– Вот как… – разочарованно отозвался Евсевий.

– Дорогой, поверь мне, она не стоила тех денег, которые ты на неё потратил. Но я тебя не осуждаю. У тебя достаточно средств, чтобы ты распоряжался ими по своему усмотрению.

Немного помедлив, Соломея добавила:

– Знаешь, милый, недавно в ювелирной лавке я видела очень красивый перстень, золотой с тёмным изумрудом. Он бы как раз подошёл к тому браслету, который ты мне недавно подарил.

– Хорошо, Соломея, я посмотрю, что это за перстень.

– Спасибо, любимый.

Управляющая не спеша встала, надела тунику, набросила плащ, вышла из комнаты хозяина и направилась к себе в постройку для прислуги. Несмотря на привилегированное положение, Соломея прекрасно понимала своё место в этом доме. Она – рабыня, не более того. Все ночи женщина проводила в собственной отдельной комнате, расположенной в доме для рабов.

VI

Пожилая, утомлённая жизнью рабыня Идра ощущала крайнее недовольство тем, что на старости лет ей поручили присматривать за девчонкой.

Женщине не хотелось ни видеть детей, ни слышать их говора. Тем более, что с Юлией приходилось общаться на латыни.

Старая усталая рабыня жаждала лишь одного – покоя. На её взгляд она дала достаточно заданий девчонке, чтобы та меньше показывалась ей на глаза.

Юлия не возмущалась, не прекословила, послушно работала, не болтала, спрашивала лишь самое необходимое. На удивление, девочка полностью справлялась с заданием, хотя иногда находилась на кухне до глубокой ночи.

Всё это вызывало у видавшей виды, умудрённой опытом женщины крайнее изумление.

Прошло больше месяца, а Идре так ни разу и не пришлось применить к новой рабыне плеть.

Женщина начала присматриваться к девочке, исподтишка следить за ней. Однажды Идра заметила, как Юлия выбежала в сад и спряталась за кипарисом. Рабыня тихонько подкралась и услышала тонкий детский голос. Юлия молилась на финикийском.

Идра мгновенно узнала знакомый язык. На женщину нахлынули воспоминания. Это был язык её детства. Так разговаривали её родители, пока семья не разорилась и не попала в рабство за долги. Идра старалась расслышать каждое слово. Её интересовал не столько смысл, сколько позабытые, но такие родные звуки речи.

На следующий день вечером рабыня подозвала Юлию и спросила на латыни:

– Откуда ты родом?

– Из Карфагена.

– Как попала в Сирию?

– На наш город напали племена вандалов. Меня захватили в плен и продали Евсевию.

– Ты знаешь финикийский?

– Да, госпожа.

Идра наклонилась к самому уху девочки и тихо промолвила:

– Пойдем в сад, найдём укромное место, поговорим наедине.

Юлия послушно направилась за старой женщиной.

Остановившись около фонтана – статуи римского божества, льющего из кувшина воду, Идра перешла на финикийский:

– Я тоже родом из Северной Африки, из города Тагаст, он расположен недалеко от Карфагена.

– Да, знаю этот город. Несколько раз была там с родителями, – немного помолчав, девочка добавила, – Августин Аврелий тоже оттуда родом.

– Кто такой Августин Аврелий?

– Мои родители очень почитали его. Он богослов, христианин, много размышлял о Христе.

– Твои родители христиане?

– Да.

– И ты тоже?

– Да.

– Помню… помню это учение… В детстве я тоже ходила в Церковь, – Идра глубоко вздохнула, – но с тех пор, как попала в рабство, даже и не вспоминала о Христе… Да и мой прежний хозяин – отец Евсевия, не потерпел бы христианку у себя в доме. Но ты, Юлия, я вижу, сохраняешь веру и любовь к Богу.

– В Нём вся моя жизнь, – призналась девочка, – Идра, здесь все говорят на арамейском. Это язык Христа. Мне так хотелось бы знать его.

– Юля, я научу тебя… Но будем держать это в тайне. Мы не должны показывать наши хорошие отношения ради твоей безопасности. Здесь в доме это не поощряется. Да и Соломея при первой же возможности придумает что-нибудь, чтобы уничтожить тебя.

– Почему она так злится на меня, Идра? Ведь я же не сделала ей ничего плохого?

– Юлечка, ты не всё пока понимаешь… Она видит в тебе соперницу. И не успокоится, пока не сокрушит тебя.

– Идра, спасибо тебе за всё, – девочка с благодарностью взглянула на рабыню. – Мне очень хочется обнять тебя. Ты разрешишь мне когда-нибудь сделать это?

– Ближе к ночи, когда слуги отправляются готовиться ко сну, я буду приходить к тебе на кухню. Вот и сегодня ожидай меня.

– Хорошо, я постараюсь всё прибрать к твоему приходу.

Юлия с лёгким сердцем побежала исполнять свои каждодневные обязанности.

Идра окинула взором утопающий в сумерках сад. Ухоженные тропы змейками расползались в разные стороны от струящегося фонтана, влекли в самые потаённые уголки. Сад, казалось, мирно спал. Зимние месяцы готовили зелёных жителей к красочному весеннему наряду.

У старой женщины появилось желание, как когда-то в детстве, пробежаться по узкой тропинке, очутиться в сказке, рисуемой замысловатыми тенями, отбрасываемыми невысокими деревьями и густыми кустарниками. Идра глубоко вдохнула бодрящий вечерний воздух. «Я жива! Я ещё жива! Я могу чувствовать и радоваться, наслаждаться свежим морским ветром, нежным запахом цикламенов. И ещё… Я могу любить! Могу заботиться и приносить кому-то счастье. И я хочу защитить эту девчушку от опасностей и бед, которых я не избежала в её возрасте», – Идра энергично заковыляла по одной из тропинок сада, напевая какую-то весёлую детскую песенку на финикийском.

VII

Бежали месяцы, летели годы. За это время Евсевий несколько раз отправлялся в длительные морские торговые рейды. В доме богатого сирийца всё оставалось без изменений. Соломея нисколько не ослабила хватку, по-прежнему жёстко контролируя слуг, в полной мере распоряжаясь домашним хозяйством своего господина.

В начале весны Юлии исполнилось четырнадцать лет.

Казалось, вся природа радовалась пробудившейся красоте юной девушки. В саду распустились нежно-лиловые цветки манголии. Алые, жёлтые и белые розы притягивали взор, встречали посетителей сада сказочным ароматом. Хор цикад проводил последние репетиции перед приближающимся летним сезоном длительных гастролей.

Лишь один шестнадцатилетний Томас не разделял всеобщего подъёма и ликования. Вот уже которую неделю парень находился в подавленном настроении. Юлия никак не реагировала на его знаки внимания. И не проявляла к юноше никакого интереса.

«И что это за девушка? – размышлял Томас, пытаясь понять ситуацию, разобраться в ней, взять под контроль. – Вот Фамарь – совсем другое дело. Только позови – сразу прибежит к тебе по первому подмигиванию. А эта… Что бы я ни делал, что бы ни предпринимал – ничего не помогает».

Обрезая садовые кусты, Томас изредка поглядывал в сторону кухни, откуда в любой момент могла выйти Юлия.

«Вообще-то Фамарь тоже ничего, но люблю-то я Юлю. И как мне быть? А что, если… А если я сделаю ей такой подарок, после которого она уж точно не сможет мне отказать. Да! Верно! Подойду-ка я завтра в книжную лавку. Юлия вроде как христианка. Может, подберётся там что-нибудь для неё. Книгу она уж точно оценит. И тогда…»

Томас бросил взгляд на серебряный обруч, надёжно закреплённый на левой руке. Парень нашёл его полтора года назад на берегу моря. С тех пор носил его как талисман. Расставаться с обручем не хотелось. Свободных денег для покупки даже самой недорогой книги у Томаса не было. «Попробую договориться расплатиться вином. Буду приносить по литру, пока не наберётся нужная сумма (ничего, мой хозяин не победнеет)», – юноша повеселел, приободрился, принялся детально продумывать момент вручения папирусного свитка.

Спустя два месяца поздним вечером Томас, довольный удачным завершением сделки, надел праздничную светлую тунику, спрятал в её складках старый потрёпанный свиток и направился на кухню, где по-прежнему работала Юлия.

Юноша нашёл девушку в складском помещении. Яркий свет лампады разгонял вечерний полумрак. Юлия перебирала зерно, вознося тихую молитву к Господу.

Томас вошёл внутрь комнаты, закрыл за собой дверь, торжественно приблизился к девушке. Юлия перевела удивлённый взор на юношу.

– Томас?

Парень широко улыбнулся:

– Привет, Юлечка. Как ты? Много осталось работы на сегодня?

– Привет, не так уж и много. Ещё часик, другой и пойду спать.

– Юля, у меня есть кое-что интересное для тебя.

Девушка подхватила весёлый тон юноши:

– Наверное, волшебная палочка. Один взмах – и вся работа мгновенно исполнится сама собой.

– Волшебный свиток. Один твой взгляд на него – и ты забудешь о всякой работе – выполненной или невыполненной.

– Томас, ты меня очень заинтриговал.

Девушка встала, сделала шаг навстречу молодому человеку и спокойно произнесла:

– Ну, покажи, пожалуйста!

Томас достал свиток из складок туники, провёл им перед заинтересованным взором Юлии и спрятал за спиной:

– Подойди поближе, с такого расстояния ты ничего не увидишь.

Девушка стала рядом, Томас развернул папирус. Юлия медленно прочла на арамейском: «Евангелие», прочла ещё раз и ещё раз! Девушка не верила своим глазам! Томас решил подарить ей самое ценное, то, на что она не могла и надеяться. Слёзы радости наполнили глаза Юлии. В порыве чувств она обняла юношу, поцеловала его в щеку.

Томас не упустил долгожданный момент. Он крепко прижал Юлию, держащую в руке свиток.

На мгновенье девушка растерялась. Ей не хотелось освобождаться от объятий, и это желание вступило в диссонанс со всем её внутренним миром. Спустя пару секунд тайной духовной борьбы девушка вскричала в душе:

– Господи! Помоги мне! Ты есть путь, истина и жизнь. Разве Ты хочешь, чтобы погибла моя душа? Спаси, Господи! Что я делаю в объятиях этого юноши, когда должна принадлежать только Тебе?

В это время Томас, довольный, что Юлия не ускользнула, как это происходило обычно, попытался ещё сильнее прижать девушку к себе. Но молодая особа спокойным, уверенным движением разжала его объятия, ещё раз поблагодарила за книгу, сказала, что за ней ответный подарок. После чего быстро покинула комнату, унося с собой свиток, таинство летнего вечера и все надежды расстроенного юноши.