Он не должен думать, что она страдает. Никто не смеет жалеть ее! Она отказывала в этом даже чуткому сострадательному Кристоферу.

— Ты, наверное, забыл, что я тоже помолвлена. Брачное соглашение не имело для меня никакого значения, так как к нему приложил руку Мейкпис, но теперь этот человек исчез. Мы с Адамом начнем все сначала, — храбрясь, она произносила необдуманные фразы. Если бы она умолкла, то с ней случился бы нервный срыв. — Когда он придет сюда, ты увидишь, как мы хорошо ладим друг с другом.

Она поняла, что наконец-то убедила его. Его лицо просветлело, и он покачал головой, дивясь счастливой судьбе.

— Дорогая Джулия, ты сообщила мне самую приятную новость, которую я только мечтал услышать в конце этого замечательного дня.

К ее облегчению, в этот момент в комнату вошла Мэри, и Кристофер поспешил встать с лавки, чтобы поздороваться с девушкой. Они болтали, обсуждая события дня, а Джулия получила небольшую передышку и делала все, чтобы успокоиться. Как странно, что ей никогда раньше не приходилось скрывать от него свои мысли, и вот теперь она должна, общаясь с ним, следить за каждым своим словом и поступком. Он всегда был ее Кристофером, человеком, которому она могла довериться и которого любила. Может быть, именно поэтому он захотел свободы и нашел себе более спокойную и менее требовательную подругу жизни. О, если бы она могла убежать куда-нибудь, свернуться калачиком и вволю поплакать! Теперь она понимала, почему смертельно раненые животные стараются забиться в какой-нибудь укромный уголок.

— Прикажете подать ужин, сэр? — в комнату вошел растрепанный и вспотевший слуга, у которого в таверне имелось немало всяких обязанностей.

Кристофер вопросительно посмотрел на Джулию:

— Будем ждать, пока придет Адам?

— Нет, он сказал, что задержится, — она хотела, чтобы он вообще не приходил, так как был последним человеком, которого она желала видеть в данный момент. От его проницательного взгляда она не сможет утаить своих переживаний. Когда на столе появились блюда с едой, Кристофер отпустил слугу и сам стал разливать вино. Он только успел наполнить бокалы, как появился Адам, которому удалось уйти из Уайтхолла раньше, чем предполагалось. Он никогда прежде не встречался с Кристофером, хотя и составил уже о нем свое мнение как о человеке, который стоит на его пути.

— Для меня большая честь познакомиться с вами, мистер Рен, — сказал он, ничуть не кривя душой, ибо уважал этого ученого за ум и достижения в сфере науки.

— К вашим услугам, сэр, — Кристофер поклонился в ответ на поклон Адама, подошел к нему и, проявляя гостеприимство, за руку подвел к столу. — Давай забудем формальности и станем обращаться друг к другу на «ты», Адам. Сразу скажу тебе, что ты являешься желанным гостем. К тому же у тебя есть какие-то новости о Майкле, не так ли?

В этих словах угадывался некий скрытый смысл, и Адам вопросительно посмотрел на Джулию, возле которой его посадили, как бы пытаясь найти в ее глазах ответ. Но она сидела, погрузившись в свои мысли, и почти не обратила внимания на его приход. Однако стоило ей лишь мельком взглянуть на Адама, как тот увидел страдание в глубине ее красивых глаз. Затем она улыбнулась ему, как бы давая понять, что рада его видеть.

— Как любезно с твоей стороны предпочесть общество короля нашему! — она склонилась к нему, явно кокетничая. Он почувствовал аромат ее тела. — А теперь расскажи нам про Майкла.

— С ним все в порядке? — спросила в тревоге Мэри, сидящая на противоположной стороне стола.

— Теперь, я думаю, с ним уже все в порядке. Но накануне отъезда у него расстроился желудок. Ему, однако, было уже не так худо, когда я навещал его.

— Он слег в постель? — спросила Джулия, волнуясь за брата. Лихорадка иногда принимала самые необычные формы и часто первоначально болезнь носила самый невинный характер.

— Сначала ему пришлось полежать, но он уже мог сидеть в кресле, когда я зашел к нему. Он передавал горячие приветы тебе, Мэри и всем друзьям, ждущим его прибытия в Сазерлее, — Адам улыбнулся, словно ему полегчало после того, как он отделался от плохих новостей. — А теперь я сообщу вам то, что он просил передать в первую очередь. Через несколько месяцев у него родится наследник, если только это будет не девочка!

Еще не оправившись от своего горя, Джулия почувствовала радость, услышав эту новость. Они подняли бокалы. Лишенная эгоизма, Мэри радовалась за Майкла. Именно она обратилась к Адаму со следующим вопросом:

— Что ты делал в Париже?

— Я выполнял особое поручение. Король не поддерживает никаких отношений со своей матерью, но нам необходимо было связаться с ней.

Начался ужин, и, поедая устриц, сочного лосося, сассекских раков, цыплят в собственном соку, жареную утку, спаржу и салаты, они оживленно разговаривали.

Джулия и раньше замечала, что круглые столы способствуют непринужденной беседе. Так оно случилось и на этот раз. Канделябр, стоящий в середине стола, отбрасывал золотистые лучи света на лица собеседников. Одна лишь Джулия была задумчива и молчалива. Все ее силы уходили на то, чтобы время от времени деланно улыбаться Адаму. Она почти не прикасалась к еде, надеясь, впрочем, что после нескольких бокалов вина осмелеет и вступит в разговор.

— Почему ты сегодня такая молчаливая? — дружелюбно спросил ее Адам, наливая ей вина.

Она пожала плечами и с восхищением посмотрела на него, зная, что Кристофер наблюдает за ней.

— Я слушаю умные речи, — она игриво дотронулась до края кружевной манжеты Адама. — Возможно, позже у меня будет о чем поговорить с тобой.

Он пристально и слегка насмешливо посмотрел на нее. Молодой человек почувствовал, что до его прихода сюда произошло нечто, оскорбившее ее самолюбие. Она отчаянно страдает и пытается заигрывать с ним, чтобы не потерять лица. Он сомневался в том, что она когда-либо прежде пила так много вина, как за этим ужином. Он точно знал, что никогда раньше она не флиртовала с ним. Что ж, он не станет мешать ей и подождет, чем все это кончится.

— Звучит многообещающе, — он провел пальцем по ее обнаженной руке и видел, как она вся напряглась, но не отдернула руку. Тогда он понял, что она играет ради Кристофера. Теперь Джулия в его власти. До тех пор пока она не перестанет амурничать с ним напоказ, он может заставить ее делать все что угодно.

С этой минуты он стал ухаживать за ней. Бросал на нее многозначительные взгляды, брал за руку, отпускал комплименты, даже выловил из своей тарелки красную розу, украшавшую цыпленка, и отдал ее Джулии. Она начала чувствовать, что его ухаживания становятся слишком навязчивыми и переходят все границы дозволенного. Чтобы избавиться от чересчур внимательного кавалера, она стала болтать о торговле лентами, о том, что натолкнуло ее на мысль заняться этим. И Адам, и Кристофер одобрили ее инициативу и уверяли, что она вовсе не должна нести ответственность за кражу денег Майкла Мейкписом. Она покачала головой, когда они высказали мысль о том, что она не могла знать о намерениях Уокера.

— Я знала, что этот человек — отъявленный негодяй, — настаивала она на своем, — и мне следовало предвидеть подобное. Кроме того, он ведь считал, что все в Сазерлее принадлежит ему.

Она взяла бокал, который опять наполнил Адам, и сделала глоток. Ее цель — наладить дело по производству лент, но пока что она будет молчать об этом. Мэри удивляло даже то, что Джулия организовала мастерскую в деревне. Ей никогда не приходила в голову мысль, что ее подруга предполагает открыть еще одну в Лондоне.

Для того чтобы расширить дело, считала Джулия, требуется время. Сначала надо посмотреть, как пойдет торговля, будут ли справляться с работой мастерицы, и все такое прочее. А уж потом можно конкурировать с теми, кто давно занимается подобным бизнесом.

Она вполуха прислушивалась к разговору, пока Кристофер не спросил Адама о том, какое впечатление на него произвел Париж. После этого Джулия стала слушать внимательнее, зная, что Кристофер сам намеревается посетить этот город при первой же возможности. На него произвел большое впечатление рассказ Майкла о французской столице. Джулия также заинтересовалась Парижем, так как брат частенько писал о кем в письмах.

— Это красивый и интересный город, — сказал Адам, — основанный несколько сотен лет назад на острове посреди реки Сены. Я считаю, Кристофер, что тебя особенно заинтересуют планы короля в отношении постройки дворцов. Людовик XIV проявляет необычный для монарха интерес к архитектуре, и нет сомнения, что аристократы и купцы последуют его примеру. Король также велел проложить в столице широкие улицы, чтобы устранить толчею и улучшить внешний вид города.

После некоторых колебаний Кристофер спросил Адама, почему тот стал поддерживать монархию. Адам ответил, что после смерти Кромвеля, в дни правления бестолкового Гнилого Дика, он пришел к мнению, подобно многим другим сторонникам парламента, что только реставрация может спасти нацию. Впервые во весь голос об этом заговорил генерал Монк: лишь король способен навести в стране порядок.

— Должен признаться, что я много лет находился вне политики, — сказал Кристофер и позвонил в колокольчик, вызывая служанку, чтобы она убрала со стола и принесла десерт. — Ученым не пристало заниматься этим, они думают лишь о благе общества. Однако я всегда сочувствовал роялистам и являлся сторонником справедливых реформ со студенческих лет. Похоже, что скоро эти реформы будут претворяться в жизнь.

Стол накрыли новой скатертью, поставили чистые тарелки. Слуга принес чашу с апельсинами, яблоками, виноградом и ранней клубникой. Затем он налил вино из бутылки, заказанной Кристофером, и вышел из комнаты.

Темные панельные стены не пропускали веселых криков и громкого смеха, раздававшихся в пивной. В отдельной комнате молодые люди чувствовали себя весьма уютно и вели неспешную беседу, разомлев после обильной еды, доброго вина и сладких фруктов. Именно тогда Адам и дал понять, что хочет сообщить своим друзьям нечто важное.