь неизбежности, Ник вздохнул и принялся за дело:

– Прежде всего, всегда держи раковину полотенцем, чтобы защитить руку. Потом воткни кончик ножа между половинками и подожди. Устрица чувствует вторжение и напрягает мускулы. Но через пару минут она подумает, что опасность миновала и расслабится. Тогда-то, – Ник вставил нож глубже. Чуть-чуть повернув его, он раскрыл раковину и помолился, – ты и открываешь створки.

– Все понятно. – Адриенн внимательно наблюдала за его действиями. – Давай следующую.

Стараясь не вызывать подозрений своей медлительностью, Ник осмотрел скользкие внутренности раковины и только затем положил ее на поднос.

Жемчужины не было! С одной он уже благополучно расправился, но впереди у него еще двадцать три. С облегчением вздохнув, Ник выбрал из кучки следующую раковину и проделал ту же процедуру. После четвертой он начал уже думать, что на этот раз удача на его стороне.

Особенно когда Адриенн поднялась и молча ушла в бунгало. Видимо, ей стало скучно.

Настроение у Ника улучшилось. Адриенн рядом нет, поэтому даже если он и найдет жемчужину, то успеет спрятать ее в карман шорт. Она никогда не узнает.

Щелчок, жужжание. Она вернулась да еще принесла свою идиотскую камеру. Ник инстинктивно наклонил голову.

Позже он думал, что надо было последовать ее примеру и вышвырнуть камеру в воду вместе со всеми пленками так же, как она его бинокль.

Но в тот момент мозги отказались служить ему. Адриенн встала на колени рядом с ним, коснувшись при этом его бедра. Безумные мысли, одна за другой, промелькнули в голове у Ника.

Интересно, Адриенн когда-нибудь занималась любовью на пристани?

Если она узнает, кто я такой, мне не жить!

Что же я ей скажу, если найду жемчуг? Притворюсь, что впервые вижу подобное чудо? А потом разобью ее телефон, чтобы никто больше не узнал о богатстве острова.

– Дай-ка я попробую, – Адриенн потянулась за самой большой устрицей, случайно коснувшись грудью руки Ника.

Ник перевел дыхание и стал наблюдать, как она вставляет нож в раковину.

Щелк. Раковина открылась. Адриенн довольно улыбнулась:

– Я сделала это! – ее лицо осветилось радостью. Она отдала половинки устрицы Нику и принялась за следующую.

Ник быстро осмотрел внутренности. Жемчужины не было.

К тому времени, как Адриенн открыла еще десять раковин, он заметно повеселел. На деревянном настиле пристани лежали оставшиеся шесть штук, и именно они и могли сыграть с ним злую шутку. Ник решил не испытывать судьбу. Он вынул нож из рук Адриенн и протянул ей чистое полотенце.

– Я думаю, на ужин нам хватит. А эти я брошу обратно в море. Может, ты пойдешь в хижину и займешься салатом? А я пока здесь все уберу.

– Ни за что. У меня только начало получаться. – Она снова взяла нож. – Дай мне вон ту, большую.

Ник решил немного повеселиться и тем самым отвлечь Адриенн от работы. Он взял раковину и протянул ее. Когда же она наклонилась за ней, он спрятал раковину за спину.

– Что-то я не слышал волшебного слова.

– И это говорит человек, от которого обычно не дождешься элементарной помощи?

Не давая ей выхватить раковину, Ник наклонился и чмокнул ее в губы.

Адриенн оттолкнула его, но все же он успел прикоснуться к ее сладким губам.

– Ну и нахал же ты!

Улыбаясь, Ник широко раскинул руки:

– Ну так убей меня, застрели, скорми меня акулам.

– Я не хочу, чтобы у них было несварение желудка, – ехидно сказала Адриенн.

Ник сделал вид, что обижен ее замечанием.

– Ты простишь меня, если я попрошу прощения?

– Это зависит от того, за что именно ты хочешь извиниться. За тобой тянется длинный шлейф грехов…

Ему стало смешно, он с трудом сохранял серьезность.

– Я прошу прощения за то, что ты так потрясающе выглядела, что я не мог не смотреть на тебя.

– Между прочим, у меня в руках нож!

– Ты же не воспользуешься им, – сказал Ник, слегка отталкивая от себя Адриенн.

– Не толкай меня, Ник.

– Дорогая, – сказал он, пытаясь снова поцеловать ее, – никогда в жизни я тебя не оттолкну.

Сверкая глазами, Адриенн бросила нож и погрозила ему кулаком:

– Только подойди ко мне.

– Тогда приготовься нанести свой самый лучший удар, потому что я снова намерен поцеловать тебя. Ты слишком хороша, чтобы оставить тебя в покое.

Он быстро схватил ее за руку и притянул к себе. Она вырывалась из его объятий, отворачиваясь от его ищущих губ. Чем сильнее она сопротивлялась, тем сильнее ему хотелось подчинить ее себе. С момента ее прибытия что-то зародилось в нем и теперь готово было вырваться наружу. И Адриенн тоже это чувствовала.

У нее было свое оружие. У него – свое. Сильные руки, которые прижимали ее к мускулистой груди. Язык, дразнящий и ласкающий. Пальцы, которые давали наслаждение ее телу.

Постепенно протестующие возгласы сменились томными вздохами. Ник еще сильнее впился в ее губы. Если она все-таки ударит его, ну что ж, он стерпит, поцелуй стоит этого.

Но Адриенн не ударила его. С закрытыми глазами она прижалась щекой к его груди и прошептала:

– Прости меня.

Простить ее? Обняв ее покрепче, Ник провел рукой по шелковистым волосам и поцеловал в макушку: