Когда они положили ее в повозку, в горле девушки послышались булькающие звуки. Майкл свернул свой кафтан и положил ей под голову. Затем он накрыл ее одеялом, которым укрывался сам, когда лежал на ее месте. Она была без сознания, но у них уже не оставалось времени, чтобы привести ее в чувство. Пусть уж лучше она трясется по бездорожью в бессознательном состоянии. Ее нужно как можно скорее увезти подальше от виселиц. Им повезло, что никто не видел, как они увозят девушку.

Майкл сел на коня и во весь опор помчался вперед. Джо, безжалостно хлеща свою лошадь, ехал за ним. Временами им попадались пешеходы или фермеры, едущие на телегах. Женщины, сплетничавшие возле калиток своих домов, с любопытством смотрели на проезжающих мимо них путешественников. Матери гнали детей с дороги, чтобы они случайно не попали под копыта лошадей.

Теперь Майкл уже начал узнавать местность. Его мать родом из Хэмпшира, и в Сазерлее висела карта, на которой было обозначено место, где родилась Анна. Он часто смотрел на эту карту, потому что его вообще интересовали карты, а мать показывала ему деревни, луга и поля, знакомые ей с детства. В то время когда Майкл жил дома и не учился в Оксфорде, он несколько раз ездил вместе с матерью к тете, которая жила в этих краях. Так как теперь при въезде в каждую деревню стоял столб с ее названием, то он точно знал, где нужно свернуть со столбовой дороги на проселочную.

— Но почему же мы не сворачиваем, сэр? — спросил его Джо, едва сдерживая себя от негодования.

— Мне нужно найти аптекаря. Надо дать этой девушке какое-то лекарство, которое облегчит ее боль. Иначе, придя в себя, она будет очень мучиться и кричать. А это нам ни к чему. Кроме того, мы просто обязаны помочь ей. Это наш моральный долг.

— Наш долг! Ваш долг, сэр. Я к этому не имею никакого отношения, — сложив с себя таким образом всю ответственность, Джо замолк, чувствуя, что и сам вот-вот начнет кричать от страха и раздражения. Ужас преследовал его с того момента, когда парень оказался возле виселиц. Удирая из Уорчестера, он спасал хозяина, пускаясь при этом на всякие хитрости, но сейчас чувствовал себя беспомощным, как заяц, которого загнали легавые собаки. Если бы в повозке не лежала эта девушка, они бы спокойно ехали по дороге и не боялись каждого встречного.

Вскоре они прибыли в большую деревню. Майкл, который не надеялся найти тут человека, имеющего какое-то отношение к медицине, был приятно удивлен, когда ему сказали, что в деревне живет один старик, который раньше имел аптеку в Винчестере. Его сын, которому эта аптека перешла по наследству, часто навещает отца и привозит ему всякие лекарства, чтобы тот мог лечить местных жителей.

Майкл поехал по названному адресу и вскоре оказался возле нужного дома, стоящего на покрытой булыжником улице. В полутемном помещении его встретил аптекарь, которому он сказал, что его сестра ушиблась при падении, и ей необходимо дать какое-нибудь лекарство, чтобы облегчить боль.

— Может быть, у нее сломаны кости, — предположил старик. — Я могу вправить их за умеренную плату.

— Это уже сделано, — поспешно заверил его Майкл, — но она страдает от боли.

Он вышел от аптекаря с бутылочкой болеутоляющего сиропа.

К радости Джо, выехав из деревни, они сразу же свернули на проселочную дорогу, которую Майкл знал как свои пять пальцев. Хотя ему пришлось указывать путь, он частенько подъезжал к повозке и смотрел на девушку. Внезапно она открыла глаза и схватилась за рубашку на своей шее, вообразив, что это петля.

— Остановись, Джо! — приказал Майкл и слез с лошади. Когда повозка встала, он склонился над девушкой.

— Не трогайте повязку! — он взял ее руки в свои. — Пусть она останется у вас на шее, пока мы не придумаем что-нибудь получше, — она послушалась его, продолжая стонать и дрожать от боли. Он откупорил бутылку с болеутоляющим и налил немного сиропа в ложку: — Выпейте это. Вам станет лучше.

Майкл влил девушке в рот лекарство. У нее глаза полезли на лоб, она стала задыхаться. Приподняв ее голову, он подложил под нее свою руку, а она взяла себя за подбородок, как будто с трудом удерживала вес своей отяжелевшей головы, поникшей на поврежденной шее. Ее лицо распухло, глаза налились кровью. С большим трудом она проглотила еще две ложки лекарства, надеясь на то, что оно принесет облегчение.

Джо, сидя на месте возницы, повернулся и уставился на девушку. Он находил ее омерзительной, похожей на пугало. Ненависть к ней распирала все его существо. Он отвернулся и стал жевать хлеб с сыром. С прошлого вечера он ничего не ел. Еще никогда в жизни он так не скучал по Сазерлею.

— Вы можете сказать мне ваше имя? — спросил Майкл девушку, вновь затыкая бутылку пробкой. Она не издала ни звука, лишь пошевелила губами. — Мэри? Да? — попробовал он угадать и, кажется, не ошибся, потому что девушка больше не делала попыток произнести свое имя. Бесполезно было спрашивать фамилию. Он узнает позднее. Он вновь уложил ее и накрыл одеялом. Болеутоляющее подействовало очень быстро. Через несколько минут девушка уже крепко спала. Боль, очевидно, притупилась.

Они ехали по извилистой проселочной дороге, миновали дом, где когда-то жила тетя Майкла. Однако дом давно уже был продан каким-то неизвестным людям, и рассчитывать на гостеприимство там не приходилось. Они пересекли границу Сассекса, когда уже стемнело. Мэри все еще спала, и, так как они не могли оставить ее одну, Майкл, остановившись возле постоялого двора, пошел туда и купил пару пирогов с мясом и кружку бульона. Он надеялся, что ему удастся накормить Мэри, но она смогла сделать лишь несколько глотков воды. Подкрепившись бульоном и пирогами, Джо и Майкл продолжали путь при свете фонаря, имевшегося в повозке. Джо подпрыгивал при крике совы или любом другом шуме, нарушавшем тишину сельской местности, по которой они ехали. Майкл старался успокоить его.

— Послушай, ведь мы уже в Сассексе, и находимся на большом расстоянии от тех виселиц, — говорил он парню убеждающе. — Те студенты, должно быть, пошли прямиком в больницу и сразу же приступили к вскрытию трупов. А это значит, что в таверне, где их хвастливые речи могли услышать военные, они оказались только пару часов назад. Ночью круглоголовые не станут преследовать нас, а к утру мы уже будем в безопасности.

Так бы оно и было, если бы не жена владельца постоялого двора. Днем она болтала со служанками в пивной и упомянула мужчину, который своим ростом и цветом волос напоминал Карла Стюарта. В это время там как раз обедали два офицера, которые услышали ее слова. Они вскочили из-за стола, допросили женщину и кинулись поднимать людей. Через некоторое время повсюду уже рыскали солдаты, а Винчестер был полон слухов. Сын тирана провел здесь ночь, и никто не знал об этом! Неожиданно и другие люди стали вспоминать, что видели его. Наконец слухи достигли больницы, и студенты стали думать, не был ли тот человек, который проявил столь живой интерес к девушке, снятой с виселицы, Карлом Стюартом. К вечеру весь Винчестер уже знал, что Карл II увез в своей карете девушку-роялистку, отбыв в неизвестном направлении в сопровождении вооруженных до зубов кавалеров!

Полковник, занимавшийся расследованием этого дела, счел, что Карл не мог оказаться в окрестностях Винчестера и уж в любом случае не стал бы останавливаться на постоялом дворе. Он знал, что после того как за голову Карла назначили большое вознаграждение, люди «обнаруживали» сына тирана в самых разных уголках страны. Тем не менее в данном случае не обошлось, по-видимому, без роялиста. Пропавшая девушка являлась швеей по имени Мэрион Мур. Ее приговорили к повешению вместе с двумя родственниками за то, что они сообщили сторонникам парламента ложные сведения о местопребывании Карла Стюарта. Эти трое намеренно увели солдат подальше от дома, где остановился негодяй, мнящий себя королем. Все это случилось далеко от Винчестера, но офицер, которого провели эти люди, не хотел огласки и настоял, чтобы казнь совершилась там, где обреченных на смерть никто не знал.

Теперь полковник был обязан поймать снятую с виселицы девушку и тех, кто увез ее, а потом повесить всех троих.

На следующий вечер Майкл и Джо прибыли в Сазерлей. Они ехали медленнее, чем предполагали, из-за того что девушка очень страдала от болей в голове. Как только кончалось действие болеутоляющего средства, ее мучения возобновлялись с новой силой. При малейшем толчке у нее глаза лезли на лоб от боли, а руки судорожно сжимали края одеяла. Ей постоянно приходилось давать лекарство. В конце путешествия они ехали, никого не встречая на своем пути, по лесным просекам, знакомым Майклу с детства. С наступлением сумерек путешественники подъехали к воротам дома, уже запертым. Однако открытой оставалась небольшая дверь в стене, которой пользуются слуги. Майкл завернул Мэри в одеяло и понес ее в дом.

— Найди мою мать, — велел он Джо, — и скажи ей, чтобы она встречала меня у Королевской двери. — Так назывался тайный ход, о котором не знал никто, кроме членов семьи. Им пользовались в случае крайней необходимости. — Подготовь ее к тому, что я приду с раненой девушкой. Больше ничего не говори. Пусть она побыстрее пошлет ко мне в оранжерею Джулию с фонарем. После этого отведи лошадей на конюшню. Повозку придется изрубить на куски и сжечь.

Войдя на кухню через черный ход, Джо увидел медные кастрюли, пылающий очаг и знакомых ему служанок, сидящих за столом.

Он и не подозревал, как рад будет увидеть все это. Сначала на него никто не обратил внимания. Потом одна из служанок взвизгнула и, подбежав к парню, дала ему звонкую пощечину.

— Ах ты, негодник! Где ты пропадал все это время?

Он оттолкнул ее.

— Глупая баба. Я был на войне, — увидя, что к нему приближается повариха, он укрылся от нее в дальнем углу, загородившись столом. — Мне нужно найти госпожу. Где она?

— Принимает гостей в Королевской гостиной. Приехали мистер и миссис Таунсенд, — сообщила ему самая молодая из служанок.