Она поблагодарила его за эти слова, а потом продолжала прозаическим тоном, как будто они заключили между собой какую-то сделку:

— Значит, мы договорились, что мой дом будет в Лондоне.

— Давай не будем спешить с выбором места жительства.

— Мне казалось, что тебе нравится Лондон.

— Да, нравится. Это замечательный город, центр торговой жизни Европы.

Она развела руками:

— Тогда он мне подходит.

Утром все обитатели дома собрались на крыльце, чтобы проводить Майкла. В его седельном вьюке было много всякой еды, а в кошельке лежало золото, которое дала ему Кэтрин. В последнюю очередь он попрощался с матерью. Анна держалась молодцом, не плакала и, улыбнувшись, оттолкнула его от себя. Но после его отъезда она так и не перестала улыбаться. Эта странная улыбка сохранялась на ее лице в течение дня.

Кристофер изо всех сил старался развеять мрак, который окутал Сазерлей. Он уговорил Джулию и Анну пойти с ним на рыбалку, а на следующий день они втроем взобрались на высокий холм и устроили там пикник. С вершины холма был виден Пролив, похожий на полоску голубого стекла, и город Чичестер, обнесенный римскими стенами, с возвышающимся в центре собором. Джулия сплела венки из маргариток для матери и Кристофера. Ее собственный венок, который она надела себе на голову, походил на гирлянду.

Желая развлечь также и Кэтрин, Кристофер нанял экипаж, чтобы отвезти ее в Чичестер. Пока что было еще слишком рискованно пользоваться лошадьми из конюшни Сазерлея. В городе они пообедали в таверне «Пингвин», возле рынка. Все лавки находились поблизости, так что Кэтрин не пришлось далеко ходить. Она сделала много покупок, которые погрузили в экипаж, после чего обитатели Сазерлея и их гость вернулись домой.

Анна устроила вечеринку в честь Кристофера, на которую пригласила роялистские семьи, живущие поблизости. Среди гостей была симпатичная девушка, с которой он познакомился еще в прошлом году. В течение вечера ему удалось несколько раз поцеловать ее.

Дни пролетели очень быстро. Когда Кристофер уезжал, его, как и Майкла, провожали все обитатели усадьбы.

— Поскорей приезжай опять! — крикнула ему Джулия, сбежав вниз по ступенькам крыльца и остановившись возле лошади Кристофера.

— Я приеду при первой же возможности, — обещал он, сидя в седле, — вот только не знаю пока, когда она представится. Учись хорошенько, Джулия.

И он поскакал по дорожке парка, еще раз махнув рукой на прощанье, прежде чем скрылся за вязами.

Джулия поднялась к себе в комнату, чтобы еще раз взглянуть на кукольный домик, который Кристофер полностью привел в порядок. Она заметила, что на крошечном столике, за которым сидела кукла, лежала какая-то бумажка, свернутая в трубочку. Она достала ее и развернула. Это был миниатюрный план дома. Кристофер был не из тех людей, которые забывают свои обещания.


Жизнь в Сазерлее текла в своем обычном русле. От Роберта и Майкла пока что не было никаких писем, но их и не ожидали в ближайшее время, так как в период смуты почта работала из рук вон плохо. Ходили слухи о том, что король уже в Англии, но толком никто ничего не знал.

Полковник Уоррендер отправился воевать под знаменами парламента против так называемых бунтовщиков-роялистов. Многие кавалеры, живущие вблизи Чичестера, слишком обеднели и не могли оказать Карлу II помощь, в которой он так нуждался. Такая же участь постигла роялистов по всей стране. Парламент обложил их такими налогами, что и они оказались бедны.

Роберту за время войны пришлось дважды продавать свою землю. Перед отъездом он продал заливные луга.

Оба лагеря с подозрением относились к шотландской армии, во главе которой король прибыл в Англию. Шотландцы традиционно считались врагами англичан, несмотря на то, что при короле Джеймсе Англия, Шотландия, Ирландия и Уэльс объединились. Оливер Кромвель, казнивший Карла I, усмирял шотландцев там, где они обитали, а теперь приказал своей большой армии остановить короля, направляющегося на юг. До решающего сражения оставались считанные дни.

Всякие новости о войне жадно обсуждались в Сазерлее — и на кухне, и в гостиной. Анна очень не хотела сообщать домочадцам неприятные новости, но ей пришлось сделать это. Она обратилась ко всем обитателям Сазерлея, которые собрались в Большой гостиной.

Сначала она рассказала им о том, что многие шотландцы покидают короля и возвращаются домой. Армия тает с каждым днем.

— Более того, — продолжала она, когда затихли возгласы ужаса, — кажется, не все роялисты выступили на стороне короля. Некоторые не смогли сделать этого в силу обстоятельств, другие же — из-за дурацкой гордости: они, видите ли, не могут сражаться рядом с шотландцами, которые остаются верными королю. Кроме того, нация устала от войны, и люди стремятся к миру во что бы то ни стало.

Ее голос стал тверже:

— Все мы здесь должны гордиться тем, что наши мужчины не уклонились от своего долга, оставшись верны своей совести и королю.

К удивлению Анны, Джо-поваренок, единственный мужчина в доме, захлопал в ладоши. Затем к нему присоединились и служанки. Анна оставила их и удалилась в Королевскую гостиную, чувствуя себя опустошенной после произнесенной речи. И только проснувшись ночью, мучаясь бессонницей в отсутствие Роберта, она с горечью подумала о том, что этот парень, Джо, из-за нее может вдруг отправиться на войну. Утром она сразу же пошла на кухню.

— Где Джо? — спросила Анна, не найдя его.

— Исчез, мадам! — отвечала повариха с печалью и досадой в голосе. — Я сначала думала, что он проспал, и послала одну из девушек разбудить его. Но в кровати его не оказалось. Никто не видел парня со вчерашнего вечера.

— Надо поискать его! — Анна побежала на конюшню и послала конюха на поиски юноши. Опасно было показываться на оседланной лошади за пределами усадьбы, но речь шла о жизни и смерти юноши. Конюх пессимистически покачал головой.

— Я поеду, если вы хотите, мадам, — сказал он ей, — но я могу искать его повсюду целую неделю и без всякого результата. Вряд ли он ушел по лондонской дороге. Там его могут поймать круглоголовые, и тогда ему придется воевать на их стороне.

— Не теряй времени зря. Поезжай!

Конюх отсутствовал весь день. Анна с нетерпением поджидала его. Когда он вернулся ближе под вечер и доложил, что поиски не увенчались успехом, его тронуло выражение страдания, появившееся на лице Анны.

— Не волнуйтесь, мадам. Джо толковый парень. Он не пропадет.

В это время Джо находился за три мили от Сазерлея и прятался в конюшне поместья Холли Мэнор, где жили роялисты. Генри, конюх и друг Джо еще по чичестерскому приюту, принес ему отличный ужин. Генри повезло: он работал на конюшне, в то время как Джо должен возиться на кухне.

В Сазерлее ему не нравилась повариха. Лицо у нее красное, как огонь в печи, и она вечно подыскивает ему какую-то работу, когда ему кажется, что он уже сделал все, что от него требовалось. Немудрено, что он при любой возможности удирает на конюшню, помогая там конюхам и обучаясь верховой езде. Он надеялся, что когда станет постарше, его переведут к лошадям, но повариха ни за что не хотела отпускать его. Она собиралась научить Джо печь хлеб и готовить. Единственную возможность избежать этого парень видел в том, чтобы пойти на войну вместе с сэром Робертом. Он проявил бы себя с хорошей стороны и показал бы хозяину, как умеет ухаживать за лошадьми. А после войны он обязательно получил бы место на конюшне. Но, к несчастью, когда полковник Паллистер покидал Сазерлей, Джо заразился корью, что и положило конец его надежде.

Прошло некоторое время, прежде чем он окончательно выздоровел. И вот Джо услышал от слуг, что Генри собирается на войну и ищет добровольцев. Теперь парню вновь представился случай найти сэра Роберта и показать ему, как хорошо он умеет обращаться с лошадьми.

Он знал, что Генри готов помочь ему, но интуиция подсказывала, что миссис Паллистер никогда не позволит ему отправиться на войну, считая что он слишком мал для этого. Поэтому он решил убежать из дома ночью. Днем за ним тотчас послали бы погоню. Слова миссис Паллистер о совести и долге разбудили в нем патриотические чувства. К тому же у него появилась уверенность, что его простят, когда он вернется домой с войны. Поняв это, он и стал с таким энтузиазмом хлопать в ладоши.

— Когда мы должны отправиться в путь, Генри? — спросил он, подчищая корочкой хлеба подливку со дна миски. Он прилично набил себе желудок. После приюта Джо стал неравнодушен к еде.

— На заре. Тебе лучше спрятаться среди вещей в повозке и оставаться там, пока мы не встретимся с еще одним кавалером и его людьми возле Арандела. Тогда ты сможешь выйти из повозки. Никто из наших тебя не выдаст, а каждый из господ будет думать, что ты не его человек.

Джо потянулся, лежа на соломе:

— Прошлой ночью я совсем не спал, так что теперь меня так и клонит в сон.

— Я разбужу тебя в нужное время, — пообещал Генри, забирая пустую миску и кружку, в которой был эль. Не успел конюх выйти, как Джо уже спал крепким сном.

Все шло гладко и по плану. Старший сын владельца Холли Мэнора не спросил Джо, кто он такой, после того как парень вылез из повозки. Он наслаждался продолжительным путешествием и гордился тем, что ему вручили копье на случай неожиданного нападения круглоголовых. Если они чувствовали какую-то опасность, то продолжали движение ночью. В основном их путь пролегал по деревенской местности, где отряд могли видеть лишь птицы да пасущийся скот.

Джо великолепно себя чувствовал до тех самых пор, пока они не подошли к воротам Уорчестера. Это был красивый город, над которым возвышался великолепный собор. Он смог бы служить хорошей крепостью. Однако там им довелось узнать плохие новости. Солдаты устали, многие дезертировали. Несмотря на то, что по пути к ним присоединялись отряды роялистов, их ряды насчитывали всего шестнадцать тысяч человек. Никто не знал точно, какова будет численность армии Кромвеля, но предполагалось, что в его распоряжении находится вдвое больше солдат. Подкрепление, шедшее на помощь королю, было разгромлено при Вигане. Многие города не оказали ему той поддержки, на которую он рассчитывал. Вдобавок ко всему многих роялистов предали шпионы, служащие парламенту, и они были арестованы. Среди них находилось немало опытных офицеров.