Джулия опустила голову:

— Ты требуешь от меня слишком многого, бабушка.

— Я так не думаю. Как ты можешь быть счастлива, если тебя будут рассматривать в качестве еще одной планеты?

— Так ты хочешь, чтобы я вышла замуж за человека, которого подберет для меня Мейкпис?

— А что, он грозится сделать это?

— Да. Он утверждает, что не остановится ни перед чем, если я не буду слушаться его.

— Ба! Да он просто не знает твоего характера. Даже сама королева Елизавета не смогла заставить меня выйти замуж за другого мужчину после того, как я остановила свой выбор на Неде. Да я лучше пошла бы в Тауэр.

Джулия посмотрела на нее снизу вверх:

— Я сказала Мейкпису, что никогда не подчинюсь ему.

Кэтрин одарила ее любящей улыбкой:

— Мы с тобой похожи друг на друга, детка. Ты найдешь себе достойного мужа. В глубине души ты понимаешь, что этот оксфордский гений не для тебя.

— Я буду любить Кристофера до конца моих дней.

— Любить можно по-разному, Джулия. Ты найдешь, что ищешь, в таком человеке, который преодолеет все препятствия, стоящие перед ним на пути к тебе.

Джулия хотела отбросить воспоминания о том, как Кристофер отвернулся от нее в лабиринте, но не могла сделать этого. Если бы они действительно были обречены принадлежать друг другу, то он, несмотря ни на что, последовал бы за ней.

— Мы давно уже так долго не разговаривали с тобой, бабушка. Я буду помнить то, что ты сказала мне, но я должна подумать и во всем разобраться сама.

— Я не сомневалась в том, что ты умная девушка, Джулия. Но теперь тебе надо идти. Не скучай там в Блечингтоне. В твоем возрасте я танцевала каждый вечер.

Они сердечно простились. У дверей Джулия остановилась, подбежала к бабушке и еще раз поцеловала ее в щеку. Когда девушка наконец вышла из комнаты, Кэтрин приложила к глазам дрожащую руку. Она должна была все высказать внучке, ибо другого случая может и не представиться. Хотя в настоящее время она и неплохо себя чувствовала, старая леди понимала, что дни ее сочтены.

Джулия отправилась в путешествие в карете Паллистеров вместе с некой миссис Рид, матерью одной знакомой Анны, которая жила в Чичестере. Эта женщина воспользовалась случаем, чтобы навестить свою дочь в Оксфорде. Кучер должен был доставить миссис Рид до места назначения, а потом вернуться в Сазерлей. По истечении срока их пребывания в гостях за ними вновь будет послана карета.

Блечингтон оказался вполне живописной деревушкой. Дом приходского священника Холдера стоял среди деревьев и цветов. Сюзанна встречала Джулию как возвращающуюся домой дочь.

— Не могу передать словами, как я ждала твоего приезда, Джулия.

— Я так счастлива, что приехала сюда.

Джулии показали ее комнату, которая выходила окном во двор. Служанка, находящаяся в комнате, была готова исполнить любое приказание девушки. Когда она спустилась вниз, домой вернулся Уильям, приветствовавший ее так же тепло, как и жена.

— Мы хотим оказать тебе такое же гостеприимство, какое оказывалось Кристоферу в Сазерлее, — сказал он ей. — Но он гостил там много раз, так что нам придется очень постараться угодить тебе.

Она считала их чрезвычайно добрыми и радушными людьми. Строгий ученый вид Уильяма, несомненна, производил впечатление на студентов университета, где он читал лекции, но когда он улыбался, его лицо светилось. Что до Сюзанны, то это была полная милая женщина, которая держала голову на птичий манер и этим напоминала Джулии Кристофера.

С самого первого вечера Джулии не пришлось скучать. В Блечингтоне не было пуританского духа — как и Оксфорд, этот край оставался верным королю. Сторонники парламента, живущие в деревне, подобно Уильяму, не имели ничего против развлечений. И здесь действовали законы, налагающие всякие ограничения. Но если же кто-то устраивал веселую вечеринку или предавался шумным играм в обществе своих друзей, которые к тому же еще и танцевали запрещенные танцы, никто не спешил доносить на такого человека.

Джулия вскоре узнала, что в окрестностях неспокойно. Еще дома ходили всякие слухи по этому поводу, но лишь поговорив с Уильямом, она поняла, в чем суть беспорядков. Недовольство происходило из-за того, что простые люди протестовали против запретов, наложенных на старые обычаи. Кроме того, правительство обещало вернуть им землю после разгрома короля, но не сдержало своего обещания. Многие крестьяне оказались в нужде, так как обязаны были платить большие налоги, которые шли на содержание армии и флота. В начале Гражданской войны многие люди не знали, на чьей стороне выступать. Сейчас некоторые из тех, кто выбрал парламент, чувствовали, что совершили ошибку. Здесь и там вспыхивали очаги роялистского сопротивления. Джулия с надеждой воспринимала все эти сведения.

Она стала частенько наведываться в дом сэра Томаса и леди Когхил, подружившись с их дочерью Фейт. Сюзанна радовалась этому, хотя и сказала своему мужу, что эти две девушки совершенно не похожи одна на другую ни внешностью, ни темпераментом. Джулия — яркая красавица, живая и подвижная, Фейт — спокойная, сдержанная и некрасивая. У нее было бледное, худое овальное лицо, высокий лоб и мягкие волосы соломенного цвета, зеленые, широко посаженные глаза, длинный нос и маленький подбородок. Ей нравилось добродушие Джулии, и она полностью доверилась девушке, в то время как сама Джулия восхищалась умом Фейт и ее способностью здраво рассуждать по любому поводу.

— Тебе давно следовало приехать в Блечингтон, — сказала Фейт однажды, когда девушки пешком возвращались домой, побывав на базаре. День выдался теплым, и они не стали надевать плащей. — Миссис Холдер сказала моей матери, что она хочет оставить тебя здесь насовсем, если ты не будешь возражать.

— Она знает из писем моей матери, что я не лажу с Мейкписом, — у Джулии, кроме Мэри, которая на семь лет старше ее, никогда не было другой подруги, и поэтому она полностью доверяла Фейт. Никто в Блечингтоне, за исключением Фейт, не знал о том, чем грозил Джулии Мейкпис.

— Но я не могу жить без моей семьи. Как я уже говорила, мать просила меня помириться с отчимом, после того как я вернусь домой. Я хочу попытаться сделать это. Я уже смирилась с тем, что он может приглашать в дом всех, кого пожелает, пусть даже и Адама Уоррендера, — она вздохнула. — Больше всего меня волнует то обстоятельство, что Мейкпис подписал смертный приговор королю. Об этом мне сообщил доктор Холдер. Фамилия Уокер очень распространенная, и я даже не подумала, что это тот самый человек. В любом случае, все это произошло, когда мне не исполнилось еще и семи лет, и о казни короля тогда не особенно распространялись.

— Но твоя мать, наверное, знала об этом.

— Думаю, что да. Тем выше цена ее самопожертвования. Каким-то образом она нашла в себе силы смириться с этим. Если бы только можно было вернуть то время, когда состоялся суд над королем, и устроить все так, как советовали люди, подобные доктору Холдеру. Все очень просто: короля отправили бы за границу, а на трон взошел бы его наследник. Сейчас страной правил бы Карл И, который теперь собирает армию в дальних краях, а Майкл управлял бы Сазерлеем.

Фейт положила руку ей на плечо:

— Ты можешь жить здесь и ездить в гости к своим родным. Давай подыщем себе мужей в этих местах. Мы будем друзьями и соседями до конца наших дней.

— Но я не сомневаюсь, что когда-нибудь наш король снова прибудет в Лондон, — ответила Джулия рассеянно. — И собираюсь жить там в доме, который спроектирует для меня Кристофер.

Фейт озадаченно посмотрела на подругу:

— Как же это? Ведь он не архитектор, а астроном и математик в первую голову.

Джулия принужденно рассмеялась:

— Не знаю, почему я тебе это говорю. Кристофер пообещал мне построить дом, когда я была еще ребенком. Сейчас я почему-то вспомнила об этом.

— Мне кажется, мы обе знаем его достаточно давно, — сказала Фейт задумчиво. Они разговорились на эту тему и решили, что не имеет значения, как долго каждая из них считает его своим другом. Но Джулия не хотела, чтобы кто-то, пусть даже Фейт, знал о том, что она любит Кристофера. Что до Фейт, то она безнадежно была влюблена в него, не надеясь, что он когда-либо проявит к ней хотя бы малейший интерес.

Джулия пробыла в Блечингтоне уже два месяца, когда Кристофер вернулся в Оксфорд, а потом приехал домой. Его ждали к вечеру, и Сюзанна хотела устроить ужин в его честь, пригласив деревенских друзей Кристофера, среди которых были Фейт и ее родители. Джулия все еще прихорашивалась перед зеркалом, когда в ее комнату вошла Фейт.

— Почему ты не ждешь его внизу? — осведомилась у Джулии подруга. — Кристофер будет искать тебя.

— Да, думаю, что будет, — теперь, когда пришло время их встречи, Джулия нервничала, ожидая ее без той буйной радости, которую испытывала раньше. Она долго раздумывала над словами бабушки и, победив в себе романтизм, решила, что она любит Кристофера, в то время как он не отвечает ей взаимностью. Она вскочила, услышав внизу приветственные крики.

— Он приехал! — Фейт в возбуждении захлопала в ладоши. — Пойдем же, Джулия. Ты отлично выглядишь в своем новом платье.

Она поспешила вперед и на лестнице подождала Джулию, чтобы они могли спуститься вниз вместе. Подойдя к подруге, Джулия посмотрела вниз и увидела Кристофера, окруженного родными и друзьями. Они приветствовали его, он улыбался. Когда Джулия и Фейт стали спускаться по лестнице, Кристофер тотчас заметил их. На его лице сияла улыбка.

Он подошел к лестнице, окинув взглядом сначала Джулию, ослепительную красавицу, одетую в платье янтарного цвета и с ленточками в волосах. Затем перевел взгляд на Фейт, которая не носила лент и была одета в платье из тафты бледно-зеленого цвета, которое очень шло к ее глазам. Держалась она спокойно, но как бы вся светилась изнутри. Он понял, что яркая красота Джулии лишь подчеркивает благородное спокойствие, источаемое Фейт. Он сравнил бы двух девушек с солнцем и луной — обе прекрасны по-своему. Кристофер широко распростер руки, приветствуя девушек.