Хотя Джулия и знала, что кроме нее в доме никого нет, все же с осторожностью поднялась на второй этаж. Там, к ее удивлению, все находилось в полном порядке. Радуясь тому, что хоть эта часть дома осталась нетронутой, она направилась к спальне и, войдя в нее, облегченно вздохнула. Грабители явно не были здесь. Шторы на окнах были опущены, но через открытую дверь пробивался свет. Джулия увидела, что кровать находилась в идеальном состоянии.

Она подняла шторы, обернулась и увидела на своем туалетном столике, где стояли пузырьки с духами, письмо, написанное рукой Адама. Она тут же развернула его. Две бумажки упали на пол. Джулия подняла их. Они оказались скрепленными печатью лорд-мэра справками, свидетельствующими о том, что она и Молли не больны чумой Джулия жадно набросилась на письмо Адама, написанное пять дней назад.

«Любимая Джулия! Сегодня я запираю дом и уезжаю в Сассекс. Король покинул Вестминстер и уехал в Хэмптон, откуда намеревается отправиться вместе с королевой в Оксфорд, где они будут в безопасности. Парламент по случаю чумы распущен на каникулы. Побывав в Уоррендер Холле и Сазерлее, я намерен без отлагательств отправиться во Францию. Оттуда мы вместе сможем поехать в Италию и смотреть такие чудесные города, как Рим, Флоренция и Венеция. Когда я пишу это письмо, то думаю о том, что мы можем найти его здесь непрочитанным, вернувшись с тобой в Лондон. Но, если вдруг ты прибудешь в столицу, чтобы найти здесь меня, тебе и твоей служанке пригодятся эти справки о здоровье. Если такое все же случится, немедленно поезжай в Сазерлей. Преданный тебе Адам».

Ее разочарование по поводу того, что она опоздала всего на несколько дней и не застала мужа дома, было подобно удару ножа в грудь. Она прижала письмо к груди. По иронии судьбы Адам, наверное, пересекал Пролив, в то время как она плыла на корабле в обратном направлении. Может быть, они с Майклом видели парус того самого корабля, на котором плыл ее муж.

Теперь она так же далеко от него, как и в те дни, когда находилась в Париже. О, если бы она раньше повстречалась с Джо! Но что толку думать об этом теперь. Ей нужно собрать работниц и без промедления увозить их из Лондона. Она также хотела, чтобы Адам, вернувшись из Франции, застал ее уже в Сазерлее. К счастью, она сказала Фейт и Кристоферу, что, если не найдет Адама в Лондоне, то сразу поедет домой.

Теперь она смоет с себя дорожную пыль, а затем отправится на Картер Лейн. Миссис Уэббс предупредила ее, чтобы она не пользовалась наемными экипажами, где можно запросто подцепить заразу. Выйдя из своей комнаты, она решила проверить, не побывали ли грабители где-то еще. Она осмотрела все комнаты верхнего этажа — везде был полный порядок. Затем она заметила, что дверь комнаты для гостей открыта настежь. Она почувствовала опасность. Холодок пробежал по ее спине, сердце отчаянно забилось в груди. В коридоре на стене висели две сабли. Она бесшумно сняла одну из них, приблизилась к открытой двери, за которой царила мертвая тишина. И все же Джулия была уверена в том, что в комнате ее ждет нечто ужасное. Она переступила порог. Внутри стоял кромешный мрак, что должно было бы успокоить ее. Тем не менее страх нарастал. Она напрягла слух, но услышала лишь свое собственное дыхание да шуршание юбок.

Слева от нее находился вход в спальню, дверь которой тоже была открыта. Она пошла вперед, держа перед собой саблю, замирая всякий раз, когда под ногами скрипела половица. Наконец она оказалась в спальне. Когда ее глаза привыкли к темноте, она различила задрапированную кровать.

Крик Джулии потряс мертвую тишину, когда она наступила на какой-то предмет, который откатился в сторону. Она упала на что-то, лежащее на полу. Сабля выпала из рук. Опасаясь, что ее могут схватить, она вскочила на ноги, но запуталась в юбках. Падая вперед, Джулия больно стукнулась плечом о подоконник, задев при этом ставни, которые приоткрылись, слегка осветив комнату. Ее взору предстало ужасное зрелище. Похолодев от ужаса, она прижалась спиной к стене, не в силах сдвинуться с места.

Перед ней, распростершись на персидском ковре, лежал мертвый грабитель. Рядом с ним валялась его добыча — зеркало в серебряной раме, два золотых подсвечника и трость с набалдашником из слоновой кости, которая и попалась под ноги Джулии. У человека было грубое, небритое лицо. На его шее, прямо над небрежно повязанным платком, она увидела красные пятна, каких раньше ей еще не приходилось видеть. Она сразу же поняла, в чем дело. Этот человек умер от чумы!

Ее зубы стучали. Вся дрожа, она стала медленно продвигаться вдоль стены к выходу. Этого грабителя, безусловно, одолела та самая, характерная для этой болезни усталость. И он, не зная, что с ним происходит, хотел присесть в кресло и отдохнуть. Но чума свалила его на пол. Возможно, он отделился от своих товарищей и поднялся наверх. Они услышали грохот его падающего тела, также поднялись на второй этаж и, обнаружив своего мертвого товарища, бросились бежать со всех ног, прихватив добычу, собранную на первом этаже.

Ее чуть-чуть не вырвало. Зажав рот рукой, Джулия выскочила из комнаты и, облокотившись на лестничные перила, ждала, пока пройдет спазм. Затем внимательно осмотрела свою правую руку. Прикоснулась ли она к мертвецу, когда упала на пол? Она не могла припомнить этого. Однако она определенно касалась его своей одеждой и теперь должна немедленно избавиться от нее.

Она сорвала с себя одежду, сбросила с ног туфли. Наконец на ней осталась только короткая сорочка. Потом она бросилась вниз, на кухню, где имелась колонка. Набрав ведро воды, Джулия вымыла лицо и руки.

После этого она немного успокоилась. В конце концов, инфекция передается через дыхание и прикосновения, а она вряд ли коснулась этого человека рукой, когда упала на пол. Отойдя от колонки, она открыла ящик комода, вынула чистое полотенце и насухо вытерла лицо и руки, после чего села на скамью и стала обдумывать все происходящее. На кухне было очень уютно и тихо, на полке сияли чистотой медные кастрюли. Кухонная атмосфера действовала не нее успокаивающе, тем более что здесь она чувствовала себя почти как в Сазерлее.

Она стала продумывать план своих дальнейших действий. Труп необходимо удалить из дома сегодня же, когда ближе к вечеру появятся уборщики на своей телеге. Но если она обратится к ним, то власти запрут ее в доме. Она должна сообщить сторожу о трупе таким образом, чтобы он не подумал, что она живет в этом доме. У него не должно возникнуть подозрений, что она владелица такого богатого особняка.

Джулия поднялась на второй этаж и, стараясь ни к чему не прикасаться, прошла в свою комнату. Она переоделась в новое нижнее белье, а потом подобрала себе простенькое голубое платьице из хлопка. Все ее плащи были очень дорогими, но она вспомнила, что на кухне висит старый плащ, который служанки надевали, когда бегали на огород в плохую погоду. Натянув удобные туфли, она взяла с собой письмо Адама, справки о здоровье и вновь спустилась на кухню. Плащ оказался на месте. Она накинула его на плечи и не стала накрывать голову капюшоном, так как ее волосы были уложены в простую прическу.

Джулия вышла из дома, оставив там все как было. В такие Бремена нечего думать о богатстве. Если туда опять явятся грабители — что ж, ничего не поделаешь. Только бы Адам был жив и здоров. Если бы она нашла его мертвым в комнате наверху, то не захотела бы жить дальше. Неожиданно среди всего этого ужаса она поняла, что без его любви ее жизнь потеряет всякий смысл.

По дороге она подобрала свои вещи, но не стала надевать шляпу. Она хотела пробраться через задние ворота, которыми пользовались слуги, чтобы никто не заметил, как она выходит на улицу. Это ей не удалось, так как ворота оказались на запоре. Через решетку она увидела, что дом на другой стороне улицы украшает красный крест и возле него прогуливается сторож. Она отпрянула назад. Он не успел заметить ее.

Джулия выскользнула из главных ворот на улицу и присоединилась к немногочисленным прохожим. Никто не обращал на нее никакого внимания.

Пройдя небольшое расстояние, она остановилась возле ювелирного магазина и уставилась в пустую витрину. Товары отсутствовали. Дом был отмечен красным крестом. Она выразила на своем лице разочарование и взглянула на стоящего рядом сторожа.

— Теперь уже и полюбоваться стало нечем, — сказала она, стараясь подражать интонации сассекских крестьянок.

— В этом магазине уже никогда не будет красивых товаров, так как старый ювелир и его жена исчезли. Только слуги пока что заперты в жилом помещении.

— Исчезли? Вы имеете в виду, что они сбежали, как люди из дома напротив, которые оставили там одного мертвеца?

Сторож не стал объяснять ей, что произошло с семьей ювелира, и посмотрел на тот дом, о котором она говорила.

— Почему на воротах этого дома нет креста? Откуда вы знаете, что там труп?

— Я знаю служанок, которые работали там. Хозяйка в страшной спешке покинула этот дом!

— Еще бы! — сказал он мрачно, не отрывая взгляда от дома. — Правильно сделали, что сообщили мне. Я позабочусь о том, чтобы труп убрали оттуда нынче ночью, — затем он с интересом посмотрел на нее и улыбнулся, обнажив пожелтевшие зубы:

— А где вы работаете?

— Продаю ленты.

Он сочувственно взглянул на нее:

— Не очень-то покупают сейчас ленты, верно?

— Да, вы правы.

— Работу на дому сейчас тоже трудно получить. Богатые люди запирают свои лондонские дома и отпускают слуг на все четыре стороны, выбрасывая на улицу даже самых старых и преданных, которым некуда деться. Разве что о них позаботится чума.

Ее поразили слова этого человека, потому как ей с детства внушали, что необходимо заботиться о своих слугах.

— Вы имеете в виду, что слуг бросают на произвол судьбы?

— Так оно и есть. Люди сейчас прежде всего озабочены спасением своих шкур. Богатым проще — у них есть лошади и кареты. А что случилось с твоими подругами из этого дома?