— Ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы помочь нам! Это замечательно! Я сейчас же поскачу к нему, кем бы он ни был, и расскажу о нашей горькой судьбе. Кто такой Гарри? Где мне найти его?

Кэтрин вздохнула. Ее губы спазматически подергивались.

— В Холле, конечно. Много поколений Уоррендеров жило там.

Джулия не могла понять, о чем говорит бабушка, и холодок страха пробежал по ее спине.

— Ты говоришь о сэре Гарри Уоррендере, бабушка?

Кэтрин не ответила, она повернулась к внучке и посмотрела на нее взглядом, выражавшим полное бессилие. Джулия чуть не закричала. Ей показалось, что эти живые карие глаза смотрят на нее, ничего не видя. Не отпуская руку бабушки, девушка приподнялась и потянулась к колокольчику. Она хотела позвонить и вызвать Сару.

— Мне кажется, ты не здорова, бабушка. Посидим немного молча.

Но тут Кэтрин, очевидно, вновь стала понимать происходящее, ибо сделала попытку податься вперед. На ее искаженном горем лице появилась какая-то детская гримаса.

— Никому не позволяй изгонять меня из Сазерлея, — сказала она заплетающимся языком.

— Никто не сделает этого! — пообещала ей Джулия, обнимая ее и опуская на подушки.

В этот момент в комнату вошла Сара и тотчас поняла, что произошло какое-то несчастье.

— Что случилось? — спросила она, с тревогой глядя на Кэтрин, которая полулежала в кресле с закрытыми глазами. Джулия все объяснила доброй женщине. Во время их разговора, который они вели шепотом, Сара сообщила девушке, что хозяйка дома и Мэри уже вернулись из Чичестера. Затем они вместе подняли Кэтрин на ноги и отвели в спальню.

— Все хорошо, мадам, — сказала Сара, обращаясь к Кэтрин. Стоя возле кровати, она кивнула Джулии, давая понять, что дальнейшая помощь не нужна. Все еще разговаривая со старой леди, она стала укладывать ее в постель.

Джулия выбежала из комнаты. На лестнице она повстречалась с Анной, которая поднималась наверх. Едва взглянув на печальное лицо матери, девушка сразу поняла, что та уже знает о предстоящей конфискации усадьбы.

— Мне нужно сообщить тебе кое-что. Бабушка заболела! Я боюсь, что с ней случился удар. Надо послать кого-нибудь за доктором.

Анна вскрикнула от ужаса, подхватила юбки и, минуя дочь, побежала вверх по лестнице. Добежав до апартаментов Кэтрин, она бросила на пол свою соломенную шляпку и летние перчатки и тотчас стала помогать Саре, укладывающей старую госпожу. Один из конюхов галопом поскакал в Чичестер за доктором.

Анна выходила из апартаментов, когда вернулась дочь.

— Я думаю, у бабушки был удар, но опасность, кажется, миновала. Теперь ей нужен только отдых. Пусть доктор решает, что с ней такое, — она протянула руки Джулии, и они обнялись. — Какой печальный день!

— Кто рассказал тебе про Сазерлей? — спросила Джулия, когда они выпустили друг друга из объятий.

— Мне сообщила эту ужасную новость жена привратника, как только наш экипаж въехал во двор. Там же находился и садовник, — объяснила ей Анна. — Когда я вошла в дом, меня встретили все наши слуги. Они хотят остаться с нами, после того как нас выселят отсюда.

— Нас не выселят! Мы должны найти какой-то выход из этого положения.

— Дай бог, чтобы было так, как ты говоришь. Мне нужно найти этого мистера Уокера. Мне сказали внизу, что он осматривает Длинную галерею, но сейчас он уже, наверное, находится в восточном крыле. Этот господин попросил ключи, когда узнал, что та часть дома заперта. Похож ли он на человека, который может сжалиться над нами?

— Нет. Он высокомерен и воинственен. Я бы сказала, что его ничем не проймешь.

— Вот этого-то я и боялась, — обреченно вздохнула Анна.

— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?

Анна покачала головой.

— Я думаю, будет лучше, если я побеседую с ним наедине, — она рассеянно потрепала дочь по щеке. — Ты иногда становишься очень вспыльчивой, а я хочу проявить в разговоре с ним как можно больше такта.

— Я уже поцапалась с ним, — Джулию удручало то, что она вторично подвела своих близких.

Выражение лица Анны не изменилось.

— Я слышала об этом от слуг. Из-за тебя мистер Уокер сократил время нашего пребывания в Сазерлее. Вместо сорока восьми часов он дает нам на сборы лишь двадцать четыре.

— Он не имеет права наказывать других из-за меня.

— У него на руках документ, подписанный самим лордом-протектором Англии, и это дает ему право делать все что угодно, — Анна держалась необыкновенно спокойно. Ей казалось, что она находится на краю пропасти и от нее требуется вся ее выдержка, чтобы не свалиться вниз. — Попробую убедить его пересмотреть свое решение. Нам потребуется много времени на сборы, особенно учитывая болезнь Кэтрин.

— Перестань говорить о том, что мы должны покинуть усадьбу. Еще не все шансы потеряны. Давай пошлем за Кристофером! Он обратится с просьбой от нашего имени к Кромвелю. Ведь он добился прощения для своего дяди, заточенного в Тауэре, хотя тот и не хотел принимать его. Я сама поеду за ним, грум и Сара могут сопровождать меня.

— Я запрещаю тебе делать это! — Анна так редко топала ногой, что сама смутилась не меньше дочери. — Я сразу же подумала о Кристофере, как только мне сообщили, какая участь постигла нас. Но сначала я хочу повидаться с мистером Уокером и узнать от него лично, как обстоят дела. Еще возможна какая-то отсрочка.

— Мама! Этот человек уже положил свою лапу на наш дом и, что бы ты ни говорила ему, он не изменит своего решения. Мы должны искать другие пути спасения Сазерлея.

— Я все же попробую.

Анна пошла назад вдоль коридора, по которому еще совсем недавно бежала бегом. Она прошла мимо резной решетки и вошла в Длинную галерею. Мистера Уокера там не оказалось, хотя с мебели и с некоторых картин были сняты чехлы. Очевидно, этот человек хотел оценить все имущество, имеющееся в доме. Подходя к двери в дальнем конце помещения, ведущей в восточное крыло, Анна подумала о том, что ей опять придется усилием воли приглушать стук своего робкого сердца, ибо ее пугал этот незнакомец. Она знала, что он находится в дурном расположении духа после встречи с ее дочерью, но ни в чем не винила Джулию. Молодые люди всегда говорят то, что думают, и умная девушка не желает мириться с несправедливостью. Подойдя к двери, Анна остановилась, чтобы собраться с духом. Став вдовой, она уже больше не посещала эту часть дома. Затем, сделав глубокий вдох, хозяйка Сазерлея вошла в комнату.

Мейкпис Уокер находился в спальне. Он сразу же решил, что будет спать в этой просторной комнате. Он поднял шторы и широко открыл окна, чтобы получше осмотреть помещение, залитое солнечным светом, и увидел массивную широкую кровать с резными спинками, покрытую зеленым атласным покрывалом, которое было великолепно вышито в елизаветинском стиле. Темой вышивки, в основном, являлись цветы и листва деревьев. Но более всего ему понравилась занавеска на балдахине. Он подошел ближе, чтобы получше рассмотреть ее, и тут же нахмурился: его нравственность была оскорблена.

На занавеске изображались всяческие увеселения. Мужчины и женщины танцевали, целовались среди кустов роз, играли на музыкальных инструментах и ездили верхом на лошадях с развевающимися гривами. Кабаны, олени и еще какие-то экзотические дикие звери виднелись среди деревьев, у которых был искусно вышит каждый листик. В эпоху Елизаветы люди воспринимали жизнь так, как она есть, и не боялись сальных шуток. Некоторые вольные сценки, изображенные на занавеске, оскорбляли ограниченного Уокера. Ведь там он увидел даже купающихся нагишом девушек.

И все же он никак не мог оторвать глаз от занавески, хотя и понимал, что она пробуждает в нем похотливые чувства. Ему уже хотелось увидеть совокупившуюся пару, однако такое изображение отсутствовало. Муж и жена лежали на кровати в живописных позах и улыбались друг другу, гирлянды цветов спускались с брачного ложа в колыбельки малышей. Мейкпис вновь стал смотреть на полногрудых купальщиц и, погрузившись в сладострастные переживания, не услышал легких шагов Анны.

— Вы мистер Уокер?

Он вздрогнул, как будто его застали за каким-то неприличным занятием, и окинул Анну таким свирепым взглядом, что она перетрусила.

— Да, мадам.

— Я миссис Паллистер, — она прошла на середину комнаты.

Он слегка поклонился ей, с вожделением, навеянным занавеской, рассматривая стройное тело Анны. Что касается ее лица, то он обратил внимание на красивые глаза, большие и серые, с длинными ресницами, такими же темными, как и волосы на висках. Она показалась ему весьма привлекательной женщиной, пропадающей без мужчины. Сам он похоронил двух жен и очень страдал от своей холостяцкой жизни, лишенной плотских утех. Кроме того, ему не везло с экономками и не было ни матери, ни сестер, которые могли бы вести домашнее хозяйство.

— Если вы пришли сюда, чтобы заявить свои права на владение домом, миссис Паллистер, вы только понапрасну теряете время. Его величество, лорд-протектор Англии, подарил мне Сазерлей в награду за верную службу, и при всем желании я не мог отказаться от такого подарка, — он вынул свернутый лист бумаги из кармана и протянул его Анне: — Вот, читайте сами этот документ.

Она взяла его и внимательно прочитала. Все было так, как и говорил Уокер. Она свернула бумагу и отдала ее хозяину.

— Я не могу оспаривать ваших прав, но проявите сострадание и продлите срок нашего пребывания в Сазерлее. Вернувшись домой около двадцати минут назад, я обнаружила, что моя свекровь перенесла легкий удар. Я уже послала за доктором.

— В самом деле? — заметил он недоверчиво. — Вы хотите сказать, что она должна оставаться в постели в течение нескольких недель? Ваш доктор-роялист, разумеется, будет с вами заодно и подтвердит, что старая леди действительно перенесла сердечный приступ.

Она покраснела: