— Кэти! — позвала она. — Я проделала в стене дверь, чтобы забрать тебя. — Она еще немного поработала зубилом, чтобы увеличить размеры отверстия: — Иди наверх, маленькая. Не бойся. Я сделала дверь. Теперь ты можешь выйти на улицу и поиграть.

Она прислушалась. Ей очень не хотелось входить в зараженное помещение. Кэти молчала. Джулия продолжала звать ее. Наконец она услышала скрип ветхой лестницы. Лицо Кэти показалось в отверстии.

— Вот видишь! Я твоя знакомая, которая разговаривала с тобой через окно, — Джулия протянула руки к ребенку. — Я пришла за тобой.

Нижняя губа девочки дрожала:

— Я хочу к маме.

— Да, я знаю. Но она хочет, чтобы ты была со мной.

Кэти дала себя уговорить. Подбежав к отверстию, она внимательно изучила его:

— Какая красивая дверочка.

— Да, красивая, но, чтобы пройти через нее, ты должна снять с себя всю свою одежду. У меня тут есть для тебя платьице. Твоя мама хотела, чтобы ты надела его.

Кэти послушно сняла с себя одежду — мама всегда переодевала ее в чистое.

Потом она пролезла в отверстие в стене, и Джулия взяла ее на руки, стараясь держать девочку подальше от себя. Однако Кэти внезапно крепко обняла ее за шею, не замечая испуга на лице Джулии. Но ведь это ребенок, а не ядовитая змея, подумала Джулия, непроизвольно прижимая к себе девочку. Она сделала бы это, даже если бы Кэти была покрыта чумными пятнами.

— Твоя соседка Алиса оставила на кухне теплую воду, чтобы ты могла искупаться. Я думаю, там есть и мыло.

Кэти печально склонила голову:

— Наверное, нужно много мыла, чтобы отмыть меня.

Джулия рассмеялась:

— Я уверена в этом.

Вода еще не успела как следует нагреться, но Кэти не жаловалась, сидя в ванне и весело плескаясь там. Ее кудряшки пришлось не раз хорошенько промыть, прежде чем они приобрели свой золотистый цвет. Девочка была очень худая, и Джулия подумала, что она голодна.

Новая одежда очень понравилась Кэти своими яркими красками, хотя и была велика ей. Джулия привела себя в порядок, так как испачкалась, пробивая отверстие в двери. Ей нужно было также удалить занозы на руках. Она собиралась ехать верхом вместе с Кэти на лошади, которую надеялась найти в городе.

Загасив огонь в печи, Джулия закрыла дверь на ключ, который Алиса оставила в замке. Она взяла Кэти за руку и вышла на улицу. Кучер ждал ее на прежнем месте. Когда она приблизилась к карете, он спрыгнул с козел и заговорил, предвидя ее упреки.

— Я не совсем понял то, что сказала мне ваша знакомая, — соврал он, не моргнув глазом. — Я думаю, вам захочется сесть на козлы рядом со мной и взять с собой девочку.

Она внимательно посмотрела на него:

— Если только ребенок уже не заразился, никакого вреда от него не будет. Со мной же дело может обстоять иначе.

— Тогда мне лучше сразу же отвезти вас в Сазерлей, госпожа.

— Я бы очень хотела поскорей оказаться там, но придется побыть некоторое время вместе с Кэти. Я скажу, куда ты должен отвезти нас после того, как доставишь на место двух своих пассажирок.

Кэти заснула, как только карета тронулась с места, положив голову на колени Джулии. После того как она показала справки при выезде из города, ее начало беспокоить какое-то недоброе предчувствие. Отчаяние в ее душе росло по мере того, как они все дальше отъезжали от Лондона.

Ворота Сазерлея открылись, как только к ним приблизилась карета. Дома не было видно из-за деревьев, но Джулия с нежностью смотрела на дорожку, ведущую к нему.

Она обратилась к привратнику с вопросом, который всю дорогу не давал ей покоя:

— Сэр Адам уже вернулся из Франции?

— Нет, госпожа.

Странно, но она не удивилась этому ответу. Все и должно идти именно так — шиворот-навыворот.

— А хозяин дома?

— Он уехал во Францию вчера.

— Передай Молли, что в течение трех недель я буду жить в домике, что стоит в долине Хонивуд, — она заметила, как кучер резко повернул голову в ее сторону, а у привратника отвисла челюсть. — Пусть она оставит у ворот запас еды, постельное белье и все другие необходимые вещи, которые будут нужны маленькой девочке, — она кивнула кучеру: — Поехали.

Он подчинился, но Джулия поняла, что этот человек удивлен и напуган тем, что она решила жить в таком убогом жилище. Раньше там жили пастухи, пока не было решено, что им лучше передвигаться с пастбища на пастбище в крытом фургоне и ночевать в нем. Место, где находился домик, было весьма уединенным. Здесь Кэти могла спокойно играть на лугу среди трав. А Джулия сможет совершать с ней длительные прогулки, не рискуя встретить кого-нибудь на пути.

Кучер остановился возле трех домов, где разместились работницы Джулии. Они всей толпой вышли встречать хозяйку. Две самые сильные из их подхватили больную тетю Алисы. Джулия велела кучеру ни с кем не общаться, пока он не вымоется и не переоденется.

— Как вы здесь устроились? — спросила она пожилую женщину, которую назначила старшей.

— Хлопот у нас почти не было. Мы ни в чем не испытываем нужды, а воздух здесь просто замечательный.

— Все ли здоровы? Как поживает мальчик?

— Он в полном порядке, да и остальные тоже. Вот только не смогли найти младенцу кормилицу, потому что никто не хочет подходить к ребенку из Лондона. Но мы кормим его из бутылочки, и он уже привык. Одна повивальная бабка посоветовала ему ослиное молоко. Она дала нам бутылку такого молока и немного муки. Мальчику эта пища очень понравилась. Почему бы вам не войти в дом и не посмотреть на него, мадам? Он спит в колыбели, которую привезли из Сазерлея вместе с одеждой вашей сестренки.

Итак, одежда Пейшенс все-таки пригодилась. Джулия подумала, что, должно быть, Мэри позаботилась о младенце.

— Мне бы хотелось посмотреть на него, но сейчас я не могу этого сделать, — она вкратце объяснила, в чем дело. — Я пока должна покинуть вас. Молли станет посредником между нами, — потом она напомнила женщине о своем наказе: — Ты не забыла, как надо обращаться с больными?

— Да, мадам. Но, я надеюсь, болезнь не коснется нас и пощадит вас с девочкой.

— Спасибо тебе.

Алиса подошла к карете:

— Я никогда не забуду того, что вы сделали для меня и моей тети.

Джулия улыбнулась ей:

— Вы обе помогли мне спасти Кэти. Она умерла бы в этом доме. А если бы такого и не случилось, ее все равно ожидало бы страшное будущее. Скажи, ты знаешь, как долго она жила там одна?

— Мне кажется, прошло две недели с тех пор, как оттуда забрали последнего мертвого. Если бы не та еда, которую приносил ей сторож, и не наши разговоры с ней через стенку, бедной крошки, наверное, уже не было бы в живых.

Джулия вдруг вспомнила мертвого грабителя в своем доме. Наверное, она всего лишь слегка коснулась его и поэтому не могла заразиться. Но все равно ей нельзя проводить слишком много времени с Кэти.

— Значит, если на следующей неделе у Кэти не появятся признаки чумы, то с ней будет все в порядке. Как только ее карантин кончится, я отправлю девочку в другое место.

Кэти потянула Джулию за рукав платья:

— Я хочу есть.

Джулия открыла коробку с едой. Она кормила ее небольшими порциями, так как ребенок поначалу с жадностью набрасывался на пищу. Наблюдая за Кэти, Джулия не заметила, как они приехали к домику пастуха. Девочка первой увидела это жилище и показала на него пальцем:

— Там маленький дом!

Он походил на кукольный домик, затерявшийся среди просторов лугов и полей. Все тропинки к нему давно заросли Кучер подошел к домику и проверил, не заперта ли дверь. Но она сразу же открылась, как только он дернул ее. Он заглянул внутрь и с презрением окинул взглядом эту хибару. Он, как старший кучер, не провел бы в этой лачуге и час.

— Вы действительно хотите жить здесь, госпожа?

Джулия кивнула и, взяв Кэти за руку, вошла в домик. В лачуге была одна комната с оштукатуренными стенами. В одном углу находился очаг, в другом — кровать. У стены стоял стол, на котором лежали две табуретки. Остальная мебель представляла собой полки и вешалки. Комнату нельзя было назвать грязной, но пол устилали сухие листья, занесенные сюда ветром, а потолок покрывала паутина.

— Нам это подойдет. Пусть Молли принесет метлу, ведро и щетку.

Кучер выкатил глаза, выражая свое недоумение, но, так как он уже направлялся к карете, Джулия не имела возможности видеть, с каким неодобрением этот человек относится к ее решению.


Вернувшегося в Париж Майкла жена встречала у дверей дома. Она только что пришла с кладбища, которое посещала ежедневно. Лицо Софи скрывала вуаль, но весь ее вид говорил о том, что она недовольна его поведением.

— Сэр Уоррендер здесь? — спросил он. Перед отъездом из Англии он слышал о том, что парламент распущен на неопределенное время, и ему пришло в голову, что Адам мог отправиться во Францию на поиски Джулии.

— Нет. А почему он должен быть здесь? — она стала снимать вуаль.

Майкл объяснил. Она слушала его без всякого интереса. Затем он спросил о сыне:

— В доме тишина. Значит, Жан-Роберт на улице?

— Да. Он гуляет в парке с Фейт.

— Ему нравятся такие прогулки, — заметил он, надеясь, что на этом их разговор будет окончен. Но она не собиралась прощать ему его отсутствие. Софи следовала за ним из комнаты в комнату, наблюдая за тем, как он просматривает свою почту, кладет дорожные пистолеты в обшитый бархатом футляр и садится перекусить за столиком, накрытым для него слугой. Все это время она отчитывала его, сделав перерыв лишь тогда, когда в комнате находился слуга. Вдруг она прервала поток обвинительных речей и спросила:

— Что это ты пьешь?

Она ходила взад-вперед по комнате, а теперь остановилась и уставилась на бутылку, стоящую на столе: — Это бургундское? Его пьют только в торжественных случаях.